В декабре прошлого года вступил в законную силу приговор, вынесенный Омским районным судом в отношении 29-летнего Константина Аронова, не имеющего определенного места жительства и регистрации. Молодой человек получил четыре года строгого режима за то, что в марте-апреле 2014 года поджог шесть дачных домов, расположенных в садоводческом товариществе «Ключи», которые сгорели дотла. Любопытно, что подсудимый лишь за месяц до совершения поджогов был условно-досрочно освобожден из мест лишения свободы, где отбывал наказание за подобное преступление.

Странный тип этот Константин Дронов, инфантильный мужик с повадками шкодливого школь­ника, которому все до лампочки, делает, что хочет, совершенно не думая о послед­ствиях. А когда приходит время отвечать за свои поступки, то с него все как с гуся вода. В судеб­ном заседании наш герой явно стремился произвести на судью и других участников процесса бла­гоприятное впечатление. Когда подсудимому дали слово, он весь­ма подробно и довольно складно рассказал суду о тех событиях, которые и привели его на скамью подсудимых.

Свой монолог Дронов начал с того, как в конце февраля 2014 года он вышел из колонии на свободу, кстати, условно­досрочно на 1 год 2 месяца и 20 дней. Однако на воле его ждал крайне непри­ятный сюрприз. Пока молодой человек в местах не столь отдаленных отбывал на­казание и пытался встать, как говорится, на путь исправления, предприимчивая мамаша продала его жилплощадь - ком­нату, в которой он раньше проживал и был зарегистрирован. Правда, после того, как Костя освободился, женщи­на сняла ему квартиру на один месяц, рассчитывая, наверное, что сын устроит­ся на работу, и в дальнейшем сам будет рассчитываться за жилье. Однако все пошло по другому сценарию. Платить за аренду стало нечем, молодого чело­века турнули из квартиры, и он остался на улице.

Но. похоже, наш герой очень быстро освоился с новыми реалиями, стал бом­жевать, и это его вполне устраивало, как ни странно. Он познакомился с таким же, как и он, бедолагой - Юрием Булыгиным, и они стали вместе проживать в вагон­чике на одном из заброшенных дачных участков в садоводческом товариществе «Ключи» вблизи одноименного поселка, расположенного на территории Омского района. Никто им особо не мешал, дач­ники в это время года на своих участках появляются редко, бомжам раздолье. Они беспрепятственно шастали по участкам, воровали из дачных домиков, большинство из которых было не за­перто, металлические изделия, которые сдавали в пункт приема металла. Так что ребята, в общем-то. не бедствовали - были сыты, пьяны и, как говорится, нос в табаке.

В ночь с 24 на 25 марта Дронов и Булыгин, выручив несколько сотен рублей за сданный металл, распивали спиртные напитки в вагончике, где проживали. В ходе разговора Юрий якобы попросил Дронова найти ему какие-нибудь старые ботинки, чтобы он мог доходить в них до конца зимы, поскольку его обувь пре­вратилась в хлам. Костя обещал. Время было ночное. Поговорив с товарищем, Дронов вышел на улицу, подышать, так сказать, свежим воздухом, и пошел вдоль аллеи. На одном из участков он увидел оцинкованный домик, через не­запертую дверь вошел вовнутрь, но об­уви там не обнаружил. На диване увидел какие-то тряпки, достал спички и поджег их. Зачем он это сделал, Константин Дронов так и не смог объяснить ни во время следствия, ни в суде. Будто ему кто в ухо нашептал.

Выйдя из дома и убедившись, что огонь хорошо разгорелся, Дронов с чувством выполненного долга покинул участок. Пройдя немного, зашел в следующий дом. В комнате на первом этаже поджег какие- то вещи, которые лежали на диване. Когда пламя стало большим, поджигатель вышел из дачного дома, прикрыв за собой дверь. После этого Константин Дронов прошел к участку, расположенному напротив, там стоял двухэтажный дом, построенный из шлакоблоков. Опять же через незапертую дверь, вошел вовнутрь, на полу увидел матрац и поджег его. Подождал, пока огонь разгорится, и пошел дальше. Через ка­литку прошел на территорию следующего участка, вошел внутрь дома, там подпалил какие-то вещи, висевшие на вешалке, и вышел на улицу. Он видел, что все подо­жженные им дома горят, и решил вернуться в свой вагончик. В общем-то цель его была достигнута, в руках у него были ботинки для товарища, которые он нашел в одном из подожженных им домов.

Булыгин, увидев через окно, как по­лыхают дачи, естественно, сразу понял, чьих это рук дело. Впрочем, его приятель этого не скрывал. Юрий предложил то­варищу побыстрей делать отсюда ноги, пока их не замели, но Дронов его заверил, что все будет нормально. «Не бойся, - сказал он, - утром пойдем на участки, соберем металл, там его немеренно». Однако осторожный Булыгин от этого предложения отказался.

Когда на следующий день, 26 марта, Константин Дронов пошел в магазин, то по дороге встретил председателя садоводческого товарищества, чей дом, кстати, тоже сгорел. Тот стал спрашивать у Дронова, не он ли совершил поджоги, но бомж стал все отрицать. Видимо, это получилось у него не слишком убеди­тельно, поскольку через некоторое вре­мя приехали сотрудники полиции и их с Булыгиным задержали. В отделении по­лиции поселка Ключи, куда их доставили, после непродолжительной, но крайне содержательной беседы со стражами порядка, Дронов во всем сознался, на писал явки с повинной, ему была избра­на мера пресечения в виде подписки о невыезде. После этого Булыгин ушел в неизвестном направлении и в вагончик больше не вернулся. Константин Дронов остался один.

А 4 апреля в садоводческом товари­ществе вновь заполыхали дачные дома. В судебном заседании подсудимый, от­вечая на вопрос о причастности его к но­вым поджогам, неожиданно сделал, как говорится, ход конем. Дронов заявил, что через несколько дней после событий 26 марта к нему вновь приехали полицей­ские. Его задержали и доставили в отде­ление, где стражи порядка предложили ему взять на себя еще два поджога. Он, дескать, согласился, потому что у него не было выбора, написал явки с повинной, после этого его отпустили. Однако суд отнесся к такому демаршу подсуди­мого весьма скептически В судебном заседании были оглашены показания Константина Дронова. данные им во время предварительного следствия, и протоколы явок с повинной.

Из первоначальных показаний под­судимого следует, что в вечернее время 4 апреля Дронов находился на аллее № 7 садоводческого товарищества «Ключи». Проходя мимо одного из участков, он уви­дел, что на его территории находится де­ревянный рубленный дачный дом. а также баня из кирпича. На соседнем участке стоял двухэтажный дом из шлакоблоков с деревянной мансардой. Он решил под­жечь эти строения, что и сделал, точно по такому же сценарию, как и в первых четырех случаях. Правда, если в пре­дыдущий раз подсудимый так и не смог объяснить, почему он поджигал дачи, то в этот раз он заявил вполне определенно, что поджигал строения для того, чтобы собрать после пожара металлические изделия и сдать их пункт приема металла. Вырученные от этого деньги Дронов, по его словам, хотел потратить на продукты питания и алкоголь. Кроме того, ему было обидно, что у людей есть шикарные дачи, а ему жить негде.

В общем, доказательства виновно­сти Константина Дронова в поджогах дачных домов, совершенных 4 апреля, суд посчитал неоспоримыми. Причем одним из главных свидетелей оказался приятель подсудимого Юрий Булыгин, от которого у Дронова, как говорится, не было тайн. Он рассказал в суде, что в начале апреля случайно встретил в поселке Береговом Дронова, который рассказал ему, что недавно он якобы поджег еще два дома в садоводческом товариществе «Ключи». Собственно, эти показания и сыграли решающую роль.

Трудно сказать, почему стражи по­рядка оставили Константина Дронова на. свободе после первых четырех под­жогов. Его арестовали лишь 21 июля 2014 года, после совершения им кражи из подсобного помещения на кладбище поселка Ключи, которая произошла в ночь с 20 на 21 июля. Как рассказал под­судимый в суде, в июле он проживал в сарае на заброшенном данном участке в садоводческом товариществе «Лесник», расположенном вблизи кладбища по­селка Ключи. На кладбище он и находил себе пропитание, доедал на могилках продукты питания, которые оставляли родственники усопших. Там он и позна­комился с двумя парнями, которые ра­ботали на кладбище. По словам Дронова, 20 июля они предложили ему подработку, он согласился. Парни в помещении склада, расположенного на территории кладбища, постелили ему матрац, чтобы он проспался, поскольку Дронов был сильно пьян, закрыли вагончик на замок, а сами уехали в город по делам, пообещав вскоре вернуться. Наш герой уснул, а когда проснулся. то через форточку вылез на улицу и ушел на участок, где обитал, так как, по его словам, работать он расхотел А ночью у Константина Дронова возникла мысль вернуться в подсобку, молодой человек вспомнил про пакет, принадлежащий парням, в котором могло быть что-то ценное. Он разбил окно кирпичом, залез вовнутрь, взял пакет и вылез обратно. Пакет был тяжелым, часть содержимого воришка растерял по дороге. Вернувшись к себе. Дронов у костра рассмотрел, наконец, содер­жимое пакета. Там оказались какие-то запчасти для автомобиля. Он решил, что утром все сдаст в пункт приема металла, и пошел спать. Однако утром к нему за­явились обворованные парни, которые и передали кладбищенского воришку в руки стражей порядка.

На этом и закончился дачный период в жизни Константина Дронова Он был. наконец, заключен под стражу, где. как говорится, и коротал время в ожидании суда. Омский районный суд под пред­седательством судьи Веры Александровой признал подсудимого виновным в совершении шести поджогов и кражи чужого имущества и назначил ему на­казание в виде трех с половиной лет лишения свободы, добавив Дронову еще четыре месяца неотбытого наказания по приговору Советского районного суда от 5.02.13 года. Отбывать наказание Константин Дронов будет в колонии строгого режима Кроме этого ему пред­стоит возместить ущерб, причиненный потерпевшим, который составил более шести миллионов рублей.

Криминал