Председатель российского оскаровского комитета Владимир Меньшов не стал подписывать протокол заседания, во время которого путем тайного голосования на соискание премии Американской киноакадемии был выдвинут фильм Никиты Михалкова «Утомленные солнцем-2: Цитадель». Вечером в понедельник он сказал «Известиям», что пока не готов комментировать свое решение. Во вторник утром в беседе с Ларисой Юсиповой он озвучил свою позицию.
— Владимир Валентинович, насколько я понимаю, российский оскаровский комитет довольно часто сталкивается с проблемой: голосовать за наиболее «проходимый», с нашей точки зрения, фильм или за тот, который внутри страны кажется самым заметным событием.
— Да, это так. Не всегда, но часто. Хотя, должен заметить, что наши амбиции вычислить предпочтения американских киноакадемиков просто смешны. Вот мы в свое время выдвинули «Молох» Александра Сокурова (фильм участвовал на Каннском фестивале и был награжден за сценарий Юрия Арабова. — «Известия») и получили по мордам: зачем вы нам присылаете фильм, реабилитирующий Гитлера? Это Америка, их восприятие совершенно отлично от европейского.
— Тем не менее, насколько мне известно, вы были за «Елену» Андрея Звягинцева, справедливо, на мой взгляд, полагая, что именно этот фильм из всей тройки финалистов имеет наибольшие шансы пройти в оскаровский шорт-лист.
— С этой точки зрения аргументов в пользу «Елены» действительно было много. Люди, голосовавшие потом за Михалкова, признавали: да, пожалуй, ее шансы наиболее высоки. А почему они в конечном итоге голосовали за «Цитадель», объяснять не стали.
Аргументов же за фильм Михалкова было ничтожное количество. Даже если мы оставим в стороне неприятие фильма критикой и зрителем, «Цитадель» еще и является частью эпопеи. И если не быть в контексте, можно ли там что-либо понять? Откуда там взялся человек с железными пальцами, например? Но таков выбор комитета, вполне демократичный. Единственное, что я могу сказать, — я не принадлежу к этому большинству.
— Вас не смущало, в смысле соблюдения регламента, что один из финалистов — «Фауст» — снят на немецком языке?
— Смущало. Но продюсер фильма Андрей Сигле представил документы переговоров с комиссией Американской киноакадемии, из которых следует, что допустим любой язык, главное — национальный состав авторов.
— Я слышала, что вы хотите добиться переголосования, чтобы большинство членов комитета присутствовали физически, а не передавали свой голос через доверенности.
— Нет, присутствовало как раз подавляющее большинство членов комитета. Отказался голосовать Карен Шахназаров, который сейчас на съемках и не видел картин. Никита Михалков не принимал участия, как режиссер выдвигаемого фильма, Глеб Панфилов — как соавтор сценария.
— Еще отсутствовал Николай Лебедев.
— Да, и он передал свой голос мне.
— Но если все демократично и легитимно, почему вы не подписали протокол?
— Я считаю, что здесь был использован административный ресурс. Люди, которые даже не могут аргументировать свой выбор, голосовали тем не менее определенным образом.
— Но ведь тогда проблема шире, чем выбор между «Цитаделью», «Еленой» и «Фаустом». Вы ставите под сомнение сам нынешний состав оскаровского комитета.
— Боюсь, что так. Тем более уже есть альтернативный Союз кинематографистов. Они могут поставить перед Американской киноакадемией вопрос о правомочности нынешнего комитета. Думаю, развитие событий будет бурным. Может быть, академия «Ника» учредит новый комитет — не знаю. Я неоднократно говорил о том, что нужна более авторитетная комиссия. В нынешнем комитете нет людей из Питера. Не хватает некоторых оскаровских номинантов. Кстати, в первый, еще домихалковский состав комитета я не входил. Что тоже довольно смешно, учитывая мой «Оскар» за «Москва слезам не верит».
— Если подвести итог: голосование в понедельник, несмотря на отсутствие вашей подписи под протоколом, признано законным? Результаты его пересматриваться не будут?
— Не будут.
— В связи с этим вы намерены заявить о своем выходе из комитета?
— Ни в коем случае. Я готов продолжать работать. А остальное пусть будет головной болью академии «Золотой орел».