Поиск

Известный экономист на встрече с омскими предпринимателями поделился своими соображениями по поводу общемирового и внутреннего кризиса.

В России вовсю пытаются применять технологии украинского майдана, но они пока не работают. В то же время наблюдаются резкие перемены в сознании людей, заработали даже принципы управления, которые не решают проблему, а убеждают людей в том, что ее нет. Об этом и многом другом на встрече с омскими бизнесменами рассказал известный экономист, политолог и публицист, директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.

Депрессия будет покруче Великой

Эксперт начал разговор с глобального положения мировой экономики.

– Кризис, который мы сейчас наблюдаем, является вещью простой и понятной – в мире сложился глобальный рынок, на нем появились глобальные монополии, которые, как по учебнику, начали загнивать, – отметил Михаил Делягин. – Результаты мы видим сами: с одной стороны, не хватает спроса, с другой – мировая экономика сползает в депрессию. Снижение коммерческого спроса все развитые страны пытаются замещать спросом государственным. Но это уже больше похоже на вливания, чем на инвестиции. Соответственно мы видим рост долгов, которые невозможно выплатить. Конечно, у кого-то возникает желание эти долги как-нибудь списать... Чего, всем понятно, просто так делать нельзя – мировая экономика скатится в разрушительную депрессию. Естественно, все государства пытаются этого избежать всеми силами.

Единственной страной из «большой двадцатки», которая после 2008 года, вплоть до 2014-го, не усилила защиту своей экономики, стала, разумеется, Российская Федерация. Но когда один прапорщик шагает в ногу, а вся рота не в ногу, такого прапорщика обычно исправляют. А нас исправили санкциями.

Ситуация, по словам Михаила Делягина, складывается чуть ли не безвыходная. Сегодня попросту нет такого решения накопившихся проблем, которое не своротило бы мировой рынок. Соответственно экономисты всех стран попросту тянут время, откладывая решение на потом, что обязательно выйдет боком: в итоге это решение станет не сознательным, а стихийным и неконтролируемым. Следующая глобальная депрессия, по мнению эксперта, получится чуть ли не хуже Великой.

– Мы будем срываться в нее в ходе серии тактических шагов, каждый из которых будет казаться решением отдельной локальной проблемы, – поделился соображениями экономист. – Скорее всего, мы сорвемся в результате торможения китайской экономики. При снижении на 4-6 процентов китайский атлант снимет мир со своих плеч.

Сложившаяся депрессия будет порождать войны, но не будет ими заканчиваться. В чем был смысл Второй мировой? До нее существовало пять основных экономических зон со своими монополиями. После остались только две – Советский Союз и Запад. За 45 лет советскую систему сломали – создали глобальный рынок. Теперь рынок един. Соответственно рынки будут не объединяться и восстанавливать конкуренцию, а дробиться, усугубляя монополизм.

За все надо платить?

Эксперт посвятил столько времени глобальным вопросам неслучайно – если даже во времена «железного занавеса» мы развивались абсолютно синхронно с развитой частью внешнего мира и осуществляли с ним очень тесное взаимодействие, то сейчас – тем более.

– В мире происходят удивительные события, которые мы не успеваем осмыслить и потому не понимаем, – комментирует Михаил Делягин. – Когда мы говорим только о кризисе – это лишь некое самоуспокоение и самоутешение. Общество сейчас входит в новое состояние. В частности, человечество столкнулось с таким явлением, как сохранение рисков: если в большой системе несколько минимизируются риски отдельных элементов, то общий риск никуда не пропадает и выходит на общесистемный уровень, в итоге разрушая эту систему. Мы видели это в 2008 году в Соединенных Штатах, когда риски индивидуального бизнеса были почти устранены, а система в целом потерпела крах.

Другой пример – медицина. Многие люди, которые 100 или 200 лет назад умерли бы, не дожив до совершеннолетия, сегодня ведут насыщенную, полноценную жизнь и оставляют потомство. Это, бесспорно, достижение человеческого гения, и мы в любом случае будем продолжать лечить детей. Но это «выстрелит». И сегодня нам непонятно, как. Многие развитые европейские страны носят следы вырождения.

То же самое – с педагогикой: когда мы защищаем детей от опасности, мы в итоге получаем людей, не способных принять решение. Это, в частности, дети, воспитанные в Советском Союзе.

По словам эксперта, главное, что принесла глобализация, – это упрощение коммуникации. Но это сразу же наложило отпечаток на отношения путем усилившегося формирования общественного сознания. Если говорить о бизнесе, то те предприятия, которые не занимались формированием сознания своих клиентов, вылетели с рынка.

– На протяжении всей своей истории человек занимался формированием окружающего мира под свои собственные представления, – рассказывает экономист. – И вот четверть века мы меняем характер деятельности, корректируя не мир вокруг нас, а наше восприятие. Как следствие – мир становится менее познаваемым буквально на глазах.

Выясняется, что проблему вовсе не обязательно решать в реальности. Можно просто донести до людей мысль о том, что она не значима. Например, в девяностые каждый гость Нью-Йорка считал своим долгом высказать соболезнование местным жителям по поводу забастовки мусорщиков. На что мэр без устали отвечал: никакой забастовки нет. А горы пластиковых пакетов и бутылок на второстепенных улицах – это, мол, нормально, мусор никому на самом деле не мешает, потому что пластик не пахнет. Вот и жили нью-йоркцы счастливо – а это пример того, как можно управлять представлениями людей.

Потребители и майдан

Вскоре немало проблем может породить и другой вестник прогресса – цифровые технологии. Причем чем дальше, тем вопросы будут ставиться все сложнее.

– Компьютер – овеществленная формальная логика, – говорит Михаил Делягин. – Когда мы научимся общаться с компьютером, как друг с другом, мы перестанем конкурировать друг с другом по способностям к формальной логике. А это означает, что мы переместимся в сферу нелогичного творческого мышления. Казалось бы, это хорошо. Но здесь есть несколько проблем.

Во-первых, педагогическая: мы не умеем учить творчеству так, как логике. И не потому, что это какая-то tabula rasa. Просто на протяжении всей своей истории человечество училось развивать логические способности. Во-вторых, сегодняшняя система управления не умеет работать с творческими людьми – стимулировать и мотивировать их. Каждый год появляются килотонны литературы об этом, что только доказывает – эта проблема не решена.

Есть правило: чем более в человеке развито творческое начало, тем менее он психологически устойчив. Это, конечно, не оправдывает истериков, но суть не в том. Как руководить эффективно, грубо говоря, шизоидами, никакая управляющая линейная система до сих пор не знает. В итоге мы неизбежно столкнемся с ситуацией, когда конкурентоспособность той или иной организации будет зависеть от числа творческих сотрудников. При том, что они будут в принципе неуправляемыми до тех пор, пока система не научится ими управлять.

Еще один недавно появившийся и малоизученный феномен скрывается в, казалось бы, давно понятном обществе потребления. Выясняется, что современные потребители способны жертвовать своей священной коровой – тем же имуществом – ради... новых эмоций. Технологии, базирующиеся на этом наблюдении, используют вовсю – в том числе, и на украинском майдане, и уже у нас.

– У меня есть четыре знакомых украинца, которые были на майдане, – рассказывает Михаил Делягин. – С кем-то я по телефону разговаривал до, с кем-то во время, с кем-то после. Им всем задавал один и тот же вопрос: вы же понимаете, что себе делаете хуже? Да, отвечали, понимаем, мы не дураки. Но хотим, мол, почувствовать себя в другом качестве. А ведь это были не скачущие дети, не приехавшие на заработки, нет – взрослые сознательные мужики, которые пошли вразнос. И только один из тех, с кем разговаривал до майдана, говорил о человеческом достоинстве. Остальные не сказали об этом ни слова. Вот тот случай, когда всего хватает: и еды, и жилья, и работы – не хватает только эмоций.

Возвращаясь к началу: люди на Украине уже два года живут в искусственно созданной реальности. Как живут – вопрос второй. Эти технологии пытаются использовать и у нас не потому, что нас не любят. А потому, что мы – это 2 процента мирового населения, которые очень дурно распоряжаются 20 процентами мировых ресурсов. Но у нас это не пройдет хотя бы потому, что мы, хоть и подвержены пропаганде, но в значительно меньшей степени.

Эксперт не мог не коснуться и исконно наших болевых точек.

– Источник наших проблем – сам по себе характер российской государственности, – комментирует Михаил Делягин. – У меня как у человека, который наблюдал события 90-х годов с очень близкого расстояния и участвовал в них, складывается такое впечатление, что российская государственность изначально создавалась как машина для разграбления советского. Эту задачу, как могу судить, государство весьма эффективно продолжает выполнять и по сей день. Я просто обращаю внимание: 25 лет – это четверть века. А если какая-то ошибка продолжается на протяжении жизни целого поколения, то это, господа, не ошибка. Это стратегия.

Притом не могу не оговориться: Российское государство – один из самых эффективных механизмов управления за всю историю человечества! Потому что свою задачу, пусть и разрушительную, оно решает с блеском. Вот пример: в середине двухтысячных наше правительство поставило задачу выяснить, при каких экономических параметрах можно обеспечивать социально-политическую стабильность. В переводе с научного языка на русский – когда нам нужно будет начинать дергаться и когда нам надо будет менять модель экономики, чтобы сохранить свою власть? Что свидетельствует, к слову, о глубокой рефлексии, вполне адекватной самооценке и очень правильном понимании мира.

P.S.

Впрочем, в конце выступления московский эксперт немного снизил градус депрессии у слушателей: по мнению Михаила Делягина, грядущие испытания не встанут в один ряд с коллективизацией и Гражданской войной, которые пережили наши деды. Не сказать, что сильно полегчало, но надежда все-таки появилась.

Анатолий Сергеев

1720

Известный экономист на встрече с омскими предпринимателями поделился своими соображениями по поводу общемирового и внутреннего кризиса.

В России вовсю пытаются применять технологии украинского майдана, но они пока не работают. В то же время наблюдаются резкие перемены в сознании людей, заработали даже принципы управления, которые не решают проблему, а убеждают людей в том, что ее нет. Об этом и многом другом на встрече с омскими бизнесменами рассказал известный экономист, политолог и публицист, директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.

Депрессия будет покруче Великой

Эксперт начал разговор с глобального положения мировой экономики.

– Кризис, который мы сейчас наблюдаем, является вещью простой и понятной – в мире сложился глобальный рынок, на нем появились глобальные монополии, которые, как по учебнику, начали загнивать, – отметил Михаил Делягин. – Результаты мы видим сами: с одной стороны, не хватает спроса, с другой – мировая экономика сползает в депрессию. Снижение коммерческого спроса все развитые страны пытаются замещать спросом государственным. Но это уже больше похоже на вливания, чем на инвестиции. Соответственно мы видим рост долгов, которые невозможно выплатить. Конечно, у кого-то возникает желание эти долги как-нибудь списать... Чего, всем понятно, просто так делать нельзя – мировая экономика скатится в разрушительную депрессию. Естественно, все государства пытаются этого избежать всеми силами.

Единственной страной из «большой двадцатки», которая после 2008 года, вплоть до 2014-го, не усилила защиту своей экономики, стала, разумеется, Российская Федерация. Но когда один прапорщик шагает в ногу, а вся рота не в ногу, такого прапорщика обычно исправляют. А нас исправили санкциями.

Ситуация, по словам Михаила Делягина, складывается чуть ли не безвыходная. Сегодня попросту нет такого решения накопившихся проблем, которое не своротило бы мировой рынок. Соответственно экономисты всех стран попросту тянут время, откладывая решение на потом, что обязательно выйдет боком: в итоге это решение станет не сознательным, а стихийным и неконтролируемым. Следующая глобальная депрессия, по мнению эксперта, получится чуть ли не хуже Великой.

– Мы будем срываться в нее в ходе серии тактических шагов, каждый из которых будет казаться решением отдельной локальной проблемы, – поделился соображениями экономист. – Скорее всего, мы сорвемся в результате торможения китайской экономики. При снижении на 4-6 процентов китайский атлант снимет мир со своих плеч.

Сложившаяся депрессия будет порождать войны, но не будет ими заканчиваться. В чем был смысл Второй мировой? До нее существовало пять основных экономических зон со своими монополиями. После остались только две – Советский Союз и Запад. За 45 лет советскую систему сломали – создали глобальный рынок. Теперь рынок един. Соответственно рынки будут не объединяться и восстанавливать конкуренцию, а дробиться, усугубляя монополизм.

За все надо платить?

Эксперт посвятил столько времени глобальным вопросам неслучайно – если даже во времена «железного занавеса» мы развивались абсолютно синхронно с развитой частью внешнего мира и осуществляли с ним очень тесное взаимодействие, то сейчас – тем более.

– В мире происходят удивительные события, которые мы не успеваем осмыслить и потому не понимаем, – комментирует Михаил Делягин. – Когда мы говорим только о кризисе – это лишь некое самоуспокоение и самоутешение. Общество сейчас входит в новое состояние. В частности, человечество столкнулось с таким явлением, как сохранение рисков: если в большой системе несколько минимизируются риски отдельных элементов, то общий риск никуда не пропадает и выходит на общесистемный уровень, в итоге разрушая эту систему. Мы видели это в 2008 году в Соединенных Штатах, когда риски индивидуального бизнеса были почти устранены, а система в целом потерпела крах.

Другой пример – медицина. Многие люди, которые 100 или 200 лет назад умерли бы, не дожив до совершеннолетия, сегодня ведут насыщенную, полноценную жизнь и оставляют потомство. Это, бесспорно, достижение человеческого гения, и мы в любом случае будем продолжать лечить детей. Но это «выстрелит». И сегодня нам непонятно, как. Многие развитые европейские страны носят следы вырождения.

То же самое – с педагогикой: когда мы защищаем детей от опасности, мы в итоге получаем людей, не способных принять решение. Это, в частности, дети, воспитанные в Советском Союзе.

По словам эксперта, главное, что принесла глобализация, – это упрощение коммуникации. Но это сразу же наложило отпечаток на отношения путем усилившегося формирования общественного сознания. Если говорить о бизнесе, то те предприятия, которые не занимались формированием сознания своих клиентов, вылетели с рынка.

– На протяжении всей своей истории человек занимался формированием окружающего мира под свои собственные представления, – рассказывает экономист. – И вот четверть века мы меняем характер деятельности, корректируя не мир вокруг нас, а наше восприятие. Как следствие – мир становится менее познаваемым буквально на глазах.

Выясняется, что проблему вовсе не обязательно решать в реальности. Можно просто донести до людей мысль о том, что она не значима. Например, в девяностые каждый гость Нью-Йорка считал своим долгом высказать соболезнование местным жителям по поводу забастовки мусорщиков. На что мэр без устали отвечал: никакой забастовки нет. А горы пластиковых пакетов и бутылок на второстепенных улицах – это, мол, нормально, мусор никому на самом деле не мешает, потому что пластик не пахнет. Вот и жили нью-йоркцы счастливо – а это пример того, как можно управлять представлениями людей.

Потребители и майдан

Вскоре немало проблем может породить и другой вестник прогресса – цифровые технологии. Причем чем дальше, тем вопросы будут ставиться все сложнее.

– Компьютер – овеществленная формальная логика, – говорит Михаил Делягин. – Когда мы научимся общаться с компьютером, как друг с другом, мы перестанем конкурировать друг с другом по способностям к формальной логике. А это означает, что мы переместимся в сферу нелогичного творческого мышления. Казалось бы, это хорошо. Но здесь есть несколько проблем.

Во-первых, педагогическая: мы не умеем учить творчеству так, как логике. И не потому, что это какая-то tabula rasa. Просто на протяжении всей своей истории человечество училось развивать логические способности. Во-вторых, сегодняшняя система управления не умеет работать с творческими людьми – стимулировать и мотивировать их. Каждый год появляются килотонны литературы об этом, что только доказывает – эта проблема не решена.

Есть правило: чем более в человеке развито творческое начало, тем менее он психологически устойчив. Это, конечно, не оправдывает истериков, но суть не в том. Как руководить эффективно, грубо говоря, шизоидами, никакая управляющая линейная система до сих пор не знает. В итоге мы неизбежно столкнемся с ситуацией, когда конкурентоспособность той или иной организации будет зависеть от числа творческих сотрудников. При том, что они будут в принципе неуправляемыми до тех пор, пока система не научится ими управлять.

Еще один недавно появившийся и малоизученный феномен скрывается в, казалось бы, давно понятном обществе потребления. Выясняется, что современные потребители способны жертвовать своей священной коровой – тем же имуществом – ради... новых эмоций. Технологии, базирующиеся на этом наблюдении, используют вовсю – в том числе, и на украинском майдане, и уже у нас.

– У меня есть четыре знакомых украинца, которые были на майдане, – рассказывает Михаил Делягин. – С кем-то я по телефону разговаривал до, с кем-то во время, с кем-то после. Им всем задавал один и тот же вопрос: вы же понимаете, что себе делаете хуже? Да, отвечали, понимаем, мы не дураки. Но хотим, мол, почувствовать себя в другом качестве. А ведь это были не скачущие дети, не приехавшие на заработки, нет – взрослые сознательные мужики, которые пошли вразнос. И только один из тех, с кем разговаривал до майдана, говорил о человеческом достоинстве. Остальные не сказали об этом ни слова. Вот тот случай, когда всего хватает: и еды, и жилья, и работы – не хватает только эмоций.

Возвращаясь к началу: люди на Украине уже два года живут в искусственно созданной реальности. Как живут – вопрос второй. Эти технологии пытаются использовать и у нас не потому, что нас не любят. А потому, что мы – это 2 процента мирового населения, которые очень дурно распоряжаются 20 процентами мировых ресурсов. Но у нас это не пройдет хотя бы потому, что мы, хоть и подвержены пропаганде, но в значительно меньшей степени.

Эксперт не мог не коснуться и исконно наших болевых точек.

– Источник наших проблем – сам по себе характер российской государственности, – комментирует Михаил Делягин. – У меня как у человека, который наблюдал события 90-х годов с очень близкого расстояния и участвовал в них, складывается такое впечатление, что российская государственность изначально создавалась как машина для разграбления советского. Эту задачу, как могу судить, государство весьма эффективно продолжает выполнять и по сей день. Я просто обращаю внимание: 25 лет – это четверть века. А если какая-то ошибка продолжается на протяжении жизни целого поколения, то это, господа, не ошибка. Это стратегия.

Притом не могу не оговориться: Российское государство – один из самых эффективных механизмов управления за всю историю человечества! Потому что свою задачу, пусть и разрушительную, оно решает с блеском. Вот пример: в середине двухтысячных наше правительство поставило задачу выяснить, при каких экономических параметрах можно обеспечивать социально-политическую стабильность. В переводе с научного языка на русский – когда нам нужно будет начинать дергаться и когда нам надо будет менять модель экономики, чтобы сохранить свою власть? Что свидетельствует, к слову, о глубокой рефлексии, вполне адекватной самооценке и очень правильном понимании мира.

P.S.

Впрочем, в конце выступления московский эксперт немного снизил градус депрессии у слушателей: по мнению Михаила Делягина, грядущие испытания не встанут в один ряд с коллективизацией и Гражданской войной, которые пережили наши деды. Не сказать, что сильно полегчало, но надежда все-таки появилась.

Анатолий Сергеев

1720