Омск-Информ
ЛентаЖурнал
Поиск

В последнее время по стране прокатилась волна скандалов и судебных разбирательств, связанных с трагическими последствиями различных врачебных ошибок: люди теряли здоровье, становились инвалидами или вовсе лишались жизни в учреждениях, которые как раз-таки обязаны это здоровье беречь. И за примерами далеко ходить не надо — в Омске и области есть своя печальная статистика, и большинство громких судебных процессов у омичей на слуху.

Кому-то из пострадавших от халатности врачей удалось привлечь виновных к уголовной ответственности или получить денежную компенсацию морального вреда в гражданском суде, но далеко не всем. Где-то, конечно, к врачам действительно не может быть претензий, как говорится, они сделали все, что могли. Но некоторые дела проигрываются в судах при всей очевидности фактов и для медиков, и для юристов. Тому есть причины, о которых не принято говорить вслух и тем более писать на страницах газет, хотя смысл улавливается и между строк.

С одним из таких пока проигранных дел нам и пришлось столкнуться. На днях в редакцию «К-Э» обратился наш читатель Геннадий Горев. В октябре 2009 года после проведения в общем-то необязательной операции у его супруги Надежды наступили серьезные осложнения, и через полтора месяца женщина скончалась. К слову, большую часть этого времени она провела в стационаре одной из городских медсанчастей (поскольку суд принял решение в пользу МСЧ, мы не можем указать, в какой именно), однако по какой-то причине вовремя диагностировать развитие тяжелейшего заболевания у пациентки специалисты так и не смогли. В дальнейшем, несмотря на наличие явных противоречий в заключении экспертов, суд все же встал на сторону ответчиков, а кассационная инстанция оставила решение районного суда без изменений. Но Геннадий Горев готов пойти дальше и добиваться справедливости в Верховном суде РФ, а если понадобится, то и в Европейском суде по правам человека, Дело в том, что, по мнению специалиста Центра медицинского права Карена Хасикяна, представлявшего интересы Геннадия Горева в суде, перспектива у этого дела есть, если попытаться вникнуть в детали ситуации и досконально изучить медицинскую документацию.

Лечение опасное для жизни

...О своей жене Геннадий Анатольевич говорит все больше в настоящем времени - тяжело принять смерть близкого человека, с которым прожил душа в душу не один десяток лет, вырастил двоих замечательных сыновей, начал строить дом и планов на будущее имел немало:

- Надежда у меня женщина деревенская, работящая очень: больше 20 лет в школе математику преподает, ведет кружки - у нее вся жизнь в работе, прямо пропадает там. А как она огород любит! Все сама сажает, ухаживает... И теперь, когда ее не стало, я не понимаю, как она все успевала? Мы и дом вместе начинали строить, но она так и не успела в нем пожить...

На здоровье Надежда Николаевна никогда не жаловалась, но с возрастом стали появляться некоторые проблемы по женской части, и с 2006 года она наблюдалась в гинекологическом отделении Западно-Сибирского медицинского центра ФГУ ФМБА России по поводу небольшой миомы матки (это доброкачественная опухоль, которая, как правило, подвергается медикаментозному лечению и лишь в нескольких случаях требует хирургического вмешательства. - Прим. авт.). Заболевание ее не беспокоило, но в 2009 году в ходе профосмотра врач констатировал, что миома увеличилась на несколько сантиметров, и порекомендовал обратиться к наблюдавшему ее специалисту. Женщина последовала совету, прошла новое обследование, после которого врач стал уговаривать ее на операцию.

- Ее запугали, что надо удалять, что опухоль может перерасти в злокачественную, мол, затянете, потом только хуже будет, - продолжает Геннадий Анатольевич. - Надежда сделала гистологический анализ, который показал, что опухоль по-прежнему доброкачественная, но все же согласилась лечь под нож. Я пытался отговорить ее, но она была непреклонна: мол, сейчас сделаю, чтобы потом уже эта тема была закрыта.

19 августа 2009 года была проведена операция. По словам врачей, успешно. Через десять дней пациентку выписали долечиваться дома, назначив препараты для общего укрепления организма и сказав, чтобы в случае недомогания она приезжала снова.

- Через три дня Надежде стало хуже - у нее заболел живот, и она вновь вернулась в больницу. Там ее осмотрели и сказали, что все в порядке, никаких патологий нет, это всего лишь шов беспокоит. Я просил сделать супруге УЗИ, обследовать как полагается, потому что по ее ощущениям это совсем не походило на то, что болит шов. Но врач нас успокоил, мол, ничего страшного с вами не происходит - обычное состояние после операции. А еще через два дня боли усилились настолько, что пришлось вызывать «скорую».

Женщину доставили в МСЧ, там сделали анализы и поставили диагноз «спаечная непроходимость», - такое случается после хирургических манипуляций в брюшной полости. Женщина вновь оказалась на операционном столе. По словам врачей, спайки рассекли, и пациентка должна была пойти на поправку. Только улучшение не наступало. Напротив, состояние женщины все ухудшалось, она слабела на глазах, у нее падало давление, совсем пропал аппетит, и она за короткое время похудела на десять килограммов. Кроме того, у нее началась страшная диарея, которую врачи оценили как дисбактериоз из-за применения антибиотиков. Их тут же отменили и стали восстанавливать микрофлору кишечника, По настоянию медиков Геннадий Анатольевич покупал и привозил дорогостоящие медикаменты, только они его супруге не помогали... Продержав Надежду в больнице три недели, несмотря на отсутствие какого-либо эффекта от лечения, ее не обследовали на предмет какого-то еще заболевания, а выписали под наблюдение участковой службы городской поликлиники № 10.

- Она еле дошла до машины, настолько слаба была. Я не понимаю до сих пор, как человека в таком состоянии можно было отправить домой?

На следующий день у Надежды поднялась температура, что уже само по себе говорит о том, что в организме идут какие-то воспалительные процессы. Горевы вызвали хирурга из поликлиники, та пришла, посмотрела пациентку, ничего не выявила и просто выписала кучу направлений к различным специалистам. Супруги, полностью полагаясь на компетентность медиков, снова последовали предписаниям. Они ходили по больницам, несмотря на то, что Надежда была очень слаба и чувствовала себя хуже день ото дня. Но все врачи, у которых они побывали, просто смотрели в карточку и соглашались с тем, что в ней было написано: «Да, у вас дисбактериоз». Перепроверить диагноз никому из них почему-то и в голову не пришло. Даже в Клиническом диагностическом центре, учреждении уважаемом, на специалистов которого Горевы надеялись больше всего, посоветовали лишь увеличить дозу назначенного ранее препарата.

- Я спрашивал, зачем увеличивать дозу лекарства, которое не помогает? Но врач меня осадил, мол, вы что, лучше меня в медицине разбираетесь? Тогда мы решили все же сделать УЗИ, которое нам никто не назначал, и оно показало наличие кистозного образования семь на восемь сантиметров, заполненного жидкостью. Понятное дело, что до таких размеров киста не могла вырасти за те несколько дней, которые прошли с момента выписки. Она была еще в больнице, и надо было лишь сделать УЗИ, когда мы об этом просили, но в таких случаях это не положено по стандартам...

Сразу после получения этих результатов Геннадий Анатольевич помчался к завотделением хирургии все той же медсанчасти, и тот сказал, что Надежду снова нужно госпитализировать. 12 октября женщину доставили в стационар, и именно с этого момента, по мнению ее супруга и специалистов Центра медицинского права, пациенткой четыре дня не занимались, вследствие чего было упущено драгоценное время, когда ее еще можно было спасти. 16 октября, когда состояние Надежда Горевой снова резко ухудшилось, врачи МСЧ собрали консилиум и коллективно пришли к выводу, что, возможно, у нее начался перитонит, и необходима еще одна операция. Вскоре после нее женщина ушла в кому, а 23 октября умерла...

Гэннадий Анатольевич, тяжело переживая случившееся, сам перенес инсульт, но, оправившись, решил написать заявление в прокуратуру. Там после проведения проверки в возбуждении уголовного дела отказали. Тогда Горев обратился за консультацией в Центр медицинского права, и там, изучив материалы, ему посоветовали обратиться в суд.

Решение вынесли, вопросы остались

- В суде мы пытались доказать, что заболевание, с которым Надежда Горева поступила повторно, изначально было неверно диагностировано, - комментирует Карен Хасикян. - Согласно заключению судмедэкспертов, причиной смерти пациентки явился «неспецифический язвенный колит с тотальным поражением толстой кишки, с развитием разлитого фиброзно-гнойного перитонита и сепсиса с выраженным интоксикационным синдромом и полиорганной недостаточностью». Проще говоря, после проведения самой первой операции в брюшной полости женщины начался воспалительный процесс, который был усугублен неправильно выбранным лечением. Лишь когда возникла клиническая картина инфекционно-токсического шока, встал вопрос о наличии перитонита. Но такое состояние не могло возникнуть за один день, как пишут в заключении эксперты. Я сам  хирург, с 1985 года в медицине и прекрасно понимаю природу этих заболеваний.

Экспертная комиссия в своих выводах говорит о том, что состояние пациентки развивалось молниеносно, и такая форма язвенного колита приводит к летальному исходу почти в 100% случаев. Причем, согласно тому же заключению, поставить диагноз возможно было лишь ретроспективно, то есть после вскрытия. Однако симптомами этого заболевания, согласно всем медицинским справочникам, являются диарея, боли в животе, высокая температура, снижение аппетита, большая потеря веса, водно-электролитные нарушения, общая слабость, боли в суставах... Все эти недомогания у Надежды Горевой возникли еще после первой операции, проведенной в медсанчасти, однако, списав это состояние на дисбактериоз, дополнительно обследовать женщину никто не стал.

- Те же эксперты утверждали, что проведение каких бы то ни было анализов, назначение лечения никак не могло повлиять на течение и фатальный исход заболевания, - продолжает Карен Хасикян, - но, позвольте, как можно это утверждать, если спасти пациентку даже и не пытались? К тому же согласно медицинской литературе смертность от этого заболевания при несвоевременном лечении увеличивается с 5 до 30%. Ни о каких 100% ведущие хирурги, по чьим трудам обучаются медики во всем мире, не упоминают. Это заболевание излечимо. Даже если бы пришлось удалить пораженную часть кишечника, с этим можно жить. Но делать это нужно было еще 12-го числа. Однако в заключении говорится о том, что действия врачей МСЧ, выжидательная тактика и многочисленные дефекты в оказании ими медицинской помощи (это подтверждается экспертизой, проведенной страховой компанией, за что с учреждения было удержано 100% стоимости лечения) не находятся в причинно-следственной связи с гибелью пациентки.

Понимая, что экспертного заключения в свою пользу в Омске они не получат, истец и его представитель обратились за проведением независимого исследования к хирургу, врачу высшей категории из Челябинской области. Ее аргументация была убедительной, а выводы однозначны: тактика лечения изначально была выбрана неправильно, что и стало причиной смерти Надежды Горевой. Однако суд этот документ во внимание не принял. Сторона истца пыталась добиться того, чтобы была назначена повторная экспертиза в любом регионе страны, кроме Омска, однако суд в этом отказал и в дальнейшем основывал свое решение на выводах омских медиков.

Как мы уже отметили, семья Горевых не намерена останавливаться на этом. Если есть вероятность того, что вину омских врачей удастся доказать, они готовы идти до конца.

Ольга НОВИКОВА

В последнее время по стране прокатилась волна скандалов и судебных разбирательств, связанных с трагическими последствиями различных врачебных ошибок: люди теряли здоровье, становились инвалидами или вовсе лишались жизни в учреждениях, которые как раз-таки обязаны это здоровье беречь. И за примерами далеко ходить не надо — в Омске и области есть своя печальная статистика, и большинство громких судебных процессов у омичей на слуху.

Кому-то из пострадавших от халатности врачей удалось привлечь виновных к уголовной ответственности или получить денежную компенсацию морального вреда в гражданском суде, но далеко не всем. Где-то, конечно, к врачам действительно не может быть претензий, как говорится, они сделали все, что могли. Но некоторые дела проигрываются в судах при всей очевидности фактов и для медиков, и для юристов. Тому есть причины, о которых не принято говорить вслух и тем более писать на страницах газет, хотя смысл улавливается и между строк.

С одним из таких пока проигранных дел нам и пришлось столкнуться. На днях в редакцию «К-Э» обратился наш читатель Геннадий Горев. В октябре 2009 года после проведения в общем-то необязательной операции у его супруги Надежды наступили серьезные осложнения, и через полтора месяца женщина скончалась. К слову, большую часть этого времени она провела в стационаре одной из городских медсанчастей (поскольку суд принял решение в пользу МСЧ, мы не можем указать, в какой именно), однако по какой-то причине вовремя диагностировать развитие тяжелейшего заболевания у пациентки специалисты так и не смогли. В дальнейшем, несмотря на наличие явных противоречий в заключении экспертов, суд все же встал на сторону ответчиков, а кассационная инстанция оставила решение районного суда без изменений. Но Геннадий Горев готов пойти дальше и добиваться справедливости в Верховном суде РФ, а если понадобится, то и в Европейском суде по правам человека, Дело в том, что, по мнению специалиста Центра медицинского права Карена Хасикяна, представлявшего интересы Геннадия Горева в суде, перспектива у этого дела есть, если попытаться вникнуть в детали ситуации и досконально изучить медицинскую документацию.

Лечение опасное для жизни

...О своей жене Геннадий Анатольевич говорит все больше в настоящем времени - тяжело принять смерть близкого человека, с которым прожил душа в душу не один десяток лет, вырастил двоих замечательных сыновей, начал строить дом и планов на будущее имел немало:

- Надежда у меня женщина деревенская, работящая очень: больше 20 лет в школе математику преподает, ведет кружки - у нее вся жизнь в работе, прямо пропадает там. А как она огород любит! Все сама сажает, ухаживает... И теперь, когда ее не стало, я не понимаю, как она все успевала? Мы и дом вместе начинали строить, но она так и не успела в нем пожить...

На здоровье Надежда Николаевна никогда не жаловалась, но с возрастом стали появляться некоторые проблемы по женской части, и с 2006 года она наблюдалась в гинекологическом отделении Западно-Сибирского медицинского центра ФГУ ФМБА России по поводу небольшой миомы матки (это доброкачественная опухоль, которая, как правило, подвергается медикаментозному лечению и лишь в нескольких случаях требует хирургического вмешательства. - Прим. авт.). Заболевание ее не беспокоило, но в 2009 году в ходе профосмотра врач констатировал, что миома увеличилась на несколько сантиметров, и порекомендовал обратиться к наблюдавшему ее специалисту. Женщина последовала совету, прошла новое обследование, после которого врач стал уговаривать ее на операцию.

- Ее запугали, что надо удалять, что опухоль может перерасти в злокачественную, мол, затянете, потом только хуже будет, - продолжает Геннадий Анатольевич. - Надежда сделала гистологический анализ, который показал, что опухоль по-прежнему доброкачественная, но все же согласилась лечь под нож. Я пытался отговорить ее, но она была непреклонна: мол, сейчас сделаю, чтобы потом уже эта тема была закрыта.

19 августа 2009 года была проведена операция. По словам врачей, успешно. Через десять дней пациентку выписали долечиваться дома, назначив препараты для общего укрепления организма и сказав, чтобы в случае недомогания она приезжала снова.

- Через три дня Надежде стало хуже - у нее заболел живот, и она вновь вернулась в больницу. Там ее осмотрели и сказали, что все в порядке, никаких патологий нет, это всего лишь шов беспокоит. Я просил сделать супруге УЗИ, обследовать как полагается, потому что по ее ощущениям это совсем не походило на то, что болит шов. Но врач нас успокоил, мол, ничего страшного с вами не происходит - обычное состояние после операции. А еще через два дня боли усилились настолько, что пришлось вызывать «скорую».

Женщину доставили в МСЧ, там сделали анализы и поставили диагноз «спаечная непроходимость», - такое случается после хирургических манипуляций в брюшной полости. Женщина вновь оказалась на операционном столе. По словам врачей, спайки рассекли, и пациентка должна была пойти на поправку. Только улучшение не наступало. Напротив, состояние женщины все ухудшалось, она слабела на глазах, у нее падало давление, совсем пропал аппетит, и она за короткое время похудела на десять килограммов. Кроме того, у нее началась страшная диарея, которую врачи оценили как дисбактериоз из-за применения антибиотиков. Их тут же отменили и стали восстанавливать микрофлору кишечника, По настоянию медиков Геннадий Анатольевич покупал и привозил дорогостоящие медикаменты, только они его супруге не помогали... Продержав Надежду в больнице три недели, несмотря на отсутствие какого-либо эффекта от лечения, ее не обследовали на предмет какого-то еще заболевания, а выписали под наблюдение участковой службы городской поликлиники № 10.

- Она еле дошла до машины, настолько слаба была. Я не понимаю до сих пор, как человека в таком состоянии можно было отправить домой?

На следующий день у Надежды поднялась температура, что уже само по себе говорит о том, что в организме идут какие-то воспалительные процессы. Горевы вызвали хирурга из поликлиники, та пришла, посмотрела пациентку, ничего не выявила и просто выписала кучу направлений к различным специалистам. Супруги, полностью полагаясь на компетентность медиков, снова последовали предписаниям. Они ходили по больницам, несмотря на то, что Надежда была очень слаба и чувствовала себя хуже день ото дня. Но все врачи, у которых они побывали, просто смотрели в карточку и соглашались с тем, что в ней было написано: «Да, у вас дисбактериоз». Перепроверить диагноз никому из них почему-то и в голову не пришло. Даже в Клиническом диагностическом центре, учреждении уважаемом, на специалистов которого Горевы надеялись больше всего, посоветовали лишь увеличить дозу назначенного ранее препарата.

- Я спрашивал, зачем увеличивать дозу лекарства, которое не помогает? Но врач меня осадил, мол, вы что, лучше меня в медицине разбираетесь? Тогда мы решили все же сделать УЗИ, которое нам никто не назначал, и оно показало наличие кистозного образования семь на восемь сантиметров, заполненного жидкостью. Понятное дело, что до таких размеров киста не могла вырасти за те несколько дней, которые прошли с момента выписки. Она была еще в больнице, и надо было лишь сделать УЗИ, когда мы об этом просили, но в таких случаях это не положено по стандартам...

Сразу после получения этих результатов Геннадий Анатольевич помчался к завотделением хирургии все той же медсанчасти, и тот сказал, что Надежду снова нужно госпитализировать. 12 октября женщину доставили в стационар, и именно с этого момента, по мнению ее супруга и специалистов Центра медицинского права, пациенткой четыре дня не занимались, вследствие чего было упущено драгоценное время, когда ее еще можно было спасти. 16 октября, когда состояние Надежда Горевой снова резко ухудшилось, врачи МСЧ собрали консилиум и коллективно пришли к выводу, что, возможно, у нее начался перитонит, и необходима еще одна операция. Вскоре после нее женщина ушла в кому, а 23 октября умерла...

Гэннадий Анатольевич, тяжело переживая случившееся, сам перенес инсульт, но, оправившись, решил написать заявление в прокуратуру. Там после проведения проверки в возбуждении уголовного дела отказали. Тогда Горев обратился за консультацией в Центр медицинского права, и там, изучив материалы, ему посоветовали обратиться в суд.

Решение вынесли, вопросы остались

- В суде мы пытались доказать, что заболевание, с которым Надежда Горева поступила повторно, изначально было неверно диагностировано, - комментирует Карен Хасикян. - Согласно заключению судмедэкспертов, причиной смерти пациентки явился «неспецифический язвенный колит с тотальным поражением толстой кишки, с развитием разлитого фиброзно-гнойного перитонита и сепсиса с выраженным интоксикационным синдромом и полиорганной недостаточностью». Проще говоря, после проведения самой первой операции в брюшной полости женщины начался воспалительный процесс, который был усугублен неправильно выбранным лечением. Лишь когда возникла клиническая картина инфекционно-токсического шока, встал вопрос о наличии перитонита. Но такое состояние не могло возникнуть за один день, как пишут в заключении эксперты. Я сам  хирург, с 1985 года в медицине и прекрасно понимаю природу этих заболеваний.

Экспертная комиссия в своих выводах говорит о том, что состояние пациентки развивалось молниеносно, и такая форма язвенного колита приводит к летальному исходу почти в 100% случаев. Причем, согласно тому же заключению, поставить диагноз возможно было лишь ретроспективно, то есть после вскрытия. Однако симптомами этого заболевания, согласно всем медицинским справочникам, являются диарея, боли в животе, высокая температура, снижение аппетита, большая потеря веса, водно-электролитные нарушения, общая слабость, боли в суставах... Все эти недомогания у Надежды Горевой возникли еще после первой операции, проведенной в медсанчасти, однако, списав это состояние на дисбактериоз, дополнительно обследовать женщину никто не стал.

- Те же эксперты утверждали, что проведение каких бы то ни было анализов, назначение лечения никак не могло повлиять на течение и фатальный исход заболевания, - продолжает Карен Хасикян, - но, позвольте, как можно это утверждать, если спасти пациентку даже и не пытались? К тому же согласно медицинской литературе смертность от этого заболевания при несвоевременном лечении увеличивается с 5 до 30%. Ни о каких 100% ведущие хирурги, по чьим трудам обучаются медики во всем мире, не упоминают. Это заболевание излечимо. Даже если бы пришлось удалить пораженную часть кишечника, с этим можно жить. Но делать это нужно было еще 12-го числа. Однако в заключении говорится о том, что действия врачей МСЧ, выжидательная тактика и многочисленные дефекты в оказании ими медицинской помощи (это подтверждается экспертизой, проведенной страховой компанией, за что с учреждения было удержано 100% стоимости лечения) не находятся в причинно-следственной связи с гибелью пациентки.

Понимая, что экспертного заключения в свою пользу в Омске они не получат, истец и его представитель обратились за проведением независимого исследования к хирургу, врачу высшей категории из Челябинской области. Ее аргументация была убедительной, а выводы однозначны: тактика лечения изначально была выбрана неправильно, что и стало причиной смерти Надежды Горевой. Однако суд этот документ во внимание не принял. Сторона истца пыталась добиться того, чтобы была назначена повторная экспертиза в любом регионе страны, кроме Омска, однако суд в этом отказал и в дальнейшем основывал свое решение на выводах омских медиков.

Как мы уже отметили, семья Горевых не намерена останавливаться на этом. Если есть вероятность того, что вину омских врачей удастся доказать, они готовы идти до конца.

Ольга НОВИКОВА