Омский птицепром уполномочен заявить

Из-за невыстроенных отношений Сибирского института птицеводства с производством крупные омские птицефабрики оказываются беззащитны перед западными санкциями.    

Десяток яиц в Омске стоит 52–55 рублей. В Москве – 70–80, в Уфе – до 150-ти. Низкая цена на яйцо в нашем регионе пока держится. Надолго ли? 

К примеру, за последние 10 лет крупнейший производитель яйца в Омской области - Иртышская птицефабрика (60% всего рынка) - провел полномасштабную техническую модернизацию, минимизировав себестоимость продукта. Птичники – на самообогреве, значит, за отопление производственных мощностей платить не нужно, внедрены компьютерные системы кормления и содержания птицы, автоматизирован сбор яйца. В 24 птичниках ЗАО «Иртышское» сегодня производится 334 млн яиц в год.

Но при всей технологической мощи все омские птицеводы оказались беспомощны, как дети, перед лицом западных санкций.

– Все селекционные начала промышленного поголовья везем из международных селекционных центров в Германии и Голландии, – говорит генеральный директор ЗАО «Иртышское», депутат Законодательного собрания Омской области Анатолий Беззубцев. – Это не только проблема Омской области, но и всей России. В стране выведено 272 породы кур, в институтах собран весь генный «архив». Но получить высокопродуктивную, по сравнению с западными породами, птицу – не можем, у «архива» нет связи с производством. Все поголовье «чистой линии» – бройлеров, несушек – завозим из-за рубежа. То, что было выведено у нас, в том числе в Омске, сейчас не конкурентоспособно.

Сегодня все куриное стадо Омской области завозное. Любинская птицефабрика (10% яйца в Омской области) везет из свердловского репродуктора, Морозовская птицефабрика (плановое поголовье 250 тыс. голов индейки) – из ростовского репродуктора «Урсдон». Это 700 тыс. яиц в год по 105 рублей за штуку, или 73 млн 500 тыс. рублей в год при себестоимости яйца примерно 40 рублей. В Морозовке яйцо инкубируется, и подрощенный молодняк запускается в стадо. 

Подсев с конца 90-х на западную иглу дешевой куриной генетики, птицефабрики Омской области оказались оголены, как добросовестная несушка, с которой живьем сняли перья и кожу.

В Омской области около 10 птицефабрик (мясное направление – Сибирская, Морозовская, Осокинская птицефабрики, яичное – Иртышская, Русь, «Оша», Любинская). Все работают на привозных яичных и мясных кроссах (гибриды пород и линий домашней птицы, полученные в рамках строгих правил). И это при существующем в Омской области Сибирском научно-исследовательском институте птицеводства Россельхозакадемии, который обязан заниматься селекционной работой.

Когда-то здесь трудились 20 кандидатов наук, сейчас осталось 10. Нет ни одного доктора наук, с селекции куриных кроссов перешли на выведение перепелов, анализ кормов, ветеринарию. Все базовые отделения – кормления, ветеринарии, биохимии, селекции, технологии, переработки в институте есть, но многие ключевые специалисты почему-то разбежались по местным птицефабрикам.

– Они же ушли в птицеводство. А для серьезной селекционной работы нужна производственная база, которая потеряна. Но мы все можем. Ставьте задачу – выполним, – уверенно говорит гендиректор института Александр Мальцев.

У крупных омских производственников такой уверенности по отношению к институту птицеводства нет. Несмотря на то что Александр Мальцев, конечно, заслуженный человек, даже завкафедрой птицеводства ОмГАУ, руководители наиболее крупных омских птицефабрик стараются решать свои основные научные вопросы сами, без услуг мальцевского института.

– Только не Мальцев, – категорично заявляет генеральный директор Любинской птицефабрики Федор Масолаб. – Обращались к ним года 2 назад, приглашали их специалистов на фабрику. Видимых качественных изменений по рекомендациям института не увидели. Ни по валовке, ни по ветеринарным вопросам. Наши работники сейчас все эти задачи решают самостоятельно. Родительское стадо привозим из Свердловска. Так что в этой части Мальцев нам не помощник. Обращались к ним по анализу кормов, это оказалось дороже, чем Новосибирск и Москва. По ветеринарии перешли на работу с областной ветлабораторией, там хороший уровень,

– Каких-то комплексных исследований институту уже давно не заказываем. Мы к ним обращаемся, но по ветеринарии – сделать анализ крови, кормов. Чего-либо системного в этой работе нет, – вторит коллеге Анатолий Беззубцев.

– Обратились в институт за помощью, но общего языка не нашли. В итоге отправили трех специалистов во всероссийский институт птицеводства (ВНИТИП) в Сергиев Посад учиться инкубировать индейку. Наш институт вроде рядом, а толку нет, там в отделе технологии занимающимся инкубацией остался один лаборант, – отмечает директор по развитию проектов ООО «РУСКОМ-Агро» Николай Колокольников. – Хотя организация в Омске селекционного генетического центра для создания прародительского или родительского стада очень актуальна, мы на 100% зависимы от импортной генетики

Это лишь часть мнений руководителей и специалистов омских птицефабрик. И Мальцева вроде бы понять можно. Казалось бы, он – заложник ситуации. За 20 лет западные фирмы подрубили российскую селекционную систему своим дешевым и высокоэффективным поголовьем птицы, бонусами, комплексной поставкой кормовых добавок. Даже свои породы Запад умудрился включить в Росреестр. Поэтому поддержка племенной работы по птице требуется  на государственном уровне. Нужно дорогое оборудование, кадры, инвестиции. Но вопрос-то в другом – почему крупнейшие омские птицефабрики отказываются работать с институтом и директором, заявляя о том, что это научное учреждение попросту не может выполнить свой научный функционал?

Мальцев говорит много, его ключевое настроение в нашем разговоре: «приспособиться к обстоятельствам». Сам Александр Борисович к сложившейся ситуации приспособился классически. Он директор института и завотделом селекции, младший сын Алексей – замдиректора, его невеста – начальник отдела кадров, старший сын Александр – заведующий информационным отделом, жена – завотделом кормления, сестра жены – завотделом биохимии, жена старшего сына – завбиблиотекой: почти научный совет.

Но разве это улучшило показатели птицеводческой науки Омской области? Разве государство и те же производства, а это достаточно крупные инвесторы, способные хорошо вложиться в омскую науку, пойдут навстречу руководителю, от которого за несколько лет ушел целый ряд специалистов с серьезным научным потенциалом и чьи исследования по своему качеству не устраивают производственников?

Уже не надеясь на Мальцева, а рассчитывая только на свой страх и риск, омские производственники заказывают научные исследования в Новосибирске, Москве, Санкт-Петербурге, везут в Омск западные кроссы, покупают технологии, производят миллионы яиц и десятки тысяч тонн мяса. И при этом держат невысокую цену на яйцо. Но все это – без омской науки, которая почему-то предпочитает стоять в стороне.

– Я все это предвидел и предостерегал директоров от импортного продукта. Когда институт ушел с племенного рынка, стратегия поменялась – птицу важно правильно кормить, поить, светить, профилактировать. Мы стали развивать эти направления. Познакомились со страусами в Усть-Заостровке, Цветнополье, – Александр Мальцев показывает огромное раскрашенное страусиное яйцо-сувенир. – Это самое маленькое.

Смотрю на страусиное яйцо-раскраску, а в приемной бросается в глаза фотостенд в виде курицы. В центре стенда – фото губернатора Виктора Назарова. Глядя на него, к политграмотности руководителя института не подкопаешься. Только от этой наглядной агитации веселее директорам-производственникам не становится. Не сильно вдохновляет их страусиная сувенирка. И тревожатся они совсем о другом.

Думаю, что, может быть, обстоятельства и многолетняя экономическая свистопляска просто передавили Мальцева? Может быть, научному коллективу, который в принципе-то готов быть востребованным, нужен другой руководитель, способный качественно наладить работу, устраивающую производственников?

– Если Голландия и Германия закроют омским производителям доступ к  новому поголовью, все встанут. Это очень серьезно. Нужно хотя бы восстановить то, что было, но уже на сегодняшнем технологическом уровне, – считает Анатолий Беззубцев.

И это мнение практически всех руководителей в птицеводстве. А Мальцев показывает мне расписные страусиные яйца…

Для федерального птицеводческого института страусы и перепелки – дело, конечно, важное. Но не пора ли серьезно задуматься об омском производстве, о двух миллионах омичей, для которых пока еще дешевая продукция наших птицефабрик входит в основной список продуктов питания? Потому что, если омские фабрики встанут, этот вопрос будут решать уже совсем другие руководители. Без компромиссов и семейных связей. 

В связи с парадоксальной ситуацией, сложившейся в омской сельскохозяйственной науке, РИА «Омск-Информ» будет внимательно следить за данной темой в наших публикациях.