Корреспондент «Нового обозрения» сменил на время профессию и прошел стажировку у известного в нашем городе ветеринарного врача.

Работа ветеринара - это зам не «сю-сю» разводить или гладить собачек по голове. Когда пациент находится между жизнью и смертью, сюсюкать с ним некогда - надо лечить. Впрочем, и без курьезов, если, конечно, так можно сказать, в этой профессии не обходится. Как поясняет президент Ассоциации практикующих ветеринарных врачей Иван Михно, настоящий ветврач должен быть готов ко всему.

«Приходи к нему лечиться и корова, и волчица, и жучок, и паучок, и медведица». Это - из сказки Корнея Чуковского про доктора Айболита, и это же - про омского ветврача Ивана Михно. Правда, медведей или волчиц я в его кабинете пока что не встретил; у нас на приеме сегодня все больше собаки да кошки.

У нас, потому что Иван Ильич согласился взять меня на стажировку, правда, всего лишь на день. И этот день начинается с операции.

- Подушка, нитка, иголка, - повторяет как заведенная пенсионерка Ирина Стриглова, поглаживая котенка по голове. Этот самый котенок сидит у нее на руках и жалобно смотрит на доктора. Изо рта Мурзика - так незатейливо зовут нашего первого пациента - торчит кусок нитки, тонкой змейкой спускаясь бедняге на грудь. Впрочем, оказывать помощь мы начали все-таки с бабушки, чтобы привести ее в чувство и узнать, что случилось с котенком.

- Мурзик в зале играл на диване с подушкой, - поясняет она, выпив стакан воды и слегка успокоившись. - Наверное, зацепил коготком - подушка и порвалась. А я решила дырку заштопать...

Только вдела нитку в иголку, как ожил телефон на столике в спальне. Отложив шитье на потом, Ирина Степановна вышла в соседнюю комнату. Звонила подружка, слово за слово - пенсионерка и не заметила, как прошло полчаса. А Мурзик, пока хозяйка отсутствовала, решил продолжить охоту и успел проглотить те злосчастные нитку с иголкой. И вот теперь он сидит перед нами и словно бы спрашивает: «А вы правда поможете?» Этот же невысказанный вопрос читается и в глазах Ирины Степановны.

- Поможем, поможем, - успокаивает обоих Иван Ильич. - Но без операции, к сожалению, все же не обойтись.

Удалив пенсионерку из кабинета, чтобы от переизбытка эмоций не грохнулась в обморок, мы приступаем к работе. Ну, или если точнее, оперирует только Михно, а я наблюдаю.

- Кошки нередко заглатывают нитки, иголки, обрывки веревок, шнурки, - поясняет мой сегодняшний шеф, не прекращая работы. - Но хуже всего, когда они начинают охотиться на новогоднюю мишуру, стаскивая ее прямо с елки.

Вскоре я уже знаю, что «дождик» сегодня делают не из мягкой фольги, как во времена социализма, а из жесткой и эластичной синтетики. И эта синтетика, оказавшись в кишечнике, вспарывает его не хуже, чем лезвие бритвы, оставляя многочисленные пропилы.

- Порой нам приходится зашивать по двенадцать и больше подобных пропилов, - продолжает Михно. - Или же удалять часть кишечника.

- Неудивительно, - думаю, - что в Новый год й сразу же после него у ветеринаров работы в избытке. Впрочем, Мурзик проглотил вовсе не «дождик», а обычную нитку, и она вместе с иголкой уже благополучно извлечена из кошачьего организма.

Спасенный котенок уезжает из кабинета на руках у хозяйки, а в нашей приемной появляется студентка Елена Изотова.

- Вот, познакомьтесь, это мой Кеша, - представляет она волнистого попугайчика, которого принесла в небольшой клетке. - Кажется, он крылышко поломал...

Сам попугайчик, даром что говорящий, ничего нам рассказывать не спешит. Приходится задавать вопросы хозяйке.

- Я в универе была, - чуть не плачет она. - А Кеша вылез из клетки, решил полетать, врезался в стенку и свалился за шкаф. Искала его до позднего вечера, пока не услышала шебуршание за тем самым шкафом.

Похоже, что попугайчик и впрямь повредил себе крылышко. Нахохлившись, он сидит в своей клетке и упорно молчит, словно партизан на допросе.

- А ведь раньше болтал - невозможно остановить, - вздыхает Елена. - Что с ним теперь будет?

Спешу успокоить студентку, что с Кешей ничего страшного не случится. Иван Ильич - ветеринар с большим стажем, так что ее попугайчик скоро  поправится. А вот «поправится» ли та женщина, что сейчас позвонила нам по телефону, сказать не берусь - случай уж слишком тяжелый.

- Алло, это клиника?! - кричит она в телефонную трубку. - Скажите, пожалуйста, а если я крысу покрашу, она не умрет?

Зачем этой даме понадобилось выкрасить бедного грызуна, так и осталось «за кадром». Зато я почему-то уверен, что столь «изобретательная» головушка, как у нее - у дамы, не не путать! - как уже говорилось, не лечится. Или же лечится, но в психиатрической клинике, а у нас все же ветеринарная.

К слову, клиника эта практически не отличается от «человечьих» больниц. К примеру, здесь также, как в поликлинике, пациентов «попросят» сдать кровь, мочу или кал на анализы и на каждого заведут запись в специальном журнале.

- На каждого вновь обратившегося, -поправляет меня Иван Ильич. - И даже годы спустя мы всегда сможем узнать, чем болело то или иное животное, на какие лекарства у него аллергия и по какому поводу оперировалось.

Согласитесь, что для эффективного оказания помощи это бесценная информация. Впрочем, сейчас информацию пытаются получить у самого ветврача.

- Дядя, я случайно - клянусь! - оторвал хвост канарейке, - звонит нам какой-то мальчишка, судя по голосу, лет десяти. - Он вырастет сам, или нам с мамой нужно нести птичку к вам?

-Ты вот смеешься, а ему ведь совсем не до смеха, - улыбается Иван Ильич, объяснив мальчугану, что перья у канарейки вырастут сами, хотя и не сразу. И добавляет, на этот раз уже мне: «У нас иногда еще и не такое могут спросить!»

Например, каким гелем для лошадей лучше лечить... свою бабушку.

- Зоопромышленность пока выпускает не все препараты, необходимые для лечения, - видя мою отвисшую от удивления челюсть, поясняет доктор Михно. - Поэтому, если возникнет такая необходимость, мы используем в своей практике те, что предназначены для людей. Например, спазмолитики или ферменты.

И наоборот, омичи порою используют для собственного лечения ветеринарные препараты. К слову, они ведь почти не отличаются от человеческих, разве что степенью очистки и определенными стадиями официального утверждения. Говорят, не так уж давно в моде были, допустим, ветеринарные средства для наружного применения. И, в частности, тот же самый «лошадиный» гель, который ветеринары используют для лечения конечностей и суставов у скакунов. А некоторые омские пенсионеры пытались лечить этими гелями свои миозиты, остеохондрозы и суставные болезни. Можете верить, можете - нет, но, говорят, кое-кому и впрямь стало легче. А потом они рассказали об этом друзьям - такой вот получился «сетевой маркетинг» по-омски.

Не успел я как следует отсмеяться, а в кабинет уже заходит мужчина с лохматой собакой на поводке.

- Жена попыталась подстричь и вместе с шерстью случайно срезала кусок кожи, - поясняет собако-владелец. - Вот, привел Лорда к вам.

Впрочем, Лорд, на мой взгляд, сейчас больше похож на бомжа или же черепаху- настолько когда-то роскошная шерсть у бедняги свалялась в колтун, напоминающий панцирь Тортилы.

- Черепах, как ни странно, к нам тоже приносят достаточно часто, - говорит мне Михно, одновременно занимаясь продырявленной шкурой несчастного Лорда. - Кстати, одну из них должны принести на повторный прием как раз сегодня.

Тортила - ну, не изобретательны наши люди на клички для черепах! -появилась часа через два после Лорда, которому мы все-таки привели шкуру в порядок.

-У нее какой-то грибок, - поясняет мне хозяйка этой рептилии Ольга Лещева. - В прошлый раз мы сдали анализы, а вот сейчас пришли на прием.

Меня же интересует не столько диагноз, сколько хочется посмотреть, как Иван Ильич будет ставить уколы Тортиле сквозь панцирь. Или его нужно сперва просверлить с помощью дрели?

- Ну, ты, парень, садист! - шутит Михно.- Это же надобно выдумать -сверлить панцирь дрелью!

И поясняет мне, что чаще всего черепахи страдают от инфекционных, паразитарных или, как в нашем сегодняшнем случае, грибковых заболеваний. А чтобы вылечить их, дрель не нужна - инъекцию препарата делают в лапки.

- Но если это водяная черепаха, как наша Тортила, то мы вообще обходимся без инъекций, - улыбается ветеринар. - Нужно всего лишь поместить ее минут на двадцать в концентрированный раствор нужного препарата.

Черепаха словно бы поняла, что уколов не будет, и успокаивается. Мне вообще показалось, что она внимательно слушает все, что мы говорим, и мотает на ус. «Может быть, - думаю, - сказка про Буратино не врет и черепахи действительно очень умны?»

Впрочем, додумывать эту идею мне уже некогда, пора возвращаться в редакцию. Я, конечно, жалею, что сегодня к нам на прием так и не привели ни медведицу, ни волчицу, но ведь это не главное. Самое главное, что мы спасли Мурзика, помогли Тортилле, Кеше и Лорду. Я ухожу, а Иван Ильич продолжает работу.

И если еще кому-нибудь из наших домашних любимцев вдруг станет худо, он, как и любой другой ветеринарный врач, всегда придет им на помощь.

Вадим ДИТКОВСКИЙ

Новое Обозрение