Поиск

Недавно впервые за последние 23 года подвергся нападкам карманников. До сих пор ходил по Москве и думал: нешто жулики перевелись? Светишь всюду портмоне, и с рук сходит.

Но дело было так. Обычно я езжу в метро и смотрю кино на планшете. На сей раз в переходе батарея села, я положил планшет в сумку, застегнул замком-молнией. Здесь, видимо, меня и «срисовали». В вагоне обычно сразу обращаешь внимание, кто рядом, а здесь – вроде как тень прилипла чья-то. В вагоне «штормит», поэтому и слабым помехам со стороны обычно не придаешь значения (хотя внутри что-то «щелкает»). Однако полшага в сторону я сделал – и тень вроде отлипла. Дверь открывается – и «прилипала», гляжу, вышел. Только тогда дошло: если ему одну станцию было ехать – чего он на другой стороне вагона терся? Я по сумке – открыта, планшета нет. Еще раз проверил (иногда сама открывается). И хорошо, что дверь дольше обычного подержали, – в последнюю секунду я сквозанул на перрон.

А там толпа. Как, думаю, жулика опознать? Все в сером и одинаковые. А сам огнем горю от гнева – не дам, думаю, Москве так себя провести на мякине. Но спасла интуиция. Все шли, я полубежал, оборачиваюсь – руки сами потянулись. Мужик моих годов, но не один, с кентом идет. Я схватил за рукав: «Давай планшет!» Он: «Да ты что, какой планшет!» Смотрю, кент его в толпе растворился. Здесь я понял, что интуиция не подвела (ну кто бы товарища в такой ситуации оставил). Я ему: «Скинул, значит». И дальше гипноз: «Верни планшет!» – раз пять вторил, тесню его к рельсам (научили уже). Смотрю, «дурака включает»: «Какой планшет, меня вообще дети ждут, давай выйдем, все обсудим». Ну, думаю, раз «дети ждут», значит точно интуиция не подвела. А он начинает куртку выворачивать – мол, нет ничего. Ну все ясно, думаю, раз карманы выворачивает – точно жулик.

Нельзя сказать, чтобы я в тот момент что-то думал – речь идет именно о моменте. Решения сами собой являлись, но были результатом еще более мгновенных рассуждений. Что жулик – явно, что не один – тоже. Выйти с ним наверх, как он предлагает, значит или сбежит, или меня там огреют (что они одни не работают, ясно как день). А вот что толпы боится – явно. И что полиция мне явно ничем не поможет, тоже очевидно. Возьмут они его – и что? Чист, без улик, еще скажет, что я на него сгоряча набросился. Но в то же время – сам не бежит, ударить не пытается. Значит, думаю, подельники не одобряют шума. И дела мои, думаю, плохи: ну как его заставить вернуть планшет? Не толкать же в самом деле на рельсы.

Спасла ксива Союза журналистов (ну, и напор эмоций). Я его потом от края перрона метнул к стене, прижал – и бурой ксивой мимо глаз мелькнул (что он там разберет, кроме цвета, только пожар в моих глазах). «Ты знаешь, что ты наделал?! Да там такие документы остались, что пипец не только мне, но и вам всем!!! Всех наизнанку вывернут!» Тут, смотрю, подействовало, наконец-то. Жулик обмяк (а до этого все время вырваться пытался, я его едва удерживал) и так тихо спрашивает:

– Обещаешь?

– Что?

– Что мне ничего не будет?

– Дурак, срочно звони, чтобы не ушел никуда – все равно всех найдут!

И тут такая сцена: он берет мобилу, набирает буквально пару символов, я пока смотрю на его телефон – рядом тень – у меня в руках мой планшет. Тут же оборачиваюсь – испарились. Нет никого. Толпа, как река, течет – и все. Внутри восторг! В голове одна чистая ясная мысль: а все-таки надо было ему дать коленом. И потом другая: и надо бы оплатить взнос в Союз журналистов за четыре года. Анализ:

Работают явно вчетвером. Один стоит рядом с объектом, другой, улучив момент, по сигналу первого протискивается рядом с объектом – под это дело сумку и «рубят». Третий должен был меня оттеснить в случае преследования (и оттеснил бы, но они подумали, что я уже уехал, – дверь спасла). «Подрезала» передает другому планшет – тот теряется в толпе. А вот вернул мне планшет самый ушлый и, видимо, командир – фигура совсем другая была. И сигналы у них разные по мобиле. Если бы просто кто-нибудь шум поднял, он бы отвязался – и все (ну что ему предъявишь?). А тут явно был сигнал тревоги: мол, надо вернуть. Потому только и вернули. Да, и еще. Я ведь потом понял, что чувствовал, что меня «катают». И где-то даже об этом читал: человек ВСЕГДА это чувствует (так называемые интердальные реакции – подсознательные ощущения физического воздействия). Но. Люди обычно подсознательно боятся себе в этом признаться. Бдительность притупляется от фоновых мыслей: мол, мне показалось, глупо буду выглядеть, если начну при всех проверять сумку и карманы. Это обычно связано с мифами о карманниках, которые якобы всегда наказывают крикунов: то бритвой по глазам, то кончик носа отрежут. И я на себе убедился: чувствовал же, что кто-то трется – нет бы сразу сумку проверить, но вроде как «постеснялся». Правда, в отражение стекла посмотрел: нет, нормальный мужик, не подросток, не урка вроде. А оно вишь как – сразу надо было коленом). В смысле, не отпускать, а в полицию сдать. Ведь после меня они явно еще много кого обчистили. Но радость от вызволения своего имущества перекрывает социальную ответственность. И это уже рефлекс, извините. 

Недавно впервые за последние 23 года подвергся нападкам карманников. До сих пор ходил по Москве и думал: нешто жулики перевелись? Светишь всюду портмоне, и с рук сходит.

Но дело было так. Обычно я езжу в метро и смотрю кино на планшете. На сей раз в переходе батарея села, я положил планшет в сумку, застегнул замком-молнией. Здесь, видимо, меня и «срисовали». В вагоне обычно сразу обращаешь внимание, кто рядом, а здесь – вроде как тень прилипла чья-то. В вагоне «штормит», поэтому и слабым помехам со стороны обычно не придаешь значения (хотя внутри что-то «щелкает»). Однако полшага в сторону я сделал – и тень вроде отлипла. Дверь открывается – и «прилипала», гляжу, вышел. Только тогда дошло: если ему одну станцию было ехать – чего он на другой стороне вагона терся? Я по сумке – открыта, планшета нет. Еще раз проверил (иногда сама открывается). И хорошо, что дверь дольше обычного подержали, – в последнюю секунду я сквозанул на перрон.

А там толпа. Как, думаю, жулика опознать? Все в сером и одинаковые. А сам огнем горю от гнева – не дам, думаю, Москве так себя провести на мякине. Но спасла интуиция. Все шли, я полубежал, оборачиваюсь – руки сами потянулись. Мужик моих годов, но не один, с кентом идет. Я схватил за рукав: «Давай планшет!» Он: «Да ты что, какой планшет!» Смотрю, кент его в толпе растворился. Здесь я понял, что интуиция не подвела (ну кто бы товарища в такой ситуации оставил). Я ему: «Скинул, значит». И дальше гипноз: «Верни планшет!» – раз пять вторил, тесню его к рельсам (научили уже). Смотрю, «дурака включает»: «Какой планшет, меня вообще дети ждут, давай выйдем, все обсудим». Ну, думаю, раз «дети ждут», значит точно интуиция не подвела. А он начинает куртку выворачивать – мол, нет ничего. Ну все ясно, думаю, раз карманы выворачивает – точно жулик.

Нельзя сказать, чтобы я в тот момент что-то думал – речь идет именно о моменте. Решения сами собой являлись, но были результатом еще более мгновенных рассуждений. Что жулик – явно, что не один – тоже. Выйти с ним наверх, как он предлагает, значит или сбежит, или меня там огреют (что они одни не работают, ясно как день). А вот что толпы боится – явно. И что полиция мне явно ничем не поможет, тоже очевидно. Возьмут они его – и что? Чист, без улик, еще скажет, что я на него сгоряча набросился. Но в то же время – сам не бежит, ударить не пытается. Значит, думаю, подельники не одобряют шума. И дела мои, думаю, плохи: ну как его заставить вернуть планшет? Не толкать же в самом деле на рельсы.

Спасла ксива Союза журналистов (ну, и напор эмоций). Я его потом от края перрона метнул к стене, прижал – и бурой ксивой мимо глаз мелькнул (что он там разберет, кроме цвета, только пожар в моих глазах). «Ты знаешь, что ты наделал?! Да там такие документы остались, что пипец не только мне, но и вам всем!!! Всех наизнанку вывернут!» Тут, смотрю, подействовало, наконец-то. Жулик обмяк (а до этого все время вырваться пытался, я его едва удерживал) и так тихо спрашивает:

– Обещаешь?

– Что?

– Что мне ничего не будет?

– Дурак, срочно звони, чтобы не ушел никуда – все равно всех найдут!

И тут такая сцена: он берет мобилу, набирает буквально пару символов, я пока смотрю на его телефон – рядом тень – у меня в руках мой планшет. Тут же оборачиваюсь – испарились. Нет никого. Толпа, как река, течет – и все. Внутри восторг! В голове одна чистая ясная мысль: а все-таки надо было ему дать коленом. И потом другая: и надо бы оплатить взнос в Союз журналистов за четыре года. Анализ:

Работают явно вчетвером. Один стоит рядом с объектом, другой, улучив момент, по сигналу первого протискивается рядом с объектом – под это дело сумку и «рубят». Третий должен был меня оттеснить в случае преследования (и оттеснил бы, но они подумали, что я уже уехал, – дверь спасла). «Подрезала» передает другому планшет – тот теряется в толпе. А вот вернул мне планшет самый ушлый и, видимо, командир – фигура совсем другая была. И сигналы у них разные по мобиле. Если бы просто кто-нибудь шум поднял, он бы отвязался – и все (ну что ему предъявишь?). А тут явно был сигнал тревоги: мол, надо вернуть. Потому только и вернули. Да, и еще. Я ведь потом понял, что чувствовал, что меня «катают». И где-то даже об этом читал: человек ВСЕГДА это чувствует (так называемые интердальные реакции – подсознательные ощущения физического воздействия). Но. Люди обычно подсознательно боятся себе в этом признаться. Бдительность притупляется от фоновых мыслей: мол, мне показалось, глупо буду выглядеть, если начну при всех проверять сумку и карманы. Это обычно связано с мифами о карманниках, которые якобы всегда наказывают крикунов: то бритвой по глазам, то кончик носа отрежут. И я на себе убедился: чувствовал же, что кто-то трется – нет бы сразу сумку проверить, но вроде как «постеснялся». Правда, в отражение стекла посмотрел: нет, нормальный мужик, не подросток, не урка вроде. А оно вишь как – сразу надо было коленом). В смысле, не отпускать, а в полицию сдать. Ведь после меня они явно еще много кого обчистили. Но радость от вызволения своего имущества перекрывает социальную ответственность. И это уже рефлекс, извините.