Омск-Информ
ЛентаЖурнал
Поиск

Дмитрий Васильев, художественный руководитель и главный дирижер Омского академического симфонического оркестра: «На землю лучше смотреть с высоты птичьего полета!»

Омский академический симфонический оркестр открывает новый концертный  сезон. Своими творческими планами с РИА «Омск-Информ»  делится главный дирижер Дмитрий Васильев.

- Что ждет омичей в новом сезоне? Кто приедет к нам в гости?

 

- Планов громадье. Концертов много, практически еженедельно выступаем с новой программой. В этом сезоне к нам приедут замечательные солисты, известные в нашей стране и за рубежом. В первом концерте сезона выступит пианист Фредерик Кемпф из Великобритании – любимец московской публики, особенно после конкурса им. Чайковского. Ждем японскую «звезду» - скрипачку Саяко Седзи. Приедет пианистка Екатерина Мечетина. Будет необычный проект с кларнетистом Игорем Федоровым и Сергеем Мазаевым, программа будет называться «Классика без кодекса». Мазаев сыграет на кларнете, саксофоне.

Много будет серьезных произведений, все-таки наша основная стезя –  академическая классическая музыка. Но планируются и другие программы – из произведений Астора Пьяццоллы, Новогодний коктейль (не скажу пока, что мы будем играть). Будет концерт, посвященный музыке Эдуарда Артемьева. Прозвучат мелодии из кинофильмов «Сибирский цирюльник», «Солярис», «Утомленные солнцем», «Родня» и др.

Впервые за многие годы вечерний сезон разбит на абонементные серии, причем достаточно удобно для публики. Например, есть абонемент «Серия главного дирижера», в «Триумфальной арке» выступают только звезды – дорогой абонемент, но имеются и более демократичные.

- Удовлетворены ли Вы результатами прошлого сезона? Что удалось и что не удалось осуществить?

 

- Не удалось исполнить только 5-ю Симфонию Малера, которую из-за переезда в ДИ «Сибиряк» (там маленькая сцена и на нее не помещается гигантский состав оркестра) пришлось перенести на этот сезон – сыграем ее в ноябре уже в новом зале. Все остальные планы реализованы.

Удалось реализовать сложный и необычный проект «Yes» с Аркадием Шилклопером (рок-музыка). Оркестр участвовал в Новогоднем танцевальном шоу, в конкурсе им. Янкелевича. Начиная с апреля уже в новом зале состоялась серия выступлений, посвященных открытию сезона. В том числе праздничные концерты к 9 Мая, две программы к 22 июня (одна прозвучала в ночь с 21 июня в Парке Победы, другая – на следующий день в Концертном зале).

Прошедшим сезоном я доволен, несмотря на непростые условия «эвакуации» мы сделали все намеченное.

- Кстати, как играется в Концертном зале после его реконструкции?

 

- Переехав в ДИ «Сибиряк», мы оказались в условиях маленького зала, компактной и «глухой» сцены. Как ни странно, играть там легко, потому что чем плотнее сидят музыканты, тем лучше они слышат друг друга. Чем «суше» акустика, чем меньше звуки смешиваются, тем легче и удобнее играть. Мы проработали в таком зале почти целый год.

Выйдя на большую сцену с резонирующей акустикой, где звуки смешиваются, образуя миксты, обогащая друг друга, сначала играть было, конечно, очень непривычно. Мы, как минимум, месяц привыкали. Сейчас музыканты на этой сцене уже чувствуют себя естественно. Музыкальные критики, которые приезжали на открытие Концертного зала из Нью-Йорка и Лондона, утверждают, что на Западе у симфонических оркестров период подобной адаптации длится около трех лет.

- С кем из дирижеров выступал оркестр в прошедшем сезоне, с кем предполагаются выступления в нынешнем? Не страшно ли отдавать коллектив в «чужие руки»?

 

- «В чужие руки» отдавать коллектив необходимо, потому что другой дирижер обогащает оркестр своим опытом. Оркестру крайне необходимо общение с разными дирижерами, от этого он становится универсальным, более гибким, лучше реагирует на жест своего руководителя. Если коллективу придется работать с единственным дирижером,  то требования и индивидуальный почерк этого дирижера  «замылятся» в глазах музыканта, исчезнет ощущение новизны, которое так необходимо в творчестве. Так что здесь у меня есть свой корыстный интерес.

Дирижер, как хороший мастер, который производит настройку и наладку всех механизмов машины, и после него она едет очень хорошо. Я приглашаю сильных дирижеров, которые улучшают звучание оркестра.

 В прошлом сезоне у нас выступал итальянский дирижер Фабио Мастранжело – сейчас он работает в Мариинском театре, в Новосибирске, Екатеринбурге и руководит оперным театром в итальянском городе Бари. Приезжал главный дирижер Шведского королевского оркестра Матс Лильефорс. Были у нас народный артист России Александр Скульский, дирижеры из Красноярска, Хабаровска.

Мы стараемся показать омской публике современный срез оркестровой жизни страны и мира – насколько это возможно.

- Из какого инструмента выросли Вы сами как дирижер?

 

- Мой любимый инструмент – конечно же, баян, которому я отдал больше 15 лет жизни и многого на нем достиг, очень его любил. Но у любого инструмента есть свой предел. Пианисты, кстати, самые счастливые, поскольку у них наиболее богатый репертуар. А у скрипачей, баянистов, кларнетистов выбор уже гораздо меньше. Есть несколько знаменитых концертов для скрипки – по-настоящему серьезная, глубокая музыка. А что дальше, когда музыкант сыграл эти 20 концертов и 10 сонат. Поэтому многие музыканты бросают игру на инструменте и уходят в дирижирование – в бескрайнее поле симфонической музыки. Лучшая музыка написана именно для симфонического оркестра.

Когда я играл на баяне, постоянно ощущал репертуарный голод. Хотелось исполнять настоящую музыку, но ее нет или очень мало для этого инструмента. Приходилось делать переложения – ну не писал Чайковский для баяна, не было тогда этого инструмента.

- Вы уже несколько лет проработали в Омске. Чем вас привлек наш город?

 

- В первую очередь профессиональным уровнем оркестра. Я приятно удивился, потому что об Омском симфоническом, честно говоря, мало что знал. Но когда услышал такое плотное, сбалансированное, мощное, чистое звучание, мне стало ясно, что это замечательный коллектив. Другое дело, что с любым оркестром все равно нужно работать над улучшением, нельзя стоять на месте и восхищаться собой.

В Омске есть перспектива в работе, возможность улучшить оркестр. Это происходит с помощью руководства филармонии, Министерства культуры, Правительства Омской области. Мы чувствуем эту поддержку.

Сейчас у нас есть возможность приглашать в оркестр молодых музыкантов. Мы покупаем инструменты высокого класса, которые позволяют записываться и издавать диски за рубежом, гастролировать и выглядеть не хуже столичных музыкальных коллективов. Реконструированный Концертный зал – грандиозный подарок, о котором даже не мечтали. Все это вместе – поддержка, перспектива - и создает для меня серьезный и притягательный облик города.

- Как Вы оцениваете уровень омских солистов?

 

- Конечно, уровень солистов в Омске, Москве и Санкт-Петербурге отличается. Но уровень солистов в Москве и Санкт-Петербурге отличается от уровня исполнителей, допустим, в Нью-Йорке или Берлине. Причина в первую очередь финансовая – где больше платят, туда лучшие и едут. В Омске есть очень хорошие музыканты, просто потрясающие. Но у всех разный уровень. Публика на концертах горячо принимает и омских, и приглашенных солистов.

- К какому стилю, композиторам предрасположена публика Омска?

 

- Публика разная. Год назад я был на концерте в Органном зале, выступал французский ансамбль современной музыки. В афише никакой «заманухи» не было – сплошь имена неизвестных композиторов. Но зал был полон, и я видел, что большинство, за исключением людей, которые действительно ошиблись, купив билет, слушали затаив дыхание. Значит, есть определенный пласт ценителей сложнейшей ультрасовременной музыки.

Но в большинстве случаев слушатели все же предпочитают традиционную музыку. Когда я к ней «подмешиваю» хорошую современную музыку, «традиционная» публика с восторгом принимает и ее. В этом нет ничего удивительного. Просто музыка бывает талантливая и неталантливая, хорошая и не очень – вот и все. Если музыка хорошая, то не важно, когда она написана и в каком стиле. Хорошая музыка должна быть и хорошо исполнена – тогда она понравится большинству слушателей, они ее поймут.

- Что для Вас главное при подборе программ?

 

- Программы своих  концертов выбираю сам. С приглашенными дирижерами и солистами, как правило, договариваемся – либо они предлагают какие-то варианты, либо я. Находим компромисс вместе.

Программа должна быть разнообразной. Нужно большое количество имен композиторов. Должна быть как русская музыка, так и зарубежная – немецкая, австрийская, итальянская, французская, американская – это огромный пласт произведений. В программах должна присутствовать серьезная музыка и легкая.   «Легкие» проекты нужно планировать по времени достаточно далеко друг от друга. Особенно это важно для таких сложных проектов, как Фестиваль новой музыки. Его ни в коем случае нельзя ставить на январь – как говорят, «мертвый месяц», заведомо будет провал, лучше в это время отыграть  какие-то легкие программы. Февраль – тоже тяжелый месяц, а вот март – уже то, что надо.

- Как начался Ваш интерес к музыке?

 

- По словам родителей, он у меня появился, когда я только научился ходить. У нас был огромный старинный радиоприемник с проигрывателем пластинок. Я подходил к нему, хватался ручками и на цыпочках приподнимался. Позже, в 4-5 лет, мне купили духовую гармонику. Моя мама – баянист, к ней часто приходили ученики, я видел, как идут уроки. Сейчас уже плохо помню, но мне рассказывали, что я быстро подобрал «Во саду ли, в огороде», «Во поле береза стояла», еще какие-то мелодии. В шесть лет меня отвели в музыкальную школу и одновременно на самбо. Спорт потом пришлось бросить из-за потери успеваемости в общеобразовательной школе. Я тогда учился в четвертом классе, и встал вопрос – либо расстаться с музыкальной школой, либо со спортивной секцией. Решение далось очень тяжело.

- Расскажите о своих увлечениях. Музыка, разумеется, на первом месте. А что еще – книги, фильмы?

 

- Смотреть кино, телепередачи люблю не очень. У меня дома есть много фильмов, которые я все никак не соберусь посмотреть. Один диск лежит уже больше года. А вот читать мне нравится.

Из последних прочитанных произведений особенно запомнился роман Сергея Самсонова «Аномалия Камлаева». В нем рассказывается о музыканте, композиторе – блестяще написано! Нравится современная российская проза, есть много талантливых авторов – Михаил Шишкин, Алексей Иванов, Дмитрий Липскеров... Поэзию читаю реже, предпочитаю стихи Тютчева, Пушкина.

Не очень люблю популярных нынче Виктора Пелевина, Владимира Сорокина. Я понимаю, что это писатели высокого класса. Но уж как-то хочется отмыться после их романов  – слишком много грязи. Мир, все-таки, не сводится только к безобразию и насилию – он ведь гораздо богаче.

Мне по жизни больше хочется летать, чем ползать – лучше смотреть на землю с высоты птичьего полета. Нравится живопись, литература, - искусство, которое может приподнять нас над обыденностью, подарить красоту. Пусть иногда даже жестокая литература... Вопрос очень сложный. Апологеты грязного искусства полагают, что они «режут правду-матку». Но правду можно говорить без  мата и чернухи. Можно намного сильнее выразить мысль, если нужно – страшнее, и совсем не обязательно для этого использовать нецензурные выражения или рисовать какие-то непотребности.

Для меня критерий допустимых «санитарных норм» в литературе – если я могу прочитать и обсудить произведение с ребенком или родителями.

- Что бы Вы пожелали читателям нашего сайта РИА «Омск-Информ»?

- Я хочу, чтобы жизнь каждого человека была обогащена произведениями искусства. Точнее, накопленным духовным опытом. Он содержится не только в религии, но и в искусстве – музыке, живописи, литературе. Пусть жизнь с искусством, в искусстве, настоящем, делает жизнь человека интересней,  наполнит его красотой.

Когда я еду в машине и включаю радио, то, если там звучит очень дешевая попса – все, жизнь мне кажется какой-то  пошлой. А когда включаю диск с записью произведений Баха, то все вокруг приобретает совершенно иной, более высокий смысл. Хотя еду по той же дороге, вижу тот же пейзаж... Но смысл, ракурс получается совершенно другой. Измерение другое. Вот пусть и ваши посетители сайта РИА «Омск-Информ» живут в возвышенном измерении.

1341

Дмитрий Васильев, художественный руководитель и главный дирижер Омского академического симфонического оркестра: «На землю лучше смотреть с высоты птичьего полета!»

Омский академический симфонический оркестр открывает новый концертный  сезон. Своими творческими планами с РИА «Омск-Информ»  делится главный дирижер Дмитрий Васильев.

- Что ждет омичей в новом сезоне? Кто приедет к нам в гости?

 

- Планов громадье. Концертов много, практически еженедельно выступаем с новой программой. В этом сезоне к нам приедут замечательные солисты, известные в нашей стране и за рубежом. В первом концерте сезона выступит пианист Фредерик Кемпф из Великобритании – любимец московской публики, особенно после конкурса им. Чайковского. Ждем японскую «звезду» - скрипачку Саяко Седзи. Приедет пианистка Екатерина Мечетина. Будет необычный проект с кларнетистом Игорем Федоровым и Сергеем Мазаевым, программа будет называться «Классика без кодекса». Мазаев сыграет на кларнете, саксофоне.

Много будет серьезных произведений, все-таки наша основная стезя –  академическая классическая музыка. Но планируются и другие программы – из произведений Астора Пьяццоллы, Новогодний коктейль (не скажу пока, что мы будем играть). Будет концерт, посвященный музыке Эдуарда Артемьева. Прозвучат мелодии из кинофильмов «Сибирский цирюльник», «Солярис», «Утомленные солнцем», «Родня» и др.

Впервые за многие годы вечерний сезон разбит на абонементные серии, причем достаточно удобно для публики. Например, есть абонемент «Серия главного дирижера», в «Триумфальной арке» выступают только звезды – дорогой абонемент, но имеются и более демократичные.

- Удовлетворены ли Вы результатами прошлого сезона? Что удалось и что не удалось осуществить?

 

- Не удалось исполнить только 5-ю Симфонию Малера, которую из-за переезда в ДИ «Сибиряк» (там маленькая сцена и на нее не помещается гигантский состав оркестра) пришлось перенести на этот сезон – сыграем ее в ноябре уже в новом зале. Все остальные планы реализованы.

Удалось реализовать сложный и необычный проект «Yes» с Аркадием Шилклопером (рок-музыка). Оркестр участвовал в Новогоднем танцевальном шоу, в конкурсе им. Янкелевича. Начиная с апреля уже в новом зале состоялась серия выступлений, посвященных открытию сезона. В том числе праздничные концерты к 9 Мая, две программы к 22 июня (одна прозвучала в ночь с 21 июня в Парке Победы, другая – на следующий день в Концертном зале).

Прошедшим сезоном я доволен, несмотря на непростые условия «эвакуации» мы сделали все намеченное.

- Кстати, как играется в Концертном зале после его реконструкции?

 

- Переехав в ДИ «Сибиряк», мы оказались в условиях маленького зала, компактной и «глухой» сцены. Как ни странно, играть там легко, потому что чем плотнее сидят музыканты, тем лучше они слышат друг друга. Чем «суше» акустика, чем меньше звуки смешиваются, тем легче и удобнее играть. Мы проработали в таком зале почти целый год.

Выйдя на большую сцену с резонирующей акустикой, где звуки смешиваются, образуя миксты, обогащая друг друга, сначала играть было, конечно, очень непривычно. Мы, как минимум, месяц привыкали. Сейчас музыканты на этой сцене уже чувствуют себя естественно. Музыкальные критики, которые приезжали на открытие Концертного зала из Нью-Йорка и Лондона, утверждают, что на Западе у симфонических оркестров период подобной адаптации длится около трех лет.

- С кем из дирижеров выступал оркестр в прошедшем сезоне, с кем предполагаются выступления в нынешнем? Не страшно ли отдавать коллектив в «чужие руки»?

 

- «В чужие руки» отдавать коллектив необходимо, потому что другой дирижер обогащает оркестр своим опытом. Оркестру крайне необходимо общение с разными дирижерами, от этого он становится универсальным, более гибким, лучше реагирует на жест своего руководителя. Если коллективу придется работать с единственным дирижером,  то требования и индивидуальный почерк этого дирижера  «замылятся» в глазах музыканта, исчезнет ощущение новизны, которое так необходимо в творчестве. Так что здесь у меня есть свой корыстный интерес.

Дирижер, как хороший мастер, который производит настройку и наладку всех механизмов машины, и после него она едет очень хорошо. Я приглашаю сильных дирижеров, которые улучшают звучание оркестра.

 В прошлом сезоне у нас выступал итальянский дирижер Фабио Мастранжело – сейчас он работает в Мариинском театре, в Новосибирске, Екатеринбурге и руководит оперным театром в итальянском городе Бари. Приезжал главный дирижер Шведского королевского оркестра Матс Лильефорс. Были у нас народный артист России Александр Скульский, дирижеры из Красноярска, Хабаровска.

Мы стараемся показать омской публике современный срез оркестровой жизни страны и мира – насколько это возможно.

- Из какого инструмента выросли Вы сами как дирижер?

 

- Мой любимый инструмент – конечно же, баян, которому я отдал больше 15 лет жизни и многого на нем достиг, очень его любил. Но у любого инструмента есть свой предел. Пианисты, кстати, самые счастливые, поскольку у них наиболее богатый репертуар. А у скрипачей, баянистов, кларнетистов выбор уже гораздо меньше. Есть несколько знаменитых концертов для скрипки – по-настоящему серьезная, глубокая музыка. А что дальше, когда музыкант сыграл эти 20 концертов и 10 сонат. Поэтому многие музыканты бросают игру на инструменте и уходят в дирижирование – в бескрайнее поле симфонической музыки. Лучшая музыка написана именно для симфонического оркестра.

Когда я играл на баяне, постоянно ощущал репертуарный голод. Хотелось исполнять настоящую музыку, но ее нет или очень мало для этого инструмента. Приходилось делать переложения – ну не писал Чайковский для баяна, не было тогда этого инструмента.

- Вы уже несколько лет проработали в Омске. Чем вас привлек наш город?

 

- В первую очередь профессиональным уровнем оркестра. Я приятно удивился, потому что об Омском симфоническом, честно говоря, мало что знал. Но когда услышал такое плотное, сбалансированное, мощное, чистое звучание, мне стало ясно, что это замечательный коллектив. Другое дело, что с любым оркестром все равно нужно работать над улучшением, нельзя стоять на месте и восхищаться собой.

В Омске есть перспектива в работе, возможность улучшить оркестр. Это происходит с помощью руководства филармонии, Министерства культуры, Правительства Омской области. Мы чувствуем эту поддержку.

Сейчас у нас есть возможность приглашать в оркестр молодых музыкантов. Мы покупаем инструменты высокого класса, которые позволяют записываться и издавать диски за рубежом, гастролировать и выглядеть не хуже столичных музыкальных коллективов. Реконструированный Концертный зал – грандиозный подарок, о котором даже не мечтали. Все это вместе – поддержка, перспектива - и создает для меня серьезный и притягательный облик города.

- Как Вы оцениваете уровень омских солистов?

 

- Конечно, уровень солистов в Омске, Москве и Санкт-Петербурге отличается. Но уровень солистов в Москве и Санкт-Петербурге отличается от уровня исполнителей, допустим, в Нью-Йорке или Берлине. Причина в первую очередь финансовая – где больше платят, туда лучшие и едут. В Омске есть очень хорошие музыканты, просто потрясающие. Но у всех разный уровень. Публика на концертах горячо принимает и омских, и приглашенных солистов.

- К какому стилю, композиторам предрасположена публика Омска?

 

- Публика разная. Год назад я был на концерте в Органном зале, выступал французский ансамбль современной музыки. В афише никакой «заманухи» не было – сплошь имена неизвестных композиторов. Но зал был полон, и я видел, что большинство, за исключением людей, которые действительно ошиблись, купив билет, слушали затаив дыхание. Значит, есть определенный пласт ценителей сложнейшей ультрасовременной музыки.

Но в большинстве случаев слушатели все же предпочитают традиционную музыку. Когда я к ней «подмешиваю» хорошую современную музыку, «традиционная» публика с восторгом принимает и ее. В этом нет ничего удивительного. Просто музыка бывает талантливая и неталантливая, хорошая и не очень – вот и все. Если музыка хорошая, то не важно, когда она написана и в каком стиле. Хорошая музыка должна быть и хорошо исполнена – тогда она понравится большинству слушателей, они ее поймут.

- Что для Вас главное при подборе программ?

 

- Программы своих  концертов выбираю сам. С приглашенными дирижерами и солистами, как правило, договариваемся – либо они предлагают какие-то варианты, либо я. Находим компромисс вместе.

Программа должна быть разнообразной. Нужно большое количество имен композиторов. Должна быть как русская музыка, так и зарубежная – немецкая, австрийская, итальянская, французская, американская – это огромный пласт произведений. В программах должна присутствовать серьезная музыка и легкая.   «Легкие» проекты нужно планировать по времени достаточно далеко друг от друга. Особенно это важно для таких сложных проектов, как Фестиваль новой музыки. Его ни в коем случае нельзя ставить на январь – как говорят, «мертвый месяц», заведомо будет провал, лучше в это время отыграть  какие-то легкие программы. Февраль – тоже тяжелый месяц, а вот март – уже то, что надо.

- Как начался Ваш интерес к музыке?

 

- По словам родителей, он у меня появился, когда я только научился ходить. У нас был огромный старинный радиоприемник с проигрывателем пластинок. Я подходил к нему, хватался ручками и на цыпочках приподнимался. Позже, в 4-5 лет, мне купили духовую гармонику. Моя мама – баянист, к ней часто приходили ученики, я видел, как идут уроки. Сейчас уже плохо помню, но мне рассказывали, что я быстро подобрал «Во саду ли, в огороде», «Во поле береза стояла», еще какие-то мелодии. В шесть лет меня отвели в музыкальную школу и одновременно на самбо. Спорт потом пришлось бросить из-за потери успеваемости в общеобразовательной школе. Я тогда учился в четвертом классе, и встал вопрос – либо расстаться с музыкальной школой, либо со спортивной секцией. Решение далось очень тяжело.

- Расскажите о своих увлечениях. Музыка, разумеется, на первом месте. А что еще – книги, фильмы?

 

- Смотреть кино, телепередачи люблю не очень. У меня дома есть много фильмов, которые я все никак не соберусь посмотреть. Один диск лежит уже больше года. А вот читать мне нравится.

Из последних прочитанных произведений особенно запомнился роман Сергея Самсонова «Аномалия Камлаева». В нем рассказывается о музыканте, композиторе – блестяще написано! Нравится современная российская проза, есть много талантливых авторов – Михаил Шишкин, Алексей Иванов, Дмитрий Липскеров... Поэзию читаю реже, предпочитаю стихи Тютчева, Пушкина.

Не очень люблю популярных нынче Виктора Пелевина, Владимира Сорокина. Я понимаю, что это писатели высокого класса. Но уж как-то хочется отмыться после их романов  – слишком много грязи. Мир, все-таки, не сводится только к безобразию и насилию – он ведь гораздо богаче.

Мне по жизни больше хочется летать, чем ползать – лучше смотреть на землю с высоты птичьего полета. Нравится живопись, литература, - искусство, которое может приподнять нас над обыденностью, подарить красоту. Пусть иногда даже жестокая литература... Вопрос очень сложный. Апологеты грязного искусства полагают, что они «режут правду-матку». Но правду можно говорить без  мата и чернухи. Можно намного сильнее выразить мысль, если нужно – страшнее, и совсем не обязательно для этого использовать нецензурные выражения или рисовать какие-то непотребности.

Для меня критерий допустимых «санитарных норм» в литературе – если я могу прочитать и обсудить произведение с ребенком или родителями.

- Что бы Вы пожелали читателям нашего сайта РИА «Омск-Информ»?

- Я хочу, чтобы жизнь каждого человека была обогащена произведениями искусства. Точнее, накопленным духовным опытом. Он содержится не только в религии, но и в искусстве – музыке, живописи, литературе. Пусть жизнь с искусством, в искусстве, настоящем, делает жизнь человека интересней,  наполнит его красотой.

Когда я еду в машине и включаю радио, то, если там звучит очень дешевая попса – все, жизнь мне кажется какой-то  пошлой. А когда включаю диск с записью произведений Баха, то все вокруг приобретает совершенно иной, более высокий смысл. Хотя еду по той же дороге, вижу тот же пейзаж... Но смысл, ракурс получается совершенно другой. Измерение другое. Вот пусть и ваши посетители сайта РИА «Омск-Информ» живут в возвышенном измерении.

1341