Омск-Информ
ЛентаЖурнал
Поиск

За последние месяцы в Омске побывала целая когорта высоких российских чиновников – председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, вице-премьер Аркадий Дворкович, министр здравоохранения Вероника Скворцова, министр культуры Владимир Мединский. Встречи, речи, рукопожатия. Что в итоге получила Омская область? Как влияют приезды "випов" на развитие региона? Мы попросили высказать свою точку зрения на эти вопросы председателя совета директоров ООО «Омсктехуглерод» Валерия Николаевича Каплуната.

– Валерий Николаевич, так ли зависит судьба отдельного российского региона от приезда «вождей»?

– Лишним приезд в наш регион крупного чиновника, наверное, не будет. Другое дело, что раздражают формальность и отсутствие ярко выраженного эффекта от визитов. Проблема не в самих "випах", а в том, для чего их приглашают. Задача в том и заключается, чтобы через эти встречи грамотно выстроить диалог с центром и максимально интегрировать экономику Омской области в экономику России.

Понятно, что прошедшие визиты – оказание определенной моральной поддержки губернатору. Это разумно и правильно. Потому что содержательность управления регионом имеет, прямо скажем, много резервов. К сожалению, они по-прежнему остаются невостребованными. Есть проблема реализма власти, проблема целей, программ.

– С какой программой губернатор встретит свое новое назначение, и встретит ли?

– Иначе "випы" сюда не приезжали бы. Думаю, в Москве решение принято. С уважением отношусь к другим кандидатам, приветствую их амбиции, желание посоревноваться, конкуренция всегда была основой прогресса. Вопрос сейчас заключается даже не в харизматичности кандидатов, а в том, каковы их программы и команды. Это будет главной основой выбора людей при голосовании.

– Так ли важны регионам приезды "випов"? Помнится, в СССР Брежнев приехал в Омск один раз. Кстати, после этого Омская область получила орден Ленина.

– Если бы вообще никто не приезжал, было бы хуже. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Любой, пусть даже формальный диалог в Омске лучше, чем разговор в кремлевском кабинете или в кабинете правительства РФ. Психологический эффект совершенно другой.

Другое дело, что "випы" смотрят. Если это ОНПЗ «Газпромнефти», который работает на глобальных федеральных программах и платит налоги в Санкт-Петербурге, то я к этому отношусь равнодушно. Другое дело, конкретные визиты по договоренности с местными лидерами. Понятно, что приезд вице-премьера Дворковича осуществлен благодаря приглашению Сутягинского. Я критиковал некоторые экономические модели «Титана», но его попытка обратить внимание на свои проекты руководителей российского правительства в любом случае благотворна для всей Омской области, и здесь я его поддерживаю.

Точно так же старания сенатора Голушко сделать Омск хоть на какое-то время столицей культуры и искусства заслуживают уважения.

В этом и заключается эффект роста территории, когда отдельные амбициозные и способные руководители пытаются привлечь внимание центра к своим проектам. Когда "випы" приезжают непосредственно к бизнесу, он, хочешь не хочешь, должен показывать гостям конкретные проекты. Регион от этого только выигрывает, нужно поддерживать эти начинания.

– Вы сами часто приглашаете "випов" на производство?

– Я в меньшей степени отношусь к категории людей, которые в этом преуспели, честно говоря, нет у меня на это ни способностей, ни талантов. Единственный визит на наш объект в Омске – это приезд Анатолия Борисовича Чубайса. В Волгограде наш завод посещал губернатор, в Могилеве торжественно открывали строительство завода два губернатора – Могилевской области Петр Рудник и Омской области Виктор Назаров. Больше ничем похвастаться не можем, а что-то организовывать специально – не хотим. Экономика нашей компании зависит не от посещения "випов", а от качества продукции, ее конкурентоспособности на международных рынках.

– Тем не мене интерес московских чиновников к вам возрос?

– Безусловно, в последнее время мы стали чувствовать к себе большее внимание со стороны правительства страны. Было пожелание вице-премьера разместить нашу экспозицию на выставке в Милане Made in Russia, которую потом посетил Путин. Ведем достаточно успешные переговоры с государственным агентством страхования зарубежных инвестиций. Оно вошло в состав Российского экономического центра, который возглавляет Петр Фрадков. Ощущается, что от деклараций правительство перешло к реальной четкой поддержке российского конкурентного бизнеса. Мы, например, очень высоко оцениваем совещание в Минэкономразвития РФ, на которое были приглашены торговые атташе РФ в различных странах мира и порядка 50 ведущих экспортеров России, в том числе наша компания. Там состоялся конкретный разговор о прямой поддержке продвижения нашей продукции.

Сюда же я бы отнес приезд посла России в Канаде Александра Дарчиева в наш логистический центр в Монреале. Это была его инициатива. Сегодня Канада является правофланговым в санкционной борьбе с Россией, поэтому встречная экспансия на канадский рынок нашей высокотехнологичной продукции, безусловно, усиливает авторитет РФ в мире, девальвируя санкционный эффект. Очевидно, что импульсы на уровне Президента РФ по оказанию организационной поддержки ведущим российским экспортерам чутко восприняты посольствами.

– Что сегодня тормозит экспансию российских компаний, экспортирующих высокотехнологичную продукцию на мировые рынки? Вы же денег не просите?

– Чужие деньги надо отдавать, поэтому мы категорически против прямых льгот и субсидий. Они же не дают возможности равного доступа всем. Например, государственные субсидии в Омском АПК получают всего лишь несколько ушлых и системно организованных под эти цели организаций. В то время как мелкие и средние компании прозябают. У их руководителей нет возможности лоббировать свои интересы. Мы за равные принципы государственной поддержки, и в первую очередь для тех, кто реально осуществляет экспансию высокотехнологичной российской продукции на международных рынках.

– Ваши западные конкуренты находятся с вами в одинаковых условиях?

– Чтобы моему конкуренту построить новый поток и усилить свою конкурентоспособность за счет снижения постоянных расходов, достаточно прийти в банк и без всякой господдержки получить кредит 1,2% годовых на 8 лет.

Нам, чтобы построить поток, приходится брать в самых крупных российских банках кредит под 16% на 3, в лучшем случае 4 года – при нашей рентабельности 12%, а в этом году она еще меньше. Как в этих условиях можно наращивать инвестиции в производство?

Да, в Минпроме РФ есть госпрограмма, частично компенсирующая повышенную ставку рефинансирования. Нужно написать кучу ходатайств. Четкого, универсального механизма для всех промышленников нет. Мы, производственники, снова попадаем в руки какого-то клерка, который начинает нас «бортовать»: «Не положено». «Денег нет». «Запятая не там поставлена». А в глазах доллары, как у Скруджа Макдака. Пойду я к этому клерку? Нет, конечно. Зачем тогда все эти громогласные заявления о необходимости поддержки передового высокотехнологичного бизнеса?

Мы, как минимум, должны получить от государства равнодоступную возможность осуществить конкуренцию. Если я на финансовой основе не могу конкурировать, на чем тогда, даже при равенстве технологий с западным бизнесом?

А возьмите сырьевую базу. Уже много лет у нас нет возможности покупать сырье для технического углерода в России по ценам ниже мировых. В крупных российских нефтяных компаниях нам откровенно говорят: покупайте по цене дизельного топлива, либо мы загоним его за границу. Тем более экспортные пошлины на темные нефтепродукты отменены.

– В итоге российская шинная промышленность чахнет?

– Потребление техуглерода на российском рынке производства шин за последние 2 года практически не растет. Наше развитие осуществляется только за счет экспансии на западные рынки. До французского завода в Амьене 6 тыс км. РЖД в отличие от нас каждый год повышает тарифы. Цена нашей продукции, чтобы она была конкурентоспособной, постоянно снижается. В результате мы постепенно забываем про существование РЖД и уже более 50% нашей продукции возим автотранспортом. Даже сырье начинаем возить автотранспортом. Про стоимость электроэнергии не говорю, потому что мы перешли на собственное производство электроэнергии. А кто не перешел? И как конкурировать с западным капиталом?

– Какова ваша разница в налогообложении с западными конкурентами?

– Налогообложение в России легче. И мы исправно платим налоги. Есть проблема – в качестве подготовки кадров. Приглашая человека на определенную задачу на Западе, вы точно знаете, на что он способен. У нас – это большой сюрприз. Приходят высокопоставленные менеджеры с 10 дипломами, МБА и все прочее. И начинаешь удивляться. Когда выгонишь такого «суперменеджера», получаешь колоссальный экономический эффект. Например, снижение стоимости логистики на 30%. Кадровый вопрос очень серьезный, дипломы есть, способностей нет.

– А как отношения с надзорными инстанциями?

– То ли мы поменялись, то ли они. Если вы серьезно относитесь к экологической политике, технической безопасности, нормам эксплуатации оборудования и ресурсов, я вас уверяю, можно развиваться, и надзорные инстанции не являются тормозящим фактором.  

За последние месяцы в Омске побывала целая когорта высоких российских чиновников – председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, вице-премьер Аркадий Дворкович, министр здравоохранения Вероника Скворцова, министр культуры Владимир Мединский. Встречи, речи, рукопожатия. Что в итоге получила Омская область? Как влияют приезды "випов" на развитие региона? Мы попросили высказать свою точку зрения на эти вопросы председателя совета директоров ООО «Омсктехуглерод» Валерия Николаевича Каплуната.

– Валерий Николаевич, так ли зависит судьба отдельного российского региона от приезда «вождей»?

– Лишним приезд в наш регион крупного чиновника, наверное, не будет. Другое дело, что раздражают формальность и отсутствие ярко выраженного эффекта от визитов. Проблема не в самих "випах", а в том, для чего их приглашают. Задача в том и заключается, чтобы через эти встречи грамотно выстроить диалог с центром и максимально интегрировать экономику Омской области в экономику России.

Понятно, что прошедшие визиты – оказание определенной моральной поддержки губернатору. Это разумно и правильно. Потому что содержательность управления регионом имеет, прямо скажем, много резервов. К сожалению, они по-прежнему остаются невостребованными. Есть проблема реализма власти, проблема целей, программ.

– С какой программой губернатор встретит свое новое назначение, и встретит ли?

– Иначе "випы" сюда не приезжали бы. Думаю, в Москве решение принято. С уважением отношусь к другим кандидатам, приветствую их амбиции, желание посоревноваться, конкуренция всегда была основой прогресса. Вопрос сейчас заключается даже не в харизматичности кандидатов, а в том, каковы их программы и команды. Это будет главной основой выбора людей при голосовании.

– Так ли важны регионам приезды "випов"? Помнится, в СССР Брежнев приехал в Омск один раз. Кстати, после этого Омская область получила орден Ленина.

– Если бы вообще никто не приезжал, было бы хуже. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Любой, пусть даже формальный диалог в Омске лучше, чем разговор в кремлевском кабинете или в кабинете правительства РФ. Психологический эффект совершенно другой.

Другое дело, что "випы" смотрят. Если это ОНПЗ «Газпромнефти», который работает на глобальных федеральных программах и платит налоги в Санкт-Петербурге, то я к этому отношусь равнодушно. Другое дело, конкретные визиты по договоренности с местными лидерами. Понятно, что приезд вице-премьера Дворковича осуществлен благодаря приглашению Сутягинского. Я критиковал некоторые экономические модели «Титана», но его попытка обратить внимание на свои проекты руководителей российского правительства в любом случае благотворна для всей Омской области, и здесь я его поддерживаю.

Точно так же старания сенатора Голушко сделать Омск хоть на какое-то время столицей культуры и искусства заслуживают уважения.

В этом и заключается эффект роста территории, когда отдельные амбициозные и способные руководители пытаются привлечь внимание центра к своим проектам. Когда "випы" приезжают непосредственно к бизнесу, он, хочешь не хочешь, должен показывать гостям конкретные проекты. Регион от этого только выигрывает, нужно поддерживать эти начинания.

– Вы сами часто приглашаете "випов" на производство?

– Я в меньшей степени отношусь к категории людей, которые в этом преуспели, честно говоря, нет у меня на это ни способностей, ни талантов. Единственный визит на наш объект в Омске – это приезд Анатолия Борисовича Чубайса. В Волгограде наш завод посещал губернатор, в Могилеве торжественно открывали строительство завода два губернатора – Могилевской области Петр Рудник и Омской области Виктор Назаров. Больше ничем похвастаться не можем, а что-то организовывать специально – не хотим. Экономика нашей компании зависит не от посещения "випов", а от качества продукции, ее конкурентоспособности на международных рынках.

– Тем не мене интерес московских чиновников к вам возрос?

– Безусловно, в последнее время мы стали чувствовать к себе большее внимание со стороны правительства страны. Было пожелание вице-премьера разместить нашу экспозицию на выставке в Милане Made in Russia, которую потом посетил Путин. Ведем достаточно успешные переговоры с государственным агентством страхования зарубежных инвестиций. Оно вошло в состав Российского экономического центра, который возглавляет Петр Фрадков. Ощущается, что от деклараций правительство перешло к реальной четкой поддержке российского конкурентного бизнеса. Мы, например, очень высоко оцениваем совещание в Минэкономразвития РФ, на которое были приглашены торговые атташе РФ в различных странах мира и порядка 50 ведущих экспортеров России, в том числе наша компания. Там состоялся конкретный разговор о прямой поддержке продвижения нашей продукции.

Сюда же я бы отнес приезд посла России в Канаде Александра Дарчиева в наш логистический центр в Монреале. Это была его инициатива. Сегодня Канада является правофланговым в санкционной борьбе с Россией, поэтому встречная экспансия на канадский рынок нашей высокотехнологичной продукции, безусловно, усиливает авторитет РФ в мире, девальвируя санкционный эффект. Очевидно, что импульсы на уровне Президента РФ по оказанию организационной поддержки ведущим российским экспортерам чутко восприняты посольствами.

– Что сегодня тормозит экспансию российских компаний, экспортирующих высокотехнологичную продукцию на мировые рынки? Вы же денег не просите?

– Чужие деньги надо отдавать, поэтому мы категорически против прямых льгот и субсидий. Они же не дают возможности равного доступа всем. Например, государственные субсидии в Омском АПК получают всего лишь несколько ушлых и системно организованных под эти цели организаций. В то время как мелкие и средние компании прозябают. У их руководителей нет возможности лоббировать свои интересы. Мы за равные принципы государственной поддержки, и в первую очередь для тех, кто реально осуществляет экспансию высокотехнологичной российской продукции на международных рынках.

– Ваши западные конкуренты находятся с вами в одинаковых условиях?

– Чтобы моему конкуренту построить новый поток и усилить свою конкурентоспособность за счет снижения постоянных расходов, достаточно прийти в банк и без всякой господдержки получить кредит 1,2% годовых на 8 лет.

Нам, чтобы построить поток, приходится брать в самых крупных российских банках кредит под 16% на 3, в лучшем случае 4 года – при нашей рентабельности 12%, а в этом году она еще меньше. Как в этих условиях можно наращивать инвестиции в производство?

Да, в Минпроме РФ есть госпрограмма, частично компенсирующая повышенную ставку рефинансирования. Нужно написать кучу ходатайств. Четкого, универсального механизма для всех промышленников нет. Мы, производственники, снова попадаем в руки какого-то клерка, который начинает нас «бортовать»: «Не положено». «Денег нет». «Запятая не там поставлена». А в глазах доллары, как у Скруджа Макдака. Пойду я к этому клерку? Нет, конечно. Зачем тогда все эти громогласные заявления о необходимости поддержки передового высокотехнологичного бизнеса?

Мы, как минимум, должны получить от государства равнодоступную возможность осуществить конкуренцию. Если я на финансовой основе не могу конкурировать, на чем тогда, даже при равенстве технологий с западным бизнесом?

А возьмите сырьевую базу. Уже много лет у нас нет возможности покупать сырье для технического углерода в России по ценам ниже мировых. В крупных российских нефтяных компаниях нам откровенно говорят: покупайте по цене дизельного топлива, либо мы загоним его за границу. Тем более экспортные пошлины на темные нефтепродукты отменены.

– В итоге российская шинная промышленность чахнет?

– Потребление техуглерода на российском рынке производства шин за последние 2 года практически не растет. Наше развитие осуществляется только за счет экспансии на западные рынки. До французского завода в Амьене 6 тыс км. РЖД в отличие от нас каждый год повышает тарифы. Цена нашей продукции, чтобы она была конкурентоспособной, постоянно снижается. В результате мы постепенно забываем про существование РЖД и уже более 50% нашей продукции возим автотранспортом. Даже сырье начинаем возить автотранспортом. Про стоимость электроэнергии не говорю, потому что мы перешли на собственное производство электроэнергии. А кто не перешел? И как конкурировать с западным капиталом?

– Какова ваша разница в налогообложении с западными конкурентами?

– Налогообложение в России легче. И мы исправно платим налоги. Есть проблема – в качестве подготовки кадров. Приглашая человека на определенную задачу на Западе, вы точно знаете, на что он способен. У нас – это большой сюрприз. Приходят высокопоставленные менеджеры с 10 дипломами, МБА и все прочее. И начинаешь удивляться. Когда выгонишь такого «суперменеджера», получаешь колоссальный экономический эффект. Например, снижение стоимости логистики на 30%. Кадровый вопрос очень серьезный, дипломы есть, способностей нет.

– А как отношения с надзорными инстанциями?

– То ли мы поменялись, то ли они. Если вы серьезно относитесь к экологической политике, технической безопасности, нормам эксплуатации оборудования и ресурсов, я вас уверяю, можно развиваться, и надзорные инстанции не являются тормозящим фактором.