Какой-то злой рок довлеет над нашим городом, вынуждая предприятия закрываться, известных людей паковать чемоданы, а многих настойчиво искать работ/ в других местах. Что это: начало всеобщего исхода из Тары или просто временный массовый психоз в отсутствии перспектив у севера области?

Тару переводят в Бопьшеречье?! Страшилки про Тару и наш район появились не вчера и не в прошлом году. Они существуют десятки лет, вызывая время от времени к себе всплеск интереса. Наверное, нет среди нас таких, кто не слышал байки про вылетающие из тайги то ли военные самолеты, то ли вертолеты или про отходы атомной промышленности, которые хоронят где-то в болотах под Тарой, сбрасывая их с воздуха или доставляя темной ночью фурами через Самсоновский мост (мол, для этого его и построили). Потому-то и клюква у нас вся якобы радиоактивная. Более того, где-то на севере района открыли месторождение урановых руд и уже начали готовить участок для их добычи. Масло в огонь подливает случившаяся оптимизация: перевод «Тарамежрайгаза» в Большеречье, массовые сокращения в больнице, ликвидация нефтебазы, превращение аэропорта в вертолетную площадку... Теперь ко всему добавилось закрытие речного порта. Его переводят опять же в соседний райцентр. Да и вообще туда, по слухам, переведут и больницу, и Северные сети, и еще ряд значимых объектов, на которые положили глаз большереченцы. Даже театр: зря, что ли, из него лучшие артисты увольняются?! А изобретение нашими правителями вместо 89 регионов 20 агломераций - с целью создания условий для ускоренного переселения в мегаполисы и их пригороды россиян из бесперспективных малых городов - еще сильнее подогревают упаднические настроения местного населения. На одном из тарских сайтов в Интернете нашел прямо-таки логическое объяснение всего происходящего. Во всем виноват цирконий — золотая жила, способная превратить Тару в Нью-Васюки. Однако применяемый метод скважинной гидродобычи слишком затратен, в то время как разработка открытым способом была бы значительно прибыльней, но влечет за собой ряд экологических проблем, ведь рядом — город. Устраивать возле него открытую добычу циркония законодательство просто не позволит. Вот был бы это хотя бы поселок городского типа... Дело осталось за малым — лишить Тару статуса города, а для этого надо заставить как можно больше жителей его покинуть. Слухи о смерти сильно преувеличены По данным нашего роддома, количество детей, родившихся здоровыми, постоянно снижается. Если в середине 2000-х годов больные новорожденные составляли 35-40%, то в позапрошлом году их число перевалило за половину. Однако здесь скорее виноваты стресс и банальный алкоголь, повлиявшие на здоровье мам, чем мифический уран. Нашу просьбу подтвердить или опровергнуть опасения тарчан по поводу цирконовой угрозы начальник отдела ГО и ЧС райадминистрации Михаил Колесов воспринял с удивлением. Да, действительно, в васюганские болота периодически падают отработанные ступени ракет-носителей, стартующих с космодрома «Байконур», и загрязняют территорию остатками ракетного топлива. Есть у нас здания, построенные с использованием казахстанского щебня, с повышенным радиационным фоном. Далеко не всегда соответствуют предельно допустимым показателям пробы воздуха вблизи котельных. Что касается циркония, он залегает на глубине 50-60 метров, и добывать его открытым способом практически невозможно. Да и расчетливые «инвесторы» вряд ли готовы ждать десятки лет, притом что население Тары активно подпитывает разъезжающаяся деревня, и оно понемногу даже растет. Никакие иные слухи нам также никто не подтвердил, разве только насчет таежного аэродрома, причем знатоки уверяли, что никакие это не самолеты, а летающие тарелки. Несмотря на всю плановость оптимизации, нет оснований утверждать, что Тару гробят целенаправленно. Просто власть имущим на север области наплевать, либо они хотят как лучше, а получается как всегда. Вот и все. Сложившаяся ситуация все больше напоминает сказку, в которой упавшее в воду яблоко напугало зайца, тот со всех ног помчался и растрезвонил по округе, что в озере живет какое-то чудище. Через час всеобщая паника заставила весь лес спасаться бегством. Рыба ищет, где глубже... В годы активного строительства коммунизма единственная запись в трудовой книжке считалась чуть ли не высшим достижением в профессиональной деятельности, а менявших часто место работы с некоторым презрением называли летунами. Не трогаем сейчас того, кто к труду с детства не приучен и работодателю не нужен. Мы о тех, кто умеет и хочет трудиться. В западных странах к этому несколько иное отношение. Если человек всю жизнь провел на одном месте, значит, он на большее не способен. И наоборот: чем больше мест работы - тем больше опыта приобретено на протяжении жизни, тем ценнее профессионал. В США также естественно менять через несколько лет и свое место жительства, переезжать из одного города в другой. Правда, никто не отправится туда, где его не ждут. Лет восемь назад один знакомый, окончив медакадемию и интернатуру, собирался приехать в сюда. Почему в Тару? О ней много говорили, она казалась местом привлекательным и перспективным: строили мост, театр, библиотеку, ледовую арену, дороги за Иртышем, а кое-кто из наивных полагал, что «Сибнефть» тарчанам даже прибавку к зарплатам доплачивает. Однако в нашей больнице хирурги оказались не нужны, и молодой специалист нашел работу в Русской Поляне, где ему предоставили квартиру. К сожалению, город нефтяников из Тары не получился. Нефть и нефтерубли потекли мимо нее, а уход «Сибнефти» из Омской области вообще заставил притормозить на пути к светлому будущему. Букет радужных надежд завял. Каких только заводов в Таре не обещали построить — и по производству древесного угля, и OSB-плит, и ТЭЦ на торфе... Но дальше слов дело не движется. Все же одно предприятие появилось — «Сибирский лес», вот только большинство работников там почему-то не задерживаются. Не спешат возвращаться в родные пенаты и выпускники вузов. Молодежь манят огни большого города, ничего плохого в этом нет. Удручает другое, что из глубинки многих гонит безысходность, заставляющая дипломированных педагогов, агрономов, экономистов и медиков работать продавцами, охранниками и уборщицами. Тем не менее, статистика не позволяет выявить какую-либо тенденцию массового оттока граждан из Тары. В 2009 году число покинувших наш район и прибывших сюда было равным, 2010-м — уехало на 131 человека больше, а в прошлом году, наоборот, этот показатель был +56. Примечательно также, что два года назад общее количество мигрантов составило 1497 человек, а в прошлом - 2854. Возможно, мы просто становимся мобильнее. Если с Богом разговариваешь ты... При встрече два англичанина первым делом разговаривают о погоде, тарчане обсуждают то, как в их городе все безнадежно. Один мой приятель, личность в определенной степени творческая, еще в 1990-е твердо решил уехать из Тары и любить свою малую родину на расстоянии. «Если ты разговариваешь с Богом, какая разница, где тебе это делать: в столице, в Таре или Васиссе?» — спрашивал его другой знакомый, который родился в Омске, учился в Москве, а свой выбор осознанно сделал в пользу нашей Тары. Этот вопрос не касался религии или внутренних голосов, овладевающих порой нашим сознанием. Разговор шел о возможности творческой самореализации. Действительно, случившийся переезд моего приятеля оказался скорее попыткой уехать от самого себя. «Служенье муз не терпит суеты», - сказал когда-то Пушкин. Ее отсутствие и есть, быть может, главное достоинство Тары. Городок, где все друг друга знают, с богатейшей историей и давними традициями, живописными окрестностями и щедрой природой как нельзя лучше подходит для внутреннего созерцания, медитации и размышления о смысле жизни. Тара — это, скорее, не место жительства, а определенное состояние души. Жаль только, что это состояние все чаще стало душу покидать.  

Сергей Алферов Тарское прииртышье