АНДРЕЙ БЕСШТАНЬКО, министр труда и социального развития Омской области. Андрей Бесштанько сделал головокружительную карьеру, став в 29 лет министром (в истории Омской области столь молодого министра еще не было). Как ему это удалось, чем он занимался ранее и чем намерен заняться теперь – об этом он рассказал в эксклюзивном интервью «Омск-Информ». В Омской области не стали сворачивать муниципальную реформу   -Андрей Владимирович, вы один из тех, кто работал над реализацией в Омской области 131-го закона («Об общих принципах местного самоуправления в РФ»), который резко изменил систему отношений местной и государственной власти. Сейчас вам придется заниматься социальной сферой, которую новый закон «о самостоятельности» власти на местах тоже затронул. С какими трудностями пришлось столкнуться в нашем регионе при реализации нового закона в целом и касательно социальной защиты в частности? - В Омской области 131-й закон «Об общих принципах местного самоуправления» реализован в полном объеме. У нас в России интересная особенность: мы можем вести сразу несколько реформ и каждый раз начинать с понедельника новую жизнь. У нас пять-шесть реформ начинаются одновременно, но потом федеральная власть так же разом словно теряет к ним интерес. Я имею в виду административную реформу, муниципальную, реформу госслужбы. 131-й закон постигла такая же участь. Закон принят в 2003 году, переходный период был дан 3 года, до 2006-го, а в сентябре 2005-го приняли закон, который почти полностью нивелировал саму реформу, предоставив право субъектам федерации определяться: готовы они или нет к ведению муниципальной реформы. Таким образом, реформа в Омской области осуществлялась исключительно во многом усилиями самой области. Работа проведена колоссальная. Мне очень сложно назвать какой-нибудь регион, где так же подготовились к 131-му закону по материально-техническому обеспечению муниципальных образований и по методологическому обеспечению. Закон реализовывался применительно ко всем отраслям управления. Он затронул буквально все вопросы жизнедеятельности муниципалитета: от сельского хозяйства до культуры. Решающую роль сыграл он и в сфере, которой мне сейчас предстоит заниматься. Он позволил разграничить функции государства и муниципалитета. По образованию и культуре, быть может, не совсем удачно. Но система соцзащиты населения выведена из вопросов местного значения. Таким образом, министерство труда и соцразвития провело большую работу в 2005 году: были созданы территориальные управления в каждом районе, соцсфера переведена в сферу госучреждений. - Чтобы все наши 365 глав местных поселений не толковали по-своему заботу о стариках, детях и инвалидах? - Да, главным образом поэтому. Но вернусь к вопросу о том, что 131-й закон живет именно в нашей области. Он не принят везде 2006 году. Субъектам, как я уже говорил, дали право заморозить ситуацию. В Омской области этого делать не стали, было бы некрасиво: выборы проведены – и что теперь назад идти? Губернатор и депутаты Законодательного собрания приняли в итоге верное решение – идти до конца. В итоге мы приняли местный закон, он был очень коротким и состоял из одного предложения: «вопросы местного значения принимаются в полном соответствии со 131-м законом». Мы не стали останавливаться. - Можно подробнее – чем именно нивелировал закон федерации муниципальную реформу, разрешив субъектам по-своему усмотрению реализовывать ее? - В том-то и дело, что мы этим законом, позволившим субъектам затормозить реформу, не воспользовались. Суть 131-го закона вам известна: это введение двухуровневой системы местного самоуправления – муниципальный район и сельские поселения, из которых он состоит. Вот федерация, видя, что у многих субъектов нет материальной базы для развития местного самоуправления в поселениях, сказала всем: вы своим местным законом можете оставить полномочия управления за районом. То есть так, как было раньше, – власть концентрировалась в руках глав районов. В условиях жесточайшего экономического кризиса середины 90-х годов это было необходимо для выживания. 131-й закон прописал поселенческий принцип управления. Ячейка местного поселения – это не территория, а поселение как сообщество людей, которые сами реализуют свою инициативу. 131-й закон в этом смысле революционный: мы не привыкли жить самостоятельно, хозяйствовать. А этот закон воспитывает собственника и хозяина. Другие регионы выражали серьезные опасения. - Как и кому они выражали опасения, какие поправки, быть может, предлагались Омской областью? - Как-то в сентябре 2005-го я отчитывался в Министерстве регионального развития России по подготовке к реализации 131-го закона у нас. Ответственный за муниципальную реформу Минрегионразвития вызывал регионы по графику. Вместе со мной для отчета приехали представители двух центральных областей России. Я приехал в надежде получить методическое обеспечение, каких-то подсказок, мы много сил потратили на подготовку. А нам сказали: вы можете быть спокойны, мы приняли закон, который позволяет ситуацию заморозить. Вот спасибо! Представители этих двух регионов искренне сказали: «ой, спасибо, мудрое решение, все верно». Вот такая ситуация была. Безусловно, закон живой, он относится к категории таких законов, в которые до вступления в силу часто вносились изменения. В декабре приняли изменения, через 45 дней отменили. Очень животрепещущий закон, его действительно читают, он серьезно повлиял на взаимоотношения всех ветвей власти. В последний день переходного периода, 31 декабря, он изменился. (У нас федеральный законодатель любит в последний день менять законы.) До этих изменений было жесткое деление по финансам. У глав поселений был соблазн сказать: то и это не входит в перечень наших полномочий, это госполномочия. А если мы их выполняем – финансируйте это сами. Это было серьезно, ибо без взаимодействия всех уровней власти нельзя было бы решить даже простые вопросы на местах. А концепция такая: вопрос местного значения – расходные обязательства – бюджетные ассигнования – имущество. То есть те полномочия, что у тебя по закону, на это ты и можешь покупать имущество.   Муниципалитетам теперь будет сложно доказать, что они не имеют отношения к соцзащите   - Как повлияло бы на положение дел в поселениях, в том числе в соцсфере, если бы мы тоже решили подождать с введением муниципальной реформы? - Очень серьезно повлияло бы. Вот я сейчас в режиме 131-го закона подхожу к сфере, к которой имею отношение, и вижу: по имуществу у нас сложная ситуация. Поправки от 31 декабря 2005 года предоставили муниципалитетам право участия в решении вопросов, относящихся к госполномочиям в случае, если это предусмотрено федеральном законом. Про закон субъекта не написали. А то можно было бы на местах такого написать, что все госполномочия легли бы на местное самоуправление. Федеральное социальное законодательство теперь не запрещает участие местного самоуправления в финансировании мероприятий по соцзащите. - То есть за счет поселения вывезти детей в лагерь, сделать праздничный обед ветеранам и прочее? - Это один из примеров. Второй – что теперь федеральное законодательство в такой проблемной зоне как социалка предусматривает наличие у местного самоуправления фонда социального обслуживания населения. Разве это не участие муниципалитета в решении вопросов госполномочий по обеспечению социальной помощи? То есть уход за стариками и прочее. Теперь муниципалитетам будет сложно формально юридически доказать, что они не имеют отношения к соцзащите. - Зимой, помнится, возникли сложности в Омском районе с коммуналкой. С одной стороны, глава района поставлен в интересные условия: денег он дать обязан поселениям, а вот указывать, как ими распоряжаться уже не имеет права. В свою очередь, главы поселений жаловались, что средства распределялись в зависимости от расположения главы района лично к ним. Не обернется ли это кризисом управления? - Некоторые обвиняли 131-й закон в том, что он написан в пределах Садового кольца. Вот, например, в Большеуковском районе есть Листвяженское сельское поселение, где всего 143 избирателя, то есть каждый 20-й – депутат. Теоретически можно представить, что глава Листвяженского поселения будет подолгу просиживать в приемной у главы Большеуковского поселения. Но, во-первых, в законе сказано, что территория районного поселения состоит из местных – это знаковая вещь. Второе – у главы муниципального района есть достаточно инструментов в рамках бюджетного регулирования. У него есть фонд выравнивания бюджетной обеспеченности. У него есть возможность в рамках района утверждать фонд муниципального развития. У него есть другие функции, достаточно механизмов воздействия. Но говорить о том, что лучше будут жить те, кто в фаворе, пока сложно. А что касается Омского района, он вообще сложный. Это район, который примыкает к мегаполису. В той же соцсфере – многие жители Омского района работают в городе, налог на доходы физических лиц туда уплывает, а люди живут и получают социальную помощь в районе.   Разгула общественных объединений не ожидается   - Андрей Владимирович, теперь о другом новшестве закона, который позволил общественным объединениям выдвигать своих кандидатов на муниципальных выборах. Может, еще не все поняли, какие возможности открываются, но не приведет ли это к тому, что в области появится масса искусственных объединений – и в итоге на выборах опять будут побеждать рублем, а не личными качествами? - В общем, некоторые уже поняли. Вспомните, кто выдвигал действующего мэра города. Но в целом я бы такого прогноза не делал. Дело в том, что страж не дремлет. Мне эта тема близка, потому что я читаю спецкурс по общественным объединениям в ОмГУ. Специфика вот в чем. У нас наступили интересные времена в части взаимодействия с общественными объединениями. Еще совсем недавно общественное объединение могли создать трое человек. Российская социо-культурная традиция «на троих» перешла в федеральное законодательство. Все было просто до января 2006 года, пока не вступил в силу закон об общественных организациях и объединениях. Всё, вольные танцы закончились. Теперь, чтобы участвовать в избирательной деятельности, нужен солидный штат бухгалтеров, секретарей, технических исполнителей, специалистов по информированию и прочее. Закон составлен так, что сильно не побалуешь. Это серьезный противовес. -Уточню вопрос: 131-й закон полностью демократичен – власть народу на местах и все тут. В то же время он позволяет, например, людям с деньгами с помощью искусственно созданных общественных объединений выдвинуть своего кандидата, который победит за счет одних обещаний. Может получиться так, что в большинстве поселений установится власть одной группы людей? И что ожидать в муниципальном округе Омск: не будет ли он кишеть на ближайших выборах вновь созданными общественными организациями? - Думаю, что касается одной группы людей – это почти невозможно. Ну, будет в той же Листвяженке общественное объединение, где-то еще одно – ну и кто в них пойдет? Потом, дело в том, что у нас разнопорядковые местные самоуправления, с этой проблемой столкнулись сейчас многие в России. В Омской области 32 муниципальных района, 1 муниципальный округ, 365 сельских поселений, 24 городских. У каждого абсолютно разные экономические интересы, которые трудно увязать в программе одного общественного объединения. Есть такая еще форма – орган общественной самодеятельности. В 131-м законе это преподнесено как КТОС. Может быть юрлицом, может еще что. Пусть общественное объединение действует в Больших Уках. А представьте это же общественное объединение в Омске? Да и зачем, если у нас КТОСы по всему городу рассыпаны – проще же через них действовать на избирателей. Они как спруты в каждом районе выполняют свою функцию. Тут были веселые времена, когда у них было право даже составления протоколов. - Когда некоторые из них просто занимались по сути вымогательством с коммерсантов? - Не знаю, чем они занимались. Я не хочу в этом кабинете говорить, что такое КТОС. В университете – пожалуйста.   Как министру защитить докторскую диссертацию?   -В каких, кстати, участвовали избирательных кампаниях? - Почти во всех, начиная с 2003 года. - Придется на ближайших выборах работать? - Нет, думаю, не придется. Но я ничего не исключаю. Может, так получится, что и в охотку это будет. У меня проблема была до 2007 года с докторской диссертацией, сейчас она и будет проблемой 2007-го, как раз по избирательному праву. У меня кандидатская есть, в 2002 году защищал по теме – конституционная правовая защита права собственности в РФ. - Почему взялись за эту тему? - Тогда это была очень интересная тема. Я занимался много хозяйственным правом. Конституциональная специальность. Чтобы не забывать, что изучал, решил взяться за эту тему. Докторская будет по избирательному праву, если вдруг не влюблюсь в социальную тематику. Почему сомнение выразил по части выборов? Если был бы до сих пор начальником правового департамента министерства правового развития, то работал бы на выборах. А на должности министра вижу другие задачи. Не только, кстати, по социальному законодательству. Это только часть главной работы. - Кстати, должность министра не затормозит работу с докторской диссертацией? - Может, и затормозит - если мои сотрудники меня очаруют, и я пойму, что всегда буду заниматься социальным законодательством, хотя фрагментарно был в этой теме. (Помню, входил в рабочую группу по 122-му закону о монетизации льгот.) Если это произойдет, будет так развиваться. Если не произойдет и мне удастся в нужном направлении министерство держать – то даже быстрее получится. Это все планы.   «Тебя, как перышко, носит, а ты делай своей дело – и все будет»   - Андрей Владимирович, если посмотреть в общем, вы, получается, занимались в основном перспективными направлениями: 131-й закон, 122-й, право собственности, избирательное право и прочее. При этом стали самым молодым министром. Залог вашего успеха в умении выбирать перспективные направления, быть вовремя в нужном месте – или в чем-то еще? - Вы помните, чем закончился «Форрест Гамп»? Это своего рода гимн протестантского мировоззрения: главное - надо работать. Тебя, как перышко, носит, а ты делай свое дело – и все будет. Если есть внутри понимание того, что ты делаешь, все будет хорошо. Я не склонен искать причины «почему», склонен искать ответ «зачем». - И зачем же? - Вы задали вопрос преждевременно. - Можно назвать ваше продвижение по карьерной лестнице осмысленным и целенаправленным? - Никакой не было целеустремленности. Я просто выполнял свою работу. У меня глубокое убеждение: когда человек начинает думать о карьере, у него ничего не получится. Он начинает играть по заезженным шаблонам, заимствовать чужие методы. Пытается с кем-то заигрывать – и ничего в итоге не получается. Главное, быть самим собой, наверное. - Как вы видите себя в будущем? Это будет Москва, что-то еще или свое дело интересное? Вопрос не праздный: к вам сейчас приковано внимание и властной, и бизнес элиты региона, а значит, люди хотят знать, чего от вас ждать. Чего вы сами хотите? - Работать хочу для региона. Хочу, чтобы пришло осознание того, что система соцзащиты должна перейти из XX века в XXI. Определенные шаги мы предпринимаем, только не готов сказать, какие именно и когда будут результаты. Хочу, чтобы те же бизнес-элиты укрепились в понимании того, что они часть Омской области, они ответственны – как у Экзюпери – за тех, кого приручили. Те организации, которые участвуют в соцпрограммах, – выбрали перспективное направление. Министерство занимается теми, кто еще не может и теми, которые уже не могут. Понимаете?   Вместо отпуска – в кресло министра   - Андрей Владимирович, кого из известных в регионе людей вы можете назвать соратниками, друзьями и просто знакомыми? - Я лучше назову людей, которые на меня повлияли. Есть такой Почекуев Виктор Иванович. Пришел Андрей Бесштанько, четверокурсник юридического факультета в ГУ «Омское продовольствие». Ничего не понимая, зеленый до ужаса. Вот тогда Почекуев мне привил самое главное: вакцину против снобизма, вакцину критического отношения к себе и требовательности к другим. Наверное, это самое главное. - Как вы оказались в министерстве правового развития? Кто помог? - Там интересная сложная история, не хотел бы говорить. В «Омском продовольствии» я работал два года, потом Почекуев ушел в науку. Я пришел работать в аппарат одного из заместителей губернатора. Здесь хотел бы поставить точку. А потом я оказался в главном правовом управлении. Безусловно, Александр Бутаков второй человек, который на меня оказал большое влияние, – в организационном смысле. В части элементарных навыков управления. - Когда и как вы узнали, что будете министром? - Сижу на чемоданах, собираюсь в отпуск. Всей семьей уже вещи упаковали. Вдруг звонок: «приезжайте». Вопрос: «зачем»? Пять минут легкого шока – ответ... - Когда был звонок? - Недавно был. Скажем просто – недавно. -Для вас это была новость? Или как вы для себя объяснили, почему именно вы? - Неожиданно, конечно, было. У меня была другая перспектива, причем реальная, о ней бы я не хотел говорить. Но точно - менее беспокойная и тревожная, связанная с регионом, с работой в госструктуре. И тут я поступил как человек верный себе. Знаете, как в комсомоле: не выбираем легких путей. Я когда в «Омскпродо» работал, всегда старался до судов не доводить. Меня пригласили в госслужбу – позвали руководить департаментом правовой защиты. Бросали на самые сложные для меня участки работы. Наверное, и сюда позвали – потому что нелегко здесь придется.   «Мне надо учиться отдыхать»   -Расскажите о своей семье: кто ваши родители, кто друзья? - Друзей сейчас много появилось. Много друзей в Москве, в госструктурах. 2-3 надежных человека в Омске, они тоже в госсистеме. Родители у меня – мама домохозяйка, отец нефтяник-вахтовик. Владимир Федорович Бесштанько, в «Сургутнефтегазе» работает. У отца госнаграды, он ветеран труда. Дочь Екатерина – два года, жена Татьяна, брат Алексей - работает в информационном управлении правительства области. - Как развлекаетесь, какие у вас хобби? - Я не человек для глянцевых изданий. Я отдыхать не умею. - Хотите научиться? - Хочу. Думаю, что министерская должность подвигнет к этому, потому что приходится много работать. К отдыху всегда странное отношение было, я больше трех дней не могу отдыхать. Отпуска так складывались, что на работу часто вызывали, иногда сам приходил. Вот и сейчас придется пересмотреть это отношение и более внимательно отнестись, потому что отдыхать все же надо. Хобби - военная история, военная техника. У меня больше с дедом это связано. Он не воевал, но судьба у него сложилась трагичная. Он воевал в советско-финскую войну, оттуда у меня интерес к малоизвестным войнам, о которых никто не писал. И на этой волне – военная история 20 века. Музыку слушаю - джаз, Глена Миллера, классическую популярную музыку.   «Спорт пока люблю только компьютерный»   - Стиль компромисса – это вообще ваш стиль или приобретенный инструмент? - Стиль прагматичного компромисса, несоглашательского. - Какой спорт любите? - Пока только компьютерный. Но болею за «Авангард» и еще верю в светлое будущее российской сборной по футболу. Что касается отдыха и спорта, чувствую, что придется измениться. Раньше если просто переключаться можно было, то теперь... Надо будет заняться чем-нибудь. - Ну, и последний вопрос опять по делу: соцзащиту все время у нас в регионе реформируют. Возможно ли довести эту реформу до каких-то идеальных показателей? И что для вас значит из XX в XXI век перевести? - Понимаете, 90-е годы вскрыли огромное количество социальных язв, многие люди просто на обочине жизни оказались. В этой реформе нельзя потянуть за одну веревочку, чтобы все распуталось.   О денежной стимуляции рождаемости   - Что, кстати, вы думаете о денежной стимуляции рождаемости? Я видел, кто готов рожать за деньги, особенно на селе, где и пять тысяч рублей для некоторых – капитал. Каких сограждан мы таким образом приобретем? - Я скажу что думаю. Может и это пройдет у меня со временем, но сейчас скажу. Вот в чем здесь дело. Посмотрите мировую практику: рожают больше в бедных странах. В богатых странах один ребенок – норма. А у нас надо было много рожать в послевоенное время. Даже поговорка была: один ребенок – не ребенок, два ребенка – полребенка, три ребенка – семья. Меры, которые принимаются сейчас федерацией, в послании президента, безусловно, эффективны в общем посыле. Но рассчитывать на то, что дали денег – и все – это опасно. За ними придут не те, кому действительно надо. В селе ужасная ситуация: детей рожают умственно отсталых. Врачи приходят к молодым мамам домой и видят, что те просто не способны ухаживать за ребенком, потому что либо пьяны, либо еще что. Бывает, что мать пьяная в углу лежит, а ребенок восьмимесячный в корыте тонет. Так что эта проблема имеет две стороны. Мы должны сейчас не только денег дать, но и условия создать – чтобы в семье был здоровый климат. Для этого нужна концентрация всех усилий – семейных традиций, культа семьи как универсального инструмента для решения многих проблем. Вот тут, видите, какое направление открывается. Не отчитываться мы будем, сколько кому дали, а изобретать новые методы, чтобы действия государства в самом деле привели к нужным результатам. - За какой срок вы планируете результаты увидеть? - Не могу сказать. Постараюсь сделать все, чтобы изменения уже в следующем году были видны. Точечные, не глобальные. Еще одна особенность: я, может, ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что система соцзащиты – это такой крейсер, который идет крейсерским ходом, а в ручном режиме им управлять сложно. - Вы этот крейсер собираетесь перестраивать, матросов менять? Вас замучили этим вопросом? - Замучили. Матросы ни при чем, все зависит от боцманов. - Спасибо за беседу.   Беседу вел Александр Лабыкин.