Поиск

Корреспонденты РИА «Омск-информ» побывали в святая святых областной библиотеки имени Пушкина. Теперь там выдают книги в 3 раза быстрее.

Если бы не объявленный карантин, студенты омских вузов, колледжей, техникумов, а также старшеклассники сейчас сидели бы за книгами. Даже в наш век гаджетов, Интернета и электронных книгохранилищ за получением знаний приходится ходить в библиотеку, и услуги этих учреждений, несмотря ни на что, по-прежнему востребованы. В Омске работают десятки библиотек различного профиля, но авторитет и возможности областной библиотеки имени А.С.Пушкина делают именно ее главным источником знаний для всех, кто учится, учит и интересуется новинками научной литературы.

Корреспонденты РИА «Омск-информ», будучи студентами, тоже провели в этих стенах десятки, а то и сотни часов. Тогда, лет 10-12 назад, здесь все было строго и академично. Главной «фишкой» того времени было часовое (а в выходные нередко и больше!) ожидание книг, которое, откровенно говоря, нервировало студентов. С тех пор многое изменилось, и, побывав в «Пушкинке» на редакционном задании, мы с удивлением узнали, что заказы по выдаче книг теперь выполняются за 20 минут, а самые редкие и старые издания можно прочитать в оцифрованном виде.

Благодаря открытости нового руководства библиотеки нас пустили не только в книгохранилище, но и показали уникальные и дорогие (во всех смыслах) издания, подержать которые в руках разрешается только избранным. Итак, наша экскурсия по  «Пушкинке».  

«Патроны», «заставки» и лифт для книг

Хранилище на 9-м этаже здания встретило нас тусклым светом. Он зажигается только над тем стеллажом, с которым работают. Требования здесь очень специфичны. Все нормировано, даже расстояние между полками, не говоря уже о температуре и влажности. А маленькие квадратные окна-бойницы библиотеки сделаны такими не только во имя дизайна, но и для того, чтобы ограничить количество естественного света, который вреден для книг.

На стеллажах рядками стоят 200 тыс. книг. Все одинаковые по размеру, и расстановка – по инвентарному номеру, а не по автору. Пушкин, например, стоит рядом с квантовой физикой. По-другому и нельзя, иначе библиотечных площадей просто не хватит.

– Площадь каждого этажа – 550 квадратных метров, – рассказывает Наталья Полякова, заведующая сектором консервации библиотечных фондов. – Это равняется примерно семи стандартным трехкомнатным квартирам. На этаже более 200 тысяч книг, и если сложить из них дорожку, она получится длиной порядка 44 километров. Если составить их в одну стопку, ее высота будет 4 километра.

Первая мысль – как тут вообще что-то можно найти? Чуть освоившись, понимаешь – можно, только держать все это надо в идеальном порядке. Как объяснила Наталья Полякова, если книгу не вернуть на место, с ней можно попрощаться. На профессиональном сленге такие «потеряшки» называют «заставками». Чтобы знать, какой книги не хватает, на ее место всегда вставляют заменитель – конверт с формуляром. Но пока в библиотеке работают люди, а не роботы, и от «заставок» полностью избавиться нельзя. Потому проверка правильности расстановки книг – одно из обязательных дел в расписании сотрудников.

Когда видишь масштабы, сразу становится понятным, почему книга приходит в читальный зал только через двадцать минут. Раньше, как еще помнят многие студенты, это занимало целый час.

– Выглядит процесс так, – рассказывает Наталья Полякова. – Заявка от читателя пневмопочтой доставляется на нужный этаж, сотрудник ее получает, находит книгу и отправляет подъемником на кафедру выдачи. Один сотрудник обслуживает по два-три этажа.

Книгоподъемник, к слову, не быстр – не дело сломя голову книги возить. А пассажирский лифт в здании только один. Если сломается, придется бегать с этажа на этаж. Но такие инциденты бывают нечасто.

Рядом с нами вдруг раздается грохот – это по пневмопочте прилетела капсула с заявками, называемая сотрудниками библиотеки «патроном». Так и инфаркт можно получить, если, задумавшись, перебираешь книги в полумраке в полной тишине. Хотя в шумности пневмопочты есть необходимость – чтобы сотрудник слышал приход заявки даже из дальнего края хранилища.

На шестом этаже собраны почти все периодические издания Омской области. Многие из них остались в единственном экземпляре, ведь немало собственных архивов газет погорело, потонуло или потерялось. А тут можно найти почти все, что издавалось в области с конца тридцатых годов прошлого века. Те, что старше, – уже в «редком» фонде.

Правила здесь немного другие, и стеллажи не такие, как в остальном хранилище, ведь газеты лежат, а не стоят. Их переплетают в собственной переплетной мастерской, а старые экземпляры хранятся в специальных коробках – без прошиваний и прочих вмешательств в газету. Газеты в книгоподъемник не влезают, потому приходится с особой заботой носить их читателям в руках. На полках они располагаются в алфавитном порядке.

Читают их, по словам Натальи Поляковой, очень активно. Ведь дух времени, даже с учетом всевозможных цензур газеты, передают изумительно. Открыв дореволюционный «Омский вестник», сразу видишь, чем жили омичи в то время: почти половина первой полосы посвящена новостям с фронтов Первой мировой войны. А добравшись до объявлений, приходишь к выводу: люди-то нисколько не поменялись. Разве что квартирный вопрос сто лет назад омичей еще не успел испортить – тут и там объявления типа: «Отдам квартиру на улице Тобольской, звонить по телефону 254». Не «продам», не «сдам», а «отдам». Или омичи свой город так покинуть хотели? В остальном – без изменений: кто-то с высшим образованием ищет и не может найти работу, кто-то черное страусовое боа потерял и за вознаграждение просит вернуть.

Библиотечные редкости

Перемещаемся на следующий этаж. Половина помещения зарешечена, на двери электронный замок, на потолке – видеокамера. На поруки нас берет Лариса Старовойтова, заведующая сектором редких книг и главный хранитель ценного фонда.

Старинные издания лежат в коробках и футлярах из бескислотного картона производства Чили. Они предохраняют от света, пыли, от механических воздействий. Их неспроста так берегут, почти все они – книжные памятники федерального уровня, национальное достояние России.

Не без робости берем в руки Библию, напечатанную в Москве при Елизавете в 1751 году.

– Книга попала в библиотеку в 1920-е годы, в период национализации, – рассказывает Лариса Старовойтова. – Это самый полный текст Писания на русском языке. На страницах можно найти воск, пометки, но книга в изумительном состоянии.

Действительно, гравюры шикарные, а обложка сделана из дощечек, обтянутых телячьей кожей. Залог книжного «здоровья» – крепкая тряпичная бумага, потому эта Библия еще нас переживет. На такой же напечатан и без малого четырехсотлетний Октоих – книга молитвенных песнопений, исполняемых каждый день особым гласом. Обложка с тиснением, на задней переплетной крышке – металлические «ножки». Попробовал прочитать – увы, в старославянском не силен – не складываются отдельные слова в предложения. Такие книги оцифрованы, и получает их читатель только в электронном виде. А выносятся они отсюда только на выставки или реставрацию.

Расстановка на этом этаже уже другая – по годам. Удивительно, что здесь нет запаха старых книг. За этим следят: на почетном месте стоит озонатор воздуха.

Входим в реставрационную мастерскую. Мастер восполняет вырванный фрагмент газетного поля: подобрав такой же по текстуре и цвету кусок, вклеивает его в страницу, буквально втирая волокна на стыке друг в друга. Дело это долгое, требует аккуратности, но результат впечатляет: стык старой и новой бумаги не прощупывается, можно лишь заметить легкий шов на обратной стороне.

Работать с газетами сложнее всего: бумага хрупкая, многим из них сто лет – срок почти предельный. А возьмем, скажем, отмывание страниц. Невольно напрягаешься, когда лист многовековой книги начинают буквально полоскать под краном. В умелых руках желтая затертая страница становится, конечно, не девственно белой, но намного чище. Как ее удается не порвать – загадка.

В секторе консервации санитарно-гигиенический режим, как на космическом корабле. Самое главное, чтобы на этих книгах не появилась губительная плесень. Поэтому здесь всегда наготове раствор биоцида. За месяц через мастерскую проходит не менее шести тысяч страниц, примерно полтора километра бумаги, над каждым сантиметром которой надо скрупулезно трудиться.

Прощаясь с сокровищами «Пушкинки», мы от души поблагодарили наших экскурсоводов. Мы уходим, а реставраторы остаются с книгами, чтобы те жили дальше. Получая очень небольшую зарплату, они при этом действительно любят свою работу. А иным здесь просто и не место.

Антон Малахевич

Корреспонденты РИА «Омск-информ» побывали в святая святых областной библиотеки имени Пушкина. Теперь там выдают книги в 3 раза быстрее.

Если бы не объявленный карантин, студенты омских вузов, колледжей, техникумов, а также старшеклассники сейчас сидели бы за книгами. Даже в наш век гаджетов, Интернета и электронных книгохранилищ за получением знаний приходится ходить в библиотеку, и услуги этих учреждений, несмотря ни на что, по-прежнему востребованы. В Омске работают десятки библиотек различного профиля, но авторитет и возможности областной библиотеки имени А.С.Пушкина делают именно ее главным источником знаний для всех, кто учится, учит и интересуется новинками научной литературы.

Корреспонденты РИА «Омск-информ», будучи студентами, тоже провели в этих стенах десятки, а то и сотни часов. Тогда, лет 10-12 назад, здесь все было строго и академично. Главной «фишкой» того времени было часовое (а в выходные нередко и больше!) ожидание книг, которое, откровенно говоря, нервировало студентов. С тех пор многое изменилось, и, побывав в «Пушкинке» на редакционном задании, мы с удивлением узнали, что заказы по выдаче книг теперь выполняются за 20 минут, а самые редкие и старые издания можно прочитать в оцифрованном виде.

Благодаря открытости нового руководства библиотеки нас пустили не только в книгохранилище, но и показали уникальные и дорогие (во всех смыслах) издания, подержать которые в руках разрешается только избранным. Итак, наша экскурсия по  «Пушкинке».  

«Патроны», «заставки» и лифт для книг

Хранилище на 9-м этаже здания встретило нас тусклым светом. Он зажигается только над тем стеллажом, с которым работают. Требования здесь очень специфичны. Все нормировано, даже расстояние между полками, не говоря уже о температуре и влажности. А маленькие квадратные окна-бойницы библиотеки сделаны такими не только во имя дизайна, но и для того, чтобы ограничить количество естественного света, который вреден для книг.

На стеллажах рядками стоят 200 тыс. книг. Все одинаковые по размеру, и расстановка – по инвентарному номеру, а не по автору. Пушкин, например, стоит рядом с квантовой физикой. По-другому и нельзя, иначе библиотечных площадей просто не хватит.

– Площадь каждого этажа – 550 квадратных метров, – рассказывает Наталья Полякова, заведующая сектором консервации библиотечных фондов. – Это равняется примерно семи стандартным трехкомнатным квартирам. На этаже более 200 тысяч книг, и если сложить из них дорожку, она получится длиной порядка 44 километров. Если составить их в одну стопку, ее высота будет 4 километра.

Первая мысль – как тут вообще что-то можно найти? Чуть освоившись, понимаешь – можно, только держать все это надо в идеальном порядке. Как объяснила Наталья Полякова, если книгу не вернуть на место, с ней можно попрощаться. На профессиональном сленге такие «потеряшки» называют «заставками». Чтобы знать, какой книги не хватает, на ее место всегда вставляют заменитель – конверт с формуляром. Но пока в библиотеке работают люди, а не роботы, и от «заставок» полностью избавиться нельзя. Потому проверка правильности расстановки книг – одно из обязательных дел в расписании сотрудников.

Когда видишь масштабы, сразу становится понятным, почему книга приходит в читальный зал только через двадцать минут. Раньше, как еще помнят многие студенты, это занимало целый час.

– Выглядит процесс так, – рассказывает Наталья Полякова. – Заявка от читателя пневмопочтой доставляется на нужный этаж, сотрудник ее получает, находит книгу и отправляет подъемником на кафедру выдачи. Один сотрудник обслуживает по два-три этажа.

Книгоподъемник, к слову, не быстр – не дело сломя голову книги возить. А пассажирский лифт в здании только один. Если сломается, придется бегать с этажа на этаж. Но такие инциденты бывают нечасто.

Рядом с нами вдруг раздается грохот – это по пневмопочте прилетела капсула с заявками, называемая сотрудниками библиотеки «патроном». Так и инфаркт можно получить, если, задумавшись, перебираешь книги в полумраке в полной тишине. Хотя в шумности пневмопочты есть необходимость – чтобы сотрудник слышал приход заявки даже из дальнего края хранилища.

На шестом этаже собраны почти все периодические издания Омской области. Многие из них остались в единственном экземпляре, ведь немало собственных архивов газет погорело, потонуло или потерялось. А тут можно найти почти все, что издавалось в области с конца тридцатых годов прошлого века. Те, что старше, – уже в «редком» фонде.

Правила здесь немного другие, и стеллажи не такие, как в остальном хранилище, ведь газеты лежат, а не стоят. Их переплетают в собственной переплетной мастерской, а старые экземпляры хранятся в специальных коробках – без прошиваний и прочих вмешательств в газету. Газеты в книгоподъемник не влезают, потому приходится с особой заботой носить их читателям в руках. На полках они располагаются в алфавитном порядке.

Читают их, по словам Натальи Поляковой, очень активно. Ведь дух времени, даже с учетом всевозможных цензур газеты, передают изумительно. Открыв дореволюционный «Омский вестник», сразу видишь, чем жили омичи в то время: почти половина первой полосы посвящена новостям с фронтов Первой мировой войны. А добравшись до объявлений, приходишь к выводу: люди-то нисколько не поменялись. Разве что квартирный вопрос сто лет назад омичей еще не успел испортить – тут и там объявления типа: «Отдам квартиру на улице Тобольской, звонить по телефону 254». Не «продам», не «сдам», а «отдам». Или омичи свой город так покинуть хотели? В остальном – без изменений: кто-то с высшим образованием ищет и не может найти работу, кто-то черное страусовое боа потерял и за вознаграждение просит вернуть.

Библиотечные редкости

Перемещаемся на следующий этаж. Половина помещения зарешечена, на двери электронный замок, на потолке – видеокамера. На поруки нас берет Лариса Старовойтова, заведующая сектором редких книг и главный хранитель ценного фонда.

Старинные издания лежат в коробках и футлярах из бескислотного картона производства Чили. Они предохраняют от света, пыли, от механических воздействий. Их неспроста так берегут, почти все они – книжные памятники федерального уровня, национальное достояние России.

Не без робости берем в руки Библию, напечатанную в Москве при Елизавете в 1751 году.

– Книга попала в библиотеку в 1920-е годы, в период национализации, – рассказывает Лариса Старовойтова. – Это самый полный текст Писания на русском языке. На страницах можно найти воск, пометки, но книга в изумительном состоянии.

Действительно, гравюры шикарные, а обложка сделана из дощечек, обтянутых телячьей кожей. Залог книжного «здоровья» – крепкая тряпичная бумага, потому эта Библия еще нас переживет. На такой же напечатан и без малого четырехсотлетний Октоих – книга молитвенных песнопений, исполняемых каждый день особым гласом. Обложка с тиснением, на задней переплетной крышке – металлические «ножки». Попробовал прочитать – увы, в старославянском не силен – не складываются отдельные слова в предложения. Такие книги оцифрованы, и получает их читатель только в электронном виде. А выносятся они отсюда только на выставки или реставрацию.

Расстановка на этом этаже уже другая – по годам. Удивительно, что здесь нет запаха старых книг. За этим следят: на почетном месте стоит озонатор воздуха.

Входим в реставрационную мастерскую. Мастер восполняет вырванный фрагмент газетного поля: подобрав такой же по текстуре и цвету кусок, вклеивает его в страницу, буквально втирая волокна на стыке друг в друга. Дело это долгое, требует аккуратности, но результат впечатляет: стык старой и новой бумаги не прощупывается, можно лишь заметить легкий шов на обратной стороне.

Работать с газетами сложнее всего: бумага хрупкая, многим из них сто лет – срок почти предельный. А возьмем, скажем, отмывание страниц. Невольно напрягаешься, когда лист многовековой книги начинают буквально полоскать под краном. В умелых руках желтая затертая страница становится, конечно, не девственно белой, но намного чище. Как ее удается не порвать – загадка.

В секторе консервации санитарно-гигиенический режим, как на космическом корабле. Самое главное, чтобы на этих книгах не появилась губительная плесень. Поэтому здесь всегда наготове раствор биоцида. За месяц через мастерскую проходит не менее шести тысяч страниц, примерно полтора километра бумаги, над каждым сантиметром которой надо скрупулезно трудиться.

Прощаясь с сокровищами «Пушкинки», мы от души поблагодарили наших экскурсоводов. Мы уходим, а реставраторы остаются с книгами, чтобы те жили дальше. Получая очень небольшую зарплату, они при этом действительно любят свою работу. А иным здесь просто и не место.

Антон Малахевич