Омск-Информ
ЛентаЖурнал
Поиск

За несколько лет до полета первого советского космического корабля многоразового использования на Дальнем Востоке, в обстановке строжайшей секретности, готовили для него запасной аэродром – так сказать, страховочный вариант на случай непредвиденной ситуации. «Обкатывать» взлетно-посадочную полосу доверили омским пилотам.

В преддверии Дня Победы омичам-ветеранам вручили памятные медали «50 лет космонавтике». В списке награжденных, который зачитал председатель профсоюза военнослужащих Омского региона подполковник в запасе Анатолий Казак, значатся двадцать фамилий. И среди них фамилии летчиков, тестировавших взлетно-посадочную полосу, предназначенную для аварийного приземления легендарного «Бурана». Был награжден и корреспондент «Нового обозрения» Вадим Дитковский – за серию материалов, посвященных ветеранам военно-воздушных сил, внесшим свою лепту в освоение космоса.

Секретный аэродром

Юрист, бизнесмен или хотя бы бандит – к сожалению, в наши дни в этот список самых престижных для молодежи специальностей профессия космонавта как-то не вписывается. Иное дело семидесятые годы, когда звездами грезил едва ли не каждый мальчишка.

– Я не был исключением из общего правила, – улыбается капитан морской авиации в отставке Владислав Кузьмин. – И поступил в Оренбургское высшее военное авиационное краснознаменное училище летчиков – в то самое, где когда-то учился Юрий Гагарин.

Однокурсники, зная о желании Владислава стать космонавтом, наградили его прозвищем СПЭЙС – так назывался американский корабль многоразового использования, внешне похожий на советский «Буран».

– Я хотел стать пилотом «Бурана» и даже проходил отбор в отряд космонавтов, – продолжает Владислав Валерианович. – Но, видать, не судьба.

«Буран» улетел в космос без Кузьмина, да и вообще без пилотов, в автоматическом режиме. А Владислав «обкатывал» для челнока запасную взлетно-посадочную полосу на дальневосточном аэродроме «Хороль».

– Это был запасной вариант на случай ЧП, – поясняет воздушный стрелок-радист, командир огневых установок морского ракетоносца Ту-16 гвардии старший прапорщик в отставке Александр Саютинский. – Раньше здесь базировался наш полк, но в 1985 году по приказу Минобороны его перекинули на Сахалин, а на аэродроме начались строительные работы. За три года «Хороль» перестроили едва ли не полностью, взлетно-посадочную полосу удлинили до пяти километров и подняли сантиметров на двадцать.

Экипаж Ту-16, в который входил Владислав Кузьмин, считался одним из лучших на Тихоокеанском флоте. Неудивительно, что именно этим пилотам доверили испытания полосы для «Бурана». Взлеты и приземления проходили в предельных режимах; первый же вылет едва не закончился гибелью ракетоносца.

– Садились на большой скорости и с максимальным весом, – вспоминает пилот. – Гладкая на первый взгляд полоса оказалась неровной, «горбатой». Мы дали «козла» на одном из «горбов» и подскочили, как ребятишки на велосипедах, прыгающие с трамплина. Плюс ко всему стыки между бетонными плитами оказались не совсем качественными, так что у нашего Ту-16 едва не полопались шины. А если бы вместо нас был «Буран»?!

Выявленные летчиками-испытателями огрехи, допущенные при строительстве взлетно-посадочной полосы, были устранены в кратчайшие сроки.

«Русские камикадзе»

Говорят, что именно так американцы прозвали экипажи советских Ту-16 (напомним, что именно эти самолеты участвовали в тестировании полосы для «Бурана»). Наверное, потому, что наши пилоты отлично летали и порой вытворяли в небе такое, что у натовцев глаза вылезали на лоб.

– В 1979 году Китай напал на Вьетнам, хотя сегодня об этой войне вообще мало кто знает, – вспоминает гвардии подполковник морской авиации Юрий Булатов. – Наш экипаж под командованием Геннадия Каракозова был поднят в воздух, самолет взял курс на Цусимский пролив. С одной стороны там Корея, с другой – Япония, поэтому этот маршрут у нас назывался «полет в горло». Боевая задача – разведка надводной и радиотехнической обстановки в районе, однако едва мы приступили к ее выполнению, приходит приказ: «Немедленно возвращайтесь на базу!» Но там же, повторюсь, «горло» – справа Корея, слева Японские острова, и развернуть такую большую машину, как Ту-16Р, практически негде. Пойдешь левым разворотом – «въедешь» в Японию, правым – в Корею. В общем, куда ни кинь, всюду клин.

И тогда командир Каракозов принимает отчаянное решение. Он дает сильный боковой крен, и огромная боевая машина, делая разворот, со скольжением падает вниз с десятикилометровой высоты. Самолет удалось выровнять всего лишь в полутора километрах от земли, но зато наши летчики все-таки развернулись, не оказавшись ни в Японии, ни в Корее.

– Я до сих пор помню враз побледневшее лицо негра – пилота американского истребителя, наблюдавшего наши кульбиты со стороны, – улыбается Юрий Булатов. – Он тогда долго крутил у виска пальцем: мол, ну и отчаянные же вы парни, русские камикадзе – на таком большом самолете выполнять такие опасные трюки! Но у нас просто-напросто не было выхода. Напомню, что шла война, японские и Корейские войска были приведены в боевую готовность, а мы ведь «шпионили» в пользу Вьетнама.  

Наверное, сегодня многие скажут, что у парней из этого экипажа был сильный ангел-хранитель, оберегавший их от аварий и катастроф. Возможно, они будут правы.

– Думаю, что для меня таким ангелом стал мой отец, погибший, когда мне было два года, – говорит гвардии старший прапорщик Саютинский. – Во всяком случае, я действительно несколько раз избежал смерти лишь чудом.

Например, в 1985 году, когда рухнул на взлете и взорвался самолет под командованием гвардии майора Сергея Столярова. Из-за малой высоты и больших перегрузок катапультироваться никто не успел, все погибли. В списках погибших могла быть и фамилия Саютинского, который около года летал в экипаже Столярова командиром огневых установок...

– Подобная же ситуация повторилась три года спустя, когда ушел на дно Охотского моря Ту-16 гвардии капитана Константина Ефремова, тоже моего бывшего командира, – продолжает рассказ Александр. – После того как в результате аварии остановились оба двигателя, он совершил вынужденную посадку на воду. К сожалению, спасти боевую машину не удалось, самолет затонул, и вместе с его экипажем погиб начальник воздушно-огневой службы гвардии майор Владимир Иващенко. В этом полете он инструктировал молодого стрелка-радиста – так же, как инструктировал и меня за несколько лет до трагедии...

Позже, спустя много лет, Александр узнал, что, когда на месте гибели самолета всплыла советская подводная лодка, в живых оставался лишь полуобмороженный, с почерневшими от лютого мороза ногтями командир ракетоносца Ефремов. Его сразу же отправили в   реанимацию.

– Об этом мне рассказал находившийся на борту нашей лодки капитан второго ранга Александр Чертов, ныне являющийся  председателем региональной общественной организации «Омское морское собрание», – поясняет гвардии старший прапорщик Саютинский. – А ведь вместе с ребятами, погибшими в водах Охотского моря, мог быть и я – если бы не мой ангел-хранитель…

Очевидное- невероятное

В НЛО можно верить, можно не верить, но видят их многие. В том числе даже военные летчики.

– У нас даже был приказ докладывать прямо в Москву обо всех встречах с непознанными летающими объектами, – улыбается капитан Владислав Кузьмин. – И я доложил, хотя этот объект был не летающим, а, если так можно сказать, затонувшим.

Началось все с того, что в советских территориальных водах появились неизвестные корабли. Найти их поручили экипажу Кузьмина. В районе Шантарских островов летчики засекли лежащий на дне странный объект.

– Ни до, ни после этого случая я ничего подобного больше не видел, – продолжает Владислав Валерианович. – Серебристого цвета, веретенообразный, он был настолько огромным, что по сравнению с ним даже авианосец казался детской игрушкой.

Установить принадлежность «затонувшего» НЛО – или все-таки вражеской субмарины? – летчики не смогли. Вернувшись на базу, они доложили командованию о встрече с этим морским «чудом-юдом». Впрочем, не все, что плавает или летает, можно считать неопознанными объектами.

– Службу в морской авиации  – тогда еще срочную –  я начинал в конце 70-х годов, сержантом – начальником полкового диспетчерского пункта, –  вспоминает Александр Саютинский. – Во время космических запусков дежурную группу руководителя полетов вывозили на КДП (командно-диспетчерский пункт. – Ред.), где мы вели наблюдение за прохождением космических кораблей или спутников. До сих пор не забуду, как я впервые увидел в мощный бинокль какой-то светящийся и вращающийся вокруг оси объект. Как мне пояснили, это и был советский космический корабль, пролетающий среди ночной темноты на высоте более 200 километров. А те, кто не знал, принимали космонавтов за НЛО.

Возможно, вот также следили наши диспетчеры и за полетом «Бурана». Запасная взлетно-посадочная полоса, построенная на аэродроме «Хороль», космическому челноку не понадобилась. Он приземлился без происшествий именно там, где планировалось. Тем не менее это был последний полет советского корабля многоразового использования – вскоре программу свернули, а в феврале 1995 года был «свернут» и запасной космодром на Дальнем Востоке.

P.S. 12 мая 2003 года на Байконуре рухнула крыша монтажно-испытательного корпуса. Под развалинами был погребен первый успешно слетавший в космос  «Буран»…

Вадим ДИТКОВСКИЙ

Фото Юрия КАФАНОВА

За несколько лет до полета первого советского космического корабля многоразового использования на Дальнем Востоке, в обстановке строжайшей секретности, готовили для него запасной аэродром – так сказать, страховочный вариант на случай непредвиденной ситуации. «Обкатывать» взлетно-посадочную полосу доверили омским пилотам.

В преддверии Дня Победы омичам-ветеранам вручили памятные медали «50 лет космонавтике». В списке награжденных, который зачитал председатель профсоюза военнослужащих Омского региона подполковник в запасе Анатолий Казак, значатся двадцать фамилий. И среди них фамилии летчиков, тестировавших взлетно-посадочную полосу, предназначенную для аварийного приземления легендарного «Бурана». Был награжден и корреспондент «Нового обозрения» Вадим Дитковский – за серию материалов, посвященных ветеранам военно-воздушных сил, внесшим свою лепту в освоение космоса.

Секретный аэродром

Юрист, бизнесмен или хотя бы бандит – к сожалению, в наши дни в этот список самых престижных для молодежи специальностей профессия космонавта как-то не вписывается. Иное дело семидесятые годы, когда звездами грезил едва ли не каждый мальчишка.

– Я не был исключением из общего правила, – улыбается капитан морской авиации в отставке Владислав Кузьмин. – И поступил в Оренбургское высшее военное авиационное краснознаменное училище летчиков – в то самое, где когда-то учился Юрий Гагарин.

Однокурсники, зная о желании Владислава стать космонавтом, наградили его прозвищем СПЭЙС – так назывался американский корабль многоразового использования, внешне похожий на советский «Буран».

– Я хотел стать пилотом «Бурана» и даже проходил отбор в отряд космонавтов, – продолжает Владислав Валерианович. – Но, видать, не судьба.

«Буран» улетел в космос без Кузьмина, да и вообще без пилотов, в автоматическом режиме. А Владислав «обкатывал» для челнока запасную взлетно-посадочную полосу на дальневосточном аэродроме «Хороль».

– Это был запасной вариант на случай ЧП, – поясняет воздушный стрелок-радист, командир огневых установок морского ракетоносца Ту-16 гвардии старший прапорщик в отставке Александр Саютинский. – Раньше здесь базировался наш полк, но в 1985 году по приказу Минобороны его перекинули на Сахалин, а на аэродроме начались строительные работы. За три года «Хороль» перестроили едва ли не полностью, взлетно-посадочную полосу удлинили до пяти километров и подняли сантиметров на двадцать.

Экипаж Ту-16, в который входил Владислав Кузьмин, считался одним из лучших на Тихоокеанском флоте. Неудивительно, что именно этим пилотам доверили испытания полосы для «Бурана». Взлеты и приземления проходили в предельных режимах; первый же вылет едва не закончился гибелью ракетоносца.

– Садились на большой скорости и с максимальным весом, – вспоминает пилот. – Гладкая на первый взгляд полоса оказалась неровной, «горбатой». Мы дали «козла» на одном из «горбов» и подскочили, как ребятишки на велосипедах, прыгающие с трамплина. Плюс ко всему стыки между бетонными плитами оказались не совсем качественными, так что у нашего Ту-16 едва не полопались шины. А если бы вместо нас был «Буран»?!

Выявленные летчиками-испытателями огрехи, допущенные при строительстве взлетно-посадочной полосы, были устранены в кратчайшие сроки.

«Русские камикадзе»

Говорят, что именно так американцы прозвали экипажи советских Ту-16 (напомним, что именно эти самолеты участвовали в тестировании полосы для «Бурана»). Наверное, потому, что наши пилоты отлично летали и порой вытворяли в небе такое, что у натовцев глаза вылезали на лоб.

– В 1979 году Китай напал на Вьетнам, хотя сегодня об этой войне вообще мало кто знает, – вспоминает гвардии подполковник морской авиации Юрий Булатов. – Наш экипаж под командованием Геннадия Каракозова был поднят в воздух, самолет взял курс на Цусимский пролив. С одной стороны там Корея, с другой – Япония, поэтому этот маршрут у нас назывался «полет в горло». Боевая задача – разведка надводной и радиотехнической обстановки в районе, однако едва мы приступили к ее выполнению, приходит приказ: «Немедленно возвращайтесь на базу!» Но там же, повторюсь, «горло» – справа Корея, слева Японские острова, и развернуть такую большую машину, как Ту-16Р, практически негде. Пойдешь левым разворотом – «въедешь» в Японию, правым – в Корею. В общем, куда ни кинь, всюду клин.

И тогда командир Каракозов принимает отчаянное решение. Он дает сильный боковой крен, и огромная боевая машина, делая разворот, со скольжением падает вниз с десятикилометровой высоты. Самолет удалось выровнять всего лишь в полутора километрах от земли, но зато наши летчики все-таки развернулись, не оказавшись ни в Японии, ни в Корее.

– Я до сих пор помню враз побледневшее лицо негра – пилота американского истребителя, наблюдавшего наши кульбиты со стороны, – улыбается Юрий Булатов. – Он тогда долго крутил у виска пальцем: мол, ну и отчаянные же вы парни, русские камикадзе – на таком большом самолете выполнять такие опасные трюки! Но у нас просто-напросто не было выхода. Напомню, что шла война, японские и Корейские войска были приведены в боевую готовность, а мы ведь «шпионили» в пользу Вьетнама.  

Наверное, сегодня многие скажут, что у парней из этого экипажа был сильный ангел-хранитель, оберегавший их от аварий и катастроф. Возможно, они будут правы.

– Думаю, что для меня таким ангелом стал мой отец, погибший, когда мне было два года, – говорит гвардии старший прапорщик Саютинский. – Во всяком случае, я действительно несколько раз избежал смерти лишь чудом.

Например, в 1985 году, когда рухнул на взлете и взорвался самолет под командованием гвардии майора Сергея Столярова. Из-за малой высоты и больших перегрузок катапультироваться никто не успел, все погибли. В списках погибших могла быть и фамилия Саютинского, который около года летал в экипаже Столярова командиром огневых установок...

– Подобная же ситуация повторилась три года спустя, когда ушел на дно Охотского моря Ту-16 гвардии капитана Константина Ефремова, тоже моего бывшего командира, – продолжает рассказ Александр. – После того как в результате аварии остановились оба двигателя, он совершил вынужденную посадку на воду. К сожалению, спасти боевую машину не удалось, самолет затонул, и вместе с его экипажем погиб начальник воздушно-огневой службы гвардии майор Владимир Иващенко. В этом полете он инструктировал молодого стрелка-радиста – так же, как инструктировал и меня за несколько лет до трагедии...

Позже, спустя много лет, Александр узнал, что, когда на месте гибели самолета всплыла советская подводная лодка, в живых оставался лишь полуобмороженный, с почерневшими от лютого мороза ногтями командир ракетоносца Ефремов. Его сразу же отправили в   реанимацию.

– Об этом мне рассказал находившийся на борту нашей лодки капитан второго ранга Александр Чертов, ныне являющийся  председателем региональной общественной организации «Омское морское собрание», – поясняет гвардии старший прапорщик Саютинский. – А ведь вместе с ребятами, погибшими в водах Охотского моря, мог быть и я – если бы не мой ангел-хранитель…

Очевидное- невероятное

В НЛО можно верить, можно не верить, но видят их многие. В том числе даже военные летчики.

– У нас даже был приказ докладывать прямо в Москву обо всех встречах с непознанными летающими объектами, – улыбается капитан Владислав Кузьмин. – И я доложил, хотя этот объект был не летающим, а, если так можно сказать, затонувшим.

Началось все с того, что в советских территориальных водах появились неизвестные корабли. Найти их поручили экипажу Кузьмина. В районе Шантарских островов летчики засекли лежащий на дне странный объект.

– Ни до, ни после этого случая я ничего подобного больше не видел, – продолжает Владислав Валерианович. – Серебристого цвета, веретенообразный, он был настолько огромным, что по сравнению с ним даже авианосец казался детской игрушкой.

Установить принадлежность «затонувшего» НЛО – или все-таки вражеской субмарины? – летчики не смогли. Вернувшись на базу, они доложили командованию о встрече с этим морским «чудом-юдом». Впрочем, не все, что плавает или летает, можно считать неопознанными объектами.

– Службу в морской авиации  – тогда еще срочную –  я начинал в конце 70-х годов, сержантом – начальником полкового диспетчерского пункта, –  вспоминает Александр Саютинский. – Во время космических запусков дежурную группу руководителя полетов вывозили на КДП (командно-диспетчерский пункт. – Ред.), где мы вели наблюдение за прохождением космических кораблей или спутников. До сих пор не забуду, как я впервые увидел в мощный бинокль какой-то светящийся и вращающийся вокруг оси объект. Как мне пояснили, это и был советский космический корабль, пролетающий среди ночной темноты на высоте более 200 километров. А те, кто не знал, принимали космонавтов за НЛО.

Возможно, вот также следили наши диспетчеры и за полетом «Бурана». Запасная взлетно-посадочная полоса, построенная на аэродроме «Хороль», космическому челноку не понадобилась. Он приземлился без происшествий именно там, где планировалось. Тем не менее это был последний полет советского корабля многоразового использования – вскоре программу свернули, а в феврале 1995 года был «свернут» и запасной космодром на Дальнем Востоке.

P.S. 12 мая 2003 года на Байконуре рухнула крыша монтажно-испытательного корпуса. Под развалинами был погребен первый успешно слетавший в космос  «Буран»…

Вадим ДИТКОВСКИЙ

Фото Юрия КАФАНОВА