Поиск

 «Роль Скоропадского — очень колоритная»

 

— Где вас в ближайшее время можно будет увидеть?

— Скоро на экраны выйдет 10-серийный телепроект режиссера Сергея Снежкина «Белая гвардия». Это очень мощная постановка по роману Булгакова, и я рад, что меня пригласили принять в ней участие. Думаю, это будет очень достойная работа. Такое произведение, такой режиссер, такое количество прекрасных актеров — Сергей Гармаш, Ксения Раппопорт, Владимир Машков, Костя Хабенский, Федор Бондарчук — очень достойные величины.

— А какая роль в «Белой гвардии» досталась вам?

— Гетмана Скоропадского, очень колоритная. Я люблю Снежкина, у нас с ним уже были совместные работы, он замечательный режиссер. Надеюсь, что на экраны «Белая гвардия» выйдет осенью. А может, даже раньше.

— Знаю, что вы приступили к репетициям в театре. Что за проект предстоит?

— Ну какой же артист вам заранее расскажет? Чем серьезнее проект, тем меньше хочется о нем говорить. Пока проект только начинается, лучше вообще никому ни с кем о нем не разговаривать, чтобы не сглазить, как говорится. Артисты — народ капризный, бывает, что в характерах не сходятся — мы сейчас только притираемся друг к другу, выстраиваем цепочку. Не хочется сейчас похвастаться, сказать — о, мы тут такое задумали! — а потом этого просто не произойдет. Если произойдет, сами все узнаете.

«Деньги решают все»

 

— Бывало такое, что проекты отменялись из-за того, что актеры не смогли друг к другу притереться?

— Конечно, но чаще всего метаморфозы происходят из-за денег. Появляется идея, появляются люди, которые готовы инвестировать, быстро-быстро подбирается состав, начинается подготовка, и тут те, кто собирался денег давать, передумали. Приходится срочно искать деньги, договариваться, возникают задержки, какие-то постоянные пертурбации. Новые инвесторы вносят в уже готовый проект свои изменения или вообще меняют все в корне. Кто-то из актеров ждет и доходит до конца, кто-то уходит в другие, более выгодные проекты. Подготовка спектакля — это такая постоянно подвижная вещь. Сейчас я могу вам одно рассказать, а в итоге все это настолько видоизменится, что все равно придется рассказывать все заново.

— То есть и в творчестве, как всюду, деньги решают все?

— Ну, а что поделать. Собрать хороший и постоянный состав на спектакль, например, практически невозможно. Нет никакой стабильности, люди постоянно перетекают из одного проекта в другой, приходится держать по два-три состава на случай, если кто-то слиняет. Сейчас артисты стали очень падки на деньги, не задумываясь уходят туда, где лучше платят, но я никого не осуждаю. Хотя сам привык доводить начатое до конца, не люблю подводить людей. И потом, если соглашаюсь на какой-то проект, значит, мне интересна именно эта работа, мне хочется сыграть именно эту роль и сделать это хорошо. Но я могу понять своих коллег — условия работы часто бывают невыносимыми. Этот постоянный экстрим и неуверенность в том, что ждет тебя завтра. Найдут ли денег, заплатят ли за работу?

— Театральными постановками не прокормишься?

— Это всегда так было. И в советские времена на киноплощадки шли, чтобы подработать: снимешься в картине — и сразу можно машину покупать. А театр — это всегда было некой отдушиной, занятием для души, творчеством. У нас, у актеров, в театре зарплаты такие нищенские, что даже вслух говорить не хочется. И не знаю, доживем ли до тех времен, когда наше искусство будет цениться. Ведь за ним стоит тяжелый труд. И в других странах это понимают, актеры — одни из самых уважаемых людей. А у нас что? Мы готовы петь дифирамбы и носить на руках любую голливудскую звезду даже третьего эшелона, а своих родных актеров привыкли ни во что не ставить.

— Почему так происходит?

— Мы не любим себя изначально, всю жизнь живем с осознанием какой-то своей неполноценности. Я езжу по стране, вижу, что происходит за пределами Москвы. В некоторых местах кажется, что тут время сто лет назад остановилось. Деревянный дом, печка, туалет на улице. Свет и вода, конечно, есть, а вот газ — это уже роскошь. И это в крупнейшей нефтегазовой державе! У меня этот бред в голове не укладывается. Раньше я думал даже: может, можно что-то изменить, как-то поучаствовать в процессе поднятия с колен. В последнее время стараюсь не углубляться, каждый должен заниматься своим делом. Я лучше буду на сцену выходить и в кино сниматься. Вот как Людмила Гурченко, которая делала это до последнего.

— Вы с ней много сотрудничали.

— И счастлив, что это было. Уж не говорю о давних временах фильма «Любимая женщина механика Гаврилова», — но вот, например, наша относительно недавняя работа с ней в пьесе «Случайное счастье милиционера Пешкина». Казалось бы, непритязательная вещь, но столько лет спектакль шел с аншлагом, даже накануне Люсиного злосчастного падения и травмы мы его играли, и я был счастлив, что наконец исполнилась моя давняя мечта — встретиться с Людмилой Марковной на сцене. Потому что кино — это кино, а сцена — совсем другая история. С какой отдачей Людмила в нее до последнего вовлекалась! Такой увлеченности можно только позавидовать и пожелать ее нашим сегодняшним звездам, которых так мало осталось на артистическом небосклоне. Имею в виду — такое трудолюбие, отдачу, преданность сцене.

— Говорят, Гурченко была потрясающей импровизаторшей.

— Она была уникально непосредственна. Могла совершенно спокойно тихонько сказать: «У тебя ширинка расстегнута, застегни» — и дальше без паузы продолжать по авторскому тексту. Безумно гибкая и реактивная. Конечно, дело в таланте, но еще и в громадной жизненной школе, которую она прошла. Настоящая звезда. Мне бы хотелось, чтобы какой-нибудь астроном дал одной из звездочек в небе имя Людмила.

«Если спектакль не нравится, встаю и ухожу»

 

— Как зритель вы сами часто в театр или в кино ходите?

— Сказать, что хожу часто, не могу. Если иду, то по рекомендации уважаемого мной человека. Кто-то что-то посмотрел и говорит: «Каюмыч, хорошо было, надо посмотреть!» И я иду. Хотя, бывает, остаюсь потом разочарован. Я не могу сидеть на спектакле, если мне не нравится, случается, встаю и выхожу. С кино как-то проще, к нему не такие требования, но вот на премьеры, например, стараюсь не ходить. Терпеть не могу всего этого столпотворения, суеты, картину сложно прочувствовать и оценить в таких условиях. Я лучше потом приду и спокойно посмотрю, подумаю. Из последних премьер был только на «Адмирале», потому что очень попросили, хотели узнать мое мнение. Но картина достойная, даже премьерный показ не испортил впечатления.

— А что еще из недавнего в кино понравилось?

— Честно, немногое. Потрясла картина Глаголевой «Одна война» про женщин, которые были в ссылке с детьми за отношения с немцами. Очень впечатлила сильная работа Лизы Боярской и ее молодого джентльмена в фильме «Не скажу».

— Мне показалось, что Максим Матвеев был даже убедительнее своей супруги.

— А меня впечатлили оба, я считаю, что Лиза — очень талантливая актриса с большим потенциалом. Знаю, насколько это сложно — вдвоем вытянуть такую историю, постановка на двоих: Сложно. Но очень здорово — и сюжет, и исполнение. Что еще? вот «Титаник» не так давно посмотрел. Впечатлило.

— Картина замечательная, но ведь сколько лет прошло!

— А я до нее только сейчас дозрел, посмотрел, остался доволен. Голливудские фильмы — это, безусловно, другая специфика, культура, школа, но все же, конечно, я не могу не отдавать должное масштабным проектам с хорошей актерской игрой. Это уже классика.

— А «Аватара» того же Кэмерона еще не смотрели?

— Нет, но много слышал, разумеется. Не люблю, когда вокруг фильма много шумят. Столько разных мнений, статей, комментариев — отвлекает от сути. Вот сейчас пройдет время, страсти еще поулягутся, и я обязательно спокойно посмотрю, чтобы составить свое непредвзятое, консервативное мнение.

«Чем тратить время на готовку еды, я лучше еще почитаю сценарий»

— Сергей Каюмович, вы назначили нашу встречу в летнем ресторане, где вся ваша семья — жена Катя, семилетний сын Марат — собралась пообедать. Часто удается куда-то вот так с родными выбраться?

— Да, мы стараемся все делать вместе. А сейчас так и вовсе соскучились друг по другу, Марат с мамой и бабушкой ездили на отдых в Турцию, а я работал. Вот теперь все вернулись, и мы решили устроить семейный праздник.

— Значит, когда все в вашей семье отдыхают, вы работаете?

— А так всегда было. И не только у меня, у многих актеров и режиссеров. Работа — прежде всего, иначе рискуешь остаться не у дел.

— Неужели летом на отдых так вырваться и не удастся?

— Надеюсь, что удастся, но думаю, что всего на неделю, не больше. Очень много репетиций, надо читать и учить огромные тексты, постоянный напряг и аврал. Работа — это, конечно, хорошо, но иногда я ощущаю, что очень устал. Хочется просто упасть где-то на берегу моря в песок с какой-то совершенно ненавязчивой литературой типа Сидни Шелдона и ни о чем не думать. Это мечты у меня такие! (Смеется.)

— Мечтаете нежиться на песочке — а как же культурная программа?

— Нет, я не турист, все эти музеи, экскурсии, приключения, памятники — не для меня, я все это терпеть не могу. Достопримечательности могу осмотреть только снаружи. Никакой экстрим в виде рафтинга, тарзанки или парашютов меня тоже не прельщает, я за свою жизнь и напрыгался, и налетался, чего только не приходилось делать в кино — я мастер спорта по акробатике, в футбол играю. В общем, движения и суеты мне и в жизни хватает.

— Но хотя бы попробовать на отдыхе экзотическую кухню — разве не интересно?

— Нет, эксперименты с едой в разных странах я тоже не люблю. Предпочитаю простую и понятную еду, к которой привык. Я не привереда и уж точно не гурман, и все эти новые веяния итальянской, японской, французской кухни проходят мимо меня.

— А дома что обычно готовите? Есть какое-то фирменное семейное блюдо?

— Дома мы давно ничего не готовим, только какие-то быстрые завтраки, чтобы ребенка накормить, и все. Ни я, ни моя жена Катя — не кулинары. Нас часто приглашают в гости, а мы с удовольствием ходим и, конечно, там едим. (Смеется.) В рестораны тоже почти каждый день заглядываем. Ну ради чего тратить время на стояние у плиты, если вокруг нашего дома расположены 15 разных кафе и ресторанов с кухней на любой вкус? Вышли, поели и пришли обратно. И посуду мыть не надо. Чем тратить время на домашние хлопоты, я лучше сценарий почитаю и к новым проектам подготовлюсь.

 «Роль Скоропадского — очень колоритная»

 

— Где вас в ближайшее время можно будет увидеть?

— Скоро на экраны выйдет 10-серийный телепроект режиссера Сергея Снежкина «Белая гвардия». Это очень мощная постановка по роману Булгакова, и я рад, что меня пригласили принять в ней участие. Думаю, это будет очень достойная работа. Такое произведение, такой режиссер, такое количество прекрасных актеров — Сергей Гармаш, Ксения Раппопорт, Владимир Машков, Костя Хабенский, Федор Бондарчук — очень достойные величины.

— А какая роль в «Белой гвардии» досталась вам?

— Гетмана Скоропадского, очень колоритная. Я люблю Снежкина, у нас с ним уже были совместные работы, он замечательный режиссер. Надеюсь, что на экраны «Белая гвардия» выйдет осенью. А может, даже раньше.

— Знаю, что вы приступили к репетициям в театре. Что за проект предстоит?

— Ну какой же артист вам заранее расскажет? Чем серьезнее проект, тем меньше хочется о нем говорить. Пока проект только начинается, лучше вообще никому ни с кем о нем не разговаривать, чтобы не сглазить, как говорится. Артисты — народ капризный, бывает, что в характерах не сходятся — мы сейчас только притираемся друг к другу, выстраиваем цепочку. Не хочется сейчас похвастаться, сказать — о, мы тут такое задумали! — а потом этого просто не произойдет. Если произойдет, сами все узнаете.

«Деньги решают все»

 

— Бывало такое, что проекты отменялись из-за того, что актеры не смогли друг к другу притереться?

— Конечно, но чаще всего метаморфозы происходят из-за денег. Появляется идея, появляются люди, которые готовы инвестировать, быстро-быстро подбирается состав, начинается подготовка, и тут те, кто собирался денег давать, передумали. Приходится срочно искать деньги, договариваться, возникают задержки, какие-то постоянные пертурбации. Новые инвесторы вносят в уже готовый проект свои изменения или вообще меняют все в корне. Кто-то из актеров ждет и доходит до конца, кто-то уходит в другие, более выгодные проекты. Подготовка спектакля — это такая постоянно подвижная вещь. Сейчас я могу вам одно рассказать, а в итоге все это настолько видоизменится, что все равно придется рассказывать все заново.

— То есть и в творчестве, как всюду, деньги решают все?

— Ну, а что поделать. Собрать хороший и постоянный состав на спектакль, например, практически невозможно. Нет никакой стабильности, люди постоянно перетекают из одного проекта в другой, приходится держать по два-три состава на случай, если кто-то слиняет. Сейчас артисты стали очень падки на деньги, не задумываясь уходят туда, где лучше платят, но я никого не осуждаю. Хотя сам привык доводить начатое до конца, не люблю подводить людей. И потом, если соглашаюсь на какой-то проект, значит, мне интересна именно эта работа, мне хочется сыграть именно эту роль и сделать это хорошо. Но я могу понять своих коллег — условия работы часто бывают невыносимыми. Этот постоянный экстрим и неуверенность в том, что ждет тебя завтра. Найдут ли денег, заплатят ли за работу?

— Театральными постановками не прокормишься?

— Это всегда так было. И в советские времена на киноплощадки шли, чтобы подработать: снимешься в картине — и сразу можно машину покупать. А театр — это всегда было некой отдушиной, занятием для души, творчеством. У нас, у актеров, в театре зарплаты такие нищенские, что даже вслух говорить не хочется. И не знаю, доживем ли до тех времен, когда наше искусство будет цениться. Ведь за ним стоит тяжелый труд. И в других странах это понимают, актеры — одни из самых уважаемых людей. А у нас что? Мы готовы петь дифирамбы и носить на руках любую голливудскую звезду даже третьего эшелона, а своих родных актеров привыкли ни во что не ставить.

— Почему так происходит?

— Мы не любим себя изначально, всю жизнь живем с осознанием какой-то своей неполноценности. Я езжу по стране, вижу, что происходит за пределами Москвы. В некоторых местах кажется, что тут время сто лет назад остановилось. Деревянный дом, печка, туалет на улице. Свет и вода, конечно, есть, а вот газ — это уже роскошь. И это в крупнейшей нефтегазовой державе! У меня этот бред в голове не укладывается. Раньше я думал даже: может, можно что-то изменить, как-то поучаствовать в процессе поднятия с колен. В последнее время стараюсь не углубляться, каждый должен заниматься своим делом. Я лучше буду на сцену выходить и в кино сниматься. Вот как Людмила Гурченко, которая делала это до последнего.

— Вы с ней много сотрудничали.

— И счастлив, что это было. Уж не говорю о давних временах фильма «Любимая женщина механика Гаврилова», — но вот, например, наша относительно недавняя работа с ней в пьесе «Случайное счастье милиционера Пешкина». Казалось бы, непритязательная вещь, но столько лет спектакль шел с аншлагом, даже накануне Люсиного злосчастного падения и травмы мы его играли, и я был счастлив, что наконец исполнилась моя давняя мечта — встретиться с Людмилой Марковной на сцене. Потому что кино — это кино, а сцена — совсем другая история. С какой отдачей Людмила в нее до последнего вовлекалась! Такой увлеченности можно только позавидовать и пожелать ее нашим сегодняшним звездам, которых так мало осталось на артистическом небосклоне. Имею в виду — такое трудолюбие, отдачу, преданность сцене.

— Говорят, Гурченко была потрясающей импровизаторшей.

— Она была уникально непосредственна. Могла совершенно спокойно тихонько сказать: «У тебя ширинка расстегнута, застегни» — и дальше без паузы продолжать по авторскому тексту. Безумно гибкая и реактивная. Конечно, дело в таланте, но еще и в громадной жизненной школе, которую она прошла. Настоящая звезда. Мне бы хотелось, чтобы какой-нибудь астроном дал одной из звездочек в небе имя Людмила.

«Если спектакль не нравится, встаю и ухожу»

 

— Как зритель вы сами часто в театр или в кино ходите?

— Сказать, что хожу часто, не могу. Если иду, то по рекомендации уважаемого мной человека. Кто-то что-то посмотрел и говорит: «Каюмыч, хорошо было, надо посмотреть!» И я иду. Хотя, бывает, остаюсь потом разочарован. Я не могу сидеть на спектакле, если мне не нравится, случается, встаю и выхожу. С кино как-то проще, к нему не такие требования, но вот на премьеры, например, стараюсь не ходить. Терпеть не могу всего этого столпотворения, суеты, картину сложно прочувствовать и оценить в таких условиях. Я лучше потом приду и спокойно посмотрю, подумаю. Из последних премьер был только на «Адмирале», потому что очень попросили, хотели узнать мое мнение. Но картина достойная, даже премьерный показ не испортил впечатления.

— А что еще из недавнего в кино понравилось?

— Честно, немногое. Потрясла картина Глаголевой «Одна война» про женщин, которые были в ссылке с детьми за отношения с немцами. Очень впечатлила сильная работа Лизы Боярской и ее молодого джентльмена в фильме «Не скажу».

— Мне показалось, что Максим Матвеев был даже убедительнее своей супруги.

— А меня впечатлили оба, я считаю, что Лиза — очень талантливая актриса с большим потенциалом. Знаю, насколько это сложно — вдвоем вытянуть такую историю, постановка на двоих: Сложно. Но очень здорово — и сюжет, и исполнение. Что еще? вот «Титаник» не так давно посмотрел. Впечатлило.

— Картина замечательная, но ведь сколько лет прошло!

— А я до нее только сейчас дозрел, посмотрел, остался доволен. Голливудские фильмы — это, безусловно, другая специфика, культура, школа, но все же, конечно, я не могу не отдавать должное масштабным проектам с хорошей актерской игрой. Это уже классика.

— А «Аватара» того же Кэмерона еще не смотрели?

— Нет, но много слышал, разумеется. Не люблю, когда вокруг фильма много шумят. Столько разных мнений, статей, комментариев — отвлекает от сути. Вот сейчас пройдет время, страсти еще поулягутся, и я обязательно спокойно посмотрю, чтобы составить свое непредвзятое, консервативное мнение.

«Чем тратить время на готовку еды, я лучше еще почитаю сценарий»

— Сергей Каюмович, вы назначили нашу встречу в летнем ресторане, где вся ваша семья — жена Катя, семилетний сын Марат — собралась пообедать. Часто удается куда-то вот так с родными выбраться?

— Да, мы стараемся все делать вместе. А сейчас так и вовсе соскучились друг по другу, Марат с мамой и бабушкой ездили на отдых в Турцию, а я работал. Вот теперь все вернулись, и мы решили устроить семейный праздник.

— Значит, когда все в вашей семье отдыхают, вы работаете?

— А так всегда было. И не только у меня, у многих актеров и режиссеров. Работа — прежде всего, иначе рискуешь остаться не у дел.

— Неужели летом на отдых так вырваться и не удастся?

— Надеюсь, что удастся, но думаю, что всего на неделю, не больше. Очень много репетиций, надо читать и учить огромные тексты, постоянный напряг и аврал. Работа — это, конечно, хорошо, но иногда я ощущаю, что очень устал. Хочется просто упасть где-то на берегу моря в песок с какой-то совершенно ненавязчивой литературой типа Сидни Шелдона и ни о чем не думать. Это мечты у меня такие! (Смеется.)

— Мечтаете нежиться на песочке — а как же культурная программа?

— Нет, я не турист, все эти музеи, экскурсии, приключения, памятники — не для меня, я все это терпеть не могу. Достопримечательности могу осмотреть только снаружи. Никакой экстрим в виде рафтинга, тарзанки или парашютов меня тоже не прельщает, я за свою жизнь и напрыгался, и налетался, чего только не приходилось делать в кино — я мастер спорта по акробатике, в футбол играю. В общем, движения и суеты мне и в жизни хватает.

— Но хотя бы попробовать на отдыхе экзотическую кухню — разве не интересно?

— Нет, эксперименты с едой в разных странах я тоже не люблю. Предпочитаю простую и понятную еду, к которой привык. Я не привереда и уж точно не гурман, и все эти новые веяния итальянской, японской, французской кухни проходят мимо меня.

— А дома что обычно готовите? Есть какое-то фирменное семейное блюдо?

— Дома мы давно ничего не готовим, только какие-то быстрые завтраки, чтобы ребенка накормить, и все. Ни я, ни моя жена Катя — не кулинары. Нас часто приглашают в гости, а мы с удовольствием ходим и, конечно, там едим. (Смеется.) В рестораны тоже почти каждый день заглядываем. Ну ради чего тратить время на стояние у плиты, если вокруг нашего дома расположены 15 разных кафе и ресторанов с кухней на любой вкус? Вышли, поели и пришли обратно. И посуду мыть не надо. Чем тратить время на домашние хлопоты, я лучше сценарий почитаю и к новым проектам подготовлюсь.