Кое-что о гордости

Обозреватель РИА «Омск-Информ» вспоминает два случая, свидетелем которых он был сам. Оба показывают, что такое «собственное достоинство».

Первый случай произошел где-то в конце 90-х. Мне, тогда редактору еженедельника «Зеркало», предложили побывать в Словакии, коротко говоря, по обмену опытом.

Из Москвы мы полетели с представителем фонда независимой прессы англичанкой Маршей (каюсь, фамилию этой 26-летней девушки не запомнил). И полетели мы в Словакию через Прагу, поскольку прямого рейса в ближайшее время не предполагалось.

Летим. И через некоторое время в салон выходит стюардесса и объявляет, что по техническим причинам самолет вынужден совершить посадку в ближайшем аэропорту. Ближайшим оказался Вильнюс. Когда мы приземлились, нас, всех пассажиров, отвели в отдельно стоящее стеклянное здание и в нем закрыли. И мы все принялись сидеть и ждать.

Но ждать просто так не захотел только один пассажир – Марша. Она подошла к стеклянной двери и принялась в нее стучать до тех пор, пока дверь не открыл литовский полицейский.

– Я – гражданка  Великобритании, – заявила  она. – Я имею право на информацию: что случилось с самолетом, когда его починят и когда мы сможем вылететь. Тем более у меня в Праге пересадка.

Полицейский выслушал, убежал, закрыв дверь, и минут через десять появился в зале. Принялся глазами искать  среди более чем сотни пассажиров именно англичанку. Ей он и доложил, что непорядок был с правым двигателем, но через 20 минут нас пригласят продолжить полет. И через 20 минут мы действительно улетели.

Вот там, в Вильнюсе, я увидел, как можно не на словах, а на деле гордиться собственной страной и демонстрировать при этом гражданское чувство собственного достоинства.

Второй эпизод случился этим летом. Этим летом я как раз угодил в кардиологический стационар, что по улице Лермонтова. Да, в нем недавно сделали косметический ремонт… Но все равно попрошу у читателей прощения за не слишком эстетичные подробности.

Речь пойдет о туалете. О мужском. Во-первых, он всего на одну персону. Во-вторых, это сооружение типа сортир не имеет дверей и находится на всеобщем обозрении. В-третьих, оно не имеет даже сиденья.

А тут еще в субботу (как назло) полетел единственный на весь четвертый этаж душ. И тут же выяснилось, что вместе с душем (технологически) перестает работать и мужской туалет. Представляете ситуацию?

Один из пациентов второй палаты, Андрей (вот совпадение: и его фамилии не помню), потребовал от дежурной смены позвонить начальству, чтобы принимали меры. Начальству позвонили, но оно, начальство, ничего особенного в этом не увидело и передало: ждите понедельника, а до понедельника пусть все пользуются женским туалетом. Тут уже можно было легко представить, как 60 человек на этаже оба выходных проводят в очереди к туалету.

Андрея такая перспектива не устраивала, он продолжал требовать «поднять начальство» и необходимых слесарей. Дежурная смена отказывалась: «Мы уже звонили». Постепенно диалоги перешли на повышенные тона.

И тут вмешались остальные пациенты, до этого молчавшие. И все они встали на сторону дежурной смены. Андрею досталось за все: что не понимает, что суббота, что слесарей нет на работе, что все равно все будет, как сказало начальство. «И вообще, перестаньте кричать на девушек!». Поразительно, эти наши люди согласны были провести оба выходных в очереди к туалету, а не потребовать от начальства оторваться от отдыха, поднять техников и устранить неполадки, обеспечив людей хотя бы сносными условиями.

Они так привыкли. Их так приучили. А о чувстве собственного достоинства они, пожалуй, и не слышали.