Омск-Информ
ЛентаЖурнал
Поиск
·Культура/Афиша

Директор музея им. Врубеля рассказала о спасении Генерал-губернаторского дворца, о вечном капитале музея и что ждет омичей в «Ночь музеев» 20 мая.

В рамках спецпроекта РИА «Омск-информ»«Люди Любинского» мы рассказываем о тех, кто формируют «сердце» Омска. В основном это представители бизнеса и деятели культуры. Накануне «Ночи музеев» мы встретились с директором Омского областного музея изобразительных искусств имени М. А. Врубеля Фаридой Буреевой.

Поговорили о том, как становятся музейными работниками в городе, где готовят искусствоведов; что скрывается за основными экспозициями, что угрожает Генерал-губернаторскому дворцу и какие действия предпринимаются для его спасения; какие сюрпризы ждут омичей в «Ночь музеев» 20 мая и как проходит подготовка к предстоящему100-летию музея?

Выход за рамки предложенного

– Фарида Мухаматшарыповна, вы свое первое посещение музея помните?

– Первый раз я попала в музей, когда гостила у бабушки в Большеречье во время школьных каникул. А в музей имени Врубеля впервые нас, группу студентов ОмГПУ, привел наш преподаватель мировой художественной культуры Андрей Бородавкин.

– Как вы считаете, с какого возраста стоит водить детей в музеи?

– Думаю, что чем раньше, тем лучше, не рано уже в период ожидания ребенка. Потому что видеть, ощущать, чувствовать, воспринимать прекрасное – это важно и для будущей мамы, и для того, кто скоро родится. Самые юные посетители нашего музея – дети среднего детсадовского возраста.

– Как вы попали на работу в музей?

– После окончания вуза мыслила себя в науке, а в музее оказалась спонтанно и неожиданно. На тот момент директором музея имени Врубеля работал Борис Александрович Коников, он также был научным руководителем моего дипломного проекта. Зашла сказать слова благодарности после защиты. В этих же стенах встретила еще одного человека, определившего мою дальнейшую судьбу, Татьяну Анатольевну Сабурову. Она преподавала на истфаке ОмГПУ, а здесь работала методистом. Именно она предложила поработать в музее. На тот момент музей изобразительных искусств получил новое здание на Ленина, 3, и в связи с расширением экспозиции было необходимо увеличить штатное расписание. Возникла необходимость в экскурсоводах, и я с удовольствием откликнулась. Думала, что, работая экскурсоводом, смогу решить те задачи, которые ставила для себя в научных исследованиях. Удалось совместить обучение в аспирантуре ОмГУ и работу в музее. Здесь я с 1996 года.

– Не испугало, что в те годы музейным работникам платили очень мало и нерегулярно?

– Да, платили немного, да еще и с задержками. Свою первую заработную плату я получила с опозданием месяцев на пять. Благо родители работали, и им платили своевременно. Их материальная поддержка помогала мне оставаться на плаву.

Все шло своим чередом. Готовишься к экскурсии, проводишь ее, участвуешь в постановках Театра живописи. Параллельно сдача кандидатского минимума, научные статьи, выступления на конференциях – все это завязалось в единый клубок, стало настолько органичным.

Но мне всегда хотелось выйти за рамки предложенного. Можно было просто водить экскурсии, но вокруг-то в музее жизнь кипит, делаются выставки, так или иначе, ты помогаешь своим коллегам, в том же монтаже выставок, и таким образом постигаешь музейное дело.

Музей – это не только экскурсии на экспозиции. Это огромный организм, где происходят различные процессы, и, так или иначе, ты начинаешь понимать, что где происходит и кто чем занимается. Было неважно, какую должность занимать. Думала о том, чем мне интересно заниматься. Благо все дороги открыты. Пробуй и ищи себя, нашел – тебя переведут на ту позицию, где ты можешь себя полнее реализовать.

Любить то, чем занимаешься

– Помимо образования, полученного в ОмГПУ, а затем в аспирантуре ОмГУ, вы успели получить еще и диплом факультета теории и истории искусств Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Для чего вам столько дипломов?

– После того как мне предложили занять должность заместителя директора по научной работе Омского областного музея имени Врубеля, пришло понимание, что надо учиться дальше, погрузиться более предметно в ту область знаний, где собираешься руководить. Поступила на заочное отделение факультета теории, истории искусств Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина (сейчас Санкт-Петербургская академия художеств имени Репина). Три года ездила на сессии в Санкт-Петербург.

– Любите получать новые знания, продолжаете учиться?

– Люблю учиться, да это и необходимость, ведь вокруг происходит много интересного в профессиональном плане. Также очень важно знать, чем живут наши коллеги из других региональных музеев, а не только больших федеральных. Все, что связано с управлением музейного дела, с новаторством в музейном деле, это нужно и важно узнавать. Читаю специальную литературу, обучаюсь на курсах повышения квалификации.

А еще для музейного работника очень важна насмотренность. В обязательном порядке ездим смотреть, что происходит у соседей.

– Вам же удалось стажироваться в Немецкой академии менеджмента Нижней Саксонии, а еще в музеях Бельгии и Франции. Что было самым ярким?

– Обучение в Германии было почти 20 лет назад, в Бельгии и Франции – около 10 назад. В свое время были возможности посмотреть музеи Италии, Испании, Латвии. Спасибо за это коллегам из Государственного Русского музея, которые занимаются организацией подобного рода профессиональных выездов, стажировок.

Знакомство с мировыми шедеврами всегда волнительно. Но важно посмотреть сам музей, как там работают со зрителем, как устраиваются экспозиции, как делаются выставки, какие используются экспозиционные приемы. Переступая порог любого музея, независимо от того, где он находится, начинаешь смотреть с профессиональной точки зрения на то, как встречают посетителей, где можно раздеться, помыть руки, есть ли возможность выпить чашечку кофе, а можно ли унести с собой сувенир. Обращаешь внимание и на то, как выполнена этикетка, каким шрифтом напечатана аннотация. Любой нюанс имеет значение, мы же работаем для людей.

– Когда вы бываете в музеях как профессионал, вас пускают дальше экспозиций?

– Безусловно, принимающая сторона выстраивает образовательный трек. Дается возможность попасть в фондохранилище, реставрационные мастерские, пообщаться с сотрудниками отдела маркетинга и т. д. Также я могу прийти в любой российский музей, представиться, сказать, что хотела бы увидеть скрытое от глаз посетителей, и мне пойдут навстречу. Это нормальная ситуация в среде музейщиков. Музеев в нашей стране много, и это очень дружное сообщество, настоящее профессиональное братство.

– Музей имени Врубеля – ваше единственное место работы, менялись только должности. Музейный работник – это человек консервативный во всем?

– Совсем необязательно. Любая профессия требует любви, нужно быть влюбленным в свою работу, должно быть интересно.

И вечный праздник, и производство

– Вы постоянно находитесь среди произведений искусства, музей – вечный праздник?

– Когда я говорю, что работаю в музее, часто люди реагируют: как здорово! Есть стереотип, что в музее тихо, спокойно. На самом деле, все не так. Музей – это то же производство, где есть масса обязательств, большая нагрузка, иногда и физическая. Здесь нужно охватить много аспектов, чтобы выставка была красивая, умная, содержательная, со многими смыслами. Для этого нужно провести огромную работу: связать одних партнеров с другими, договориться о страховых оценках. Это производственная цепочка, где сбой на одном участке дает эффект домино. Очень важно, чтобы каждый на своем участке очень четко и в срок выполнял свою задачу.

А еще необходимо приложить много усилий, чтобы люди узнали о новой выставке и пришли на нее. И если пришли, то здесь должно быть интересно.

– Посетители музея же видят лишь верхушку айсберга, работы в целом.

– Конечно, они видят то, что им представлено. Но есть и закрытые территории, куда можно попасть, но не часто. Например, иногда мы предлагаем экскурсии в реставрационные мастерские, можно попасть в фондохранилище, кстати, у нас есть система открытого хранения коллекции народного искусства на Музейной, 4. Хранилище поделено на две части: закрытую и открытую. Система открытого хранения – это еще одна возможность сделать коллекцию доступной для зрителя. Это не экспозиция, не выставка, там нет и научной канвы. Это набор предметов, которые хранятся в витринах, и зритель имеет возможность в определенные дни и часы их увидеть.

– А есть экспонаты, которые никогда не показывают посетителям?

– Нет. Выставки для того и нужны, чтобы показывать коллекции. Есть постоянные экспозиции с шедеврами. К сожалению, площадей не хватает, чтобы показать все самое ценное. Большое количество вещей находится за пределами постоянных экспозиций, но эти произведения мы можем показывать на временных выставках. Также есть каталоги. А с недавнего времени музеи нашей страны обязали занести все предметы в единую базу данных – Государственный каталог музейного фонда. Эту работу мы должны завершить до 31 декабря 2025 года. И эта база данных доступна абсолютно всем.

– Вы стали первой женщиной-директором музея имени Врубеля за всю его историю. Это – мужская должность?

– На счет мужской должности я бы поспорила. И я же работаю не одна, есть команда, и каждый ее член отвечает за свое направление. Моя задача – стратегия. Донести до замов, что нам нужно сделать, какие задачи нужно решить, чтобы подняться на следующую ступень. Все остальное – тактика, дело техники. И все справляются.

– Музей часто пополняется новым предметами искусства?

– К сожалению, есть ограничения по финансированию, не всегда наши желания удовлетворяются со стороны нашего учредителя, тем не менее какой-то объем средств мы направляем на приобретения в нашу коллекцию. Нам много дарят, причем не только произведения современных художников, но и картины начала XX века и старше. Принимаем в дар и уникальные издания для пополнения коллекции редкой книги. Например, совсем недавно музей получил в дар шедевры современного полиграфического искусства от Святослава Капустина. По мере возможности что-то покупаем, хотелось бы делать это чаще. Не все может оказаться в нашей коллекции, существует экспертно-фондовая закупочная комиссия, которая решает, какую художественную и историческую ценность представляет то или иное произведение.

– Вам помогает то, что вы работали под руководством Юрия Викторовича Трофимова, когда он был директором музея до того, как стал министром культуры Омской области?

– Думаю, со мной согласятся все музейщики нашего региона, с Юрием Викторовичем мы говорим на одном языке. Это самое главное. Ему не нужно объяснять элементарные вещи, в связи с чем коммуникация происходит быстрее.

Многофункциональное пространство

– Музей имени Врубеля существенно расширился в 2019 году, когда прирос Центром «Эрмитаж-Сибирь». Какие изменения в связи с этим произошли в штатном расписании?

– Наш музей расширился примерно на треть, процентов на 30 произошло и увеличение штатной численности. Меняется в силу объективных причин и качественный состав.

– Откуда кадры, в Омске же не готовят искусствоведов?

– В Омске есть люди, желающие заниматься искусствоведением, и они получают специальное образование в Санкт-Петербурге, потом приходят к нам на работу. Есть выпускники кафедры музееведения Омского госуниверситета, работают у нас выпускники филологического, юридического, исторического факультетов. Мы принимаем людей, которые хотят работать в музее. Потом они решают для себя, надо ли им получать специальное искусствоведческое образование. Также поставщиком кадров является худграф ОмГПУ.

– Реставраторы – это обязательно люди с базовым художественным образованием?

– Нет, например, отдел реставрации живописи возглавляет искусствовед Наталья Григорьевна Минько, реставратор высшей категории. У нее работают выпускники худгафа, специалисты, имеющие базовое экономическое образование, но получившие дополнительно художественно-графическое образование. Квалификации музееведа достаточно для работы реставратором. Здесь очень важно желание научиться и важно, у кого ты учишься. Мы направляем наших сотрудников на стажировки в ведущие реставрационные центры страны, где осваиваются разные методики. Картина изучается в ультрафиолетовых, инфракрасных лучах, делаются рентгеновские снимки, важно уметь читать эти снимки. Только практика и опыт могут научить человека видеть то, что происходит. Только совокупность глубоких познаний в химии, физике, истории искусств может дать нам чудесные открытия.

– Как развивается Центр «Эрмитаж-Сибирь», открывшийся в не самое благоприятное время, накануне пандемии коронавируса с ее ограничениями?

– Центр «Эрмитаж-Сибирь» стартовал в конце 2019 года, действительно, вскоре начались ограничения, но мы благополучно все это пережили. То, что было запланировано, все выполнено. Доукомплектовали реставрационное и мультимедийное оборудование. Как и планировалось, раз в год идет смена выставки из собраний Государственного Эрмитажа, придерживаемся выставочного плана, который выстроен на пять лет вперед. На этой базе работает молодежный центр и центр творчества, куда мы набрали группы детей. Есть пространство для долговременных выставок советского времени. Сейчас работает выставка к 100-летию СССР «Я другой такой страны не знаю». Она завершит свою работу осенью 2024 года, и на смену ей придет другая экспозиция, снова из раздела советского искусства. Функционирует выставочный зал, есть кафе.

В здание на Музейной, 4, переехал Театр живописи. Проект родился в нашем музее 25 лет назад. Изначально это был творческий союз музейщиков и актеров театра драмы – Николая Михалевского и Татьяны Филоненко. Но изменился перечень профессий, которые могут быть в штатном расписании музея на законодательном уровне. Туда не вошли актеры и режиссеры. И для того, чтобы этот проект продолжался, было решено перевести его под крыло Омского академического театра драмы.

Мы перенесли в новое здание коллекции народного искусства, советской живописи и советской графики. Таким образом заполнили фондохранилища, которые были для этого предназначены.

Надо понимать, что Центр «Эрмитаж-Сибирь» – это многофункциональное пространство. Под выставки Государственного Эрмитажа отводится только один этаж – четвертый. Все остальное – это коллекции музея имени Врубеля.

Вечный капитал и 10 надежных друзей

– Расскажите, как работает Фонд развития музея имени Врубеля, что это за структура?

– Несколько лет назад наш музей создал Фонд целевого капитала. Согласно законодательству, в течение года нужно было собрать не меньше 3 млн рублей, затем средства отдаются в управление инвестиционной компании, которая их вкладывает в ценные бумаги, акции, облигации, а доход от этих инструментов отдается музею для осуществления его деятельности.

На первый взгляд, простая история, но за ней стоит титанический труд. Этот фонд сформирован из частных пожертвований. Затем уже Фонд Потанина в качестве награды за хорошо проделанную работу выделил нам еще 5 миллионов рублей. Сформировался так называемый вечный капитал. Сотрудники фонда заняты тем, чтобы тело капитала росло.

– То есть государственного финансирования вашему музею недостаточно?

– Конечно нет! Нам финансируют заработную плату, коммунальные услуги, безопасность, иногда выделяются средства на реализацию творческих проектов, но в любом случае этого не хватает. Проблем много, хочется их решить одномоментно, но не получается, поэтому действуем пошагово. Сейчас очень актуальна реставрация Генерал-губернаторского дворца на Ленина, 23. Уповаем с надеждой, что и учредитель, и руководитель региона смогут решить этот вопрос.

– Насколько там глубокая реставрация нужна?

– Чтобы сохранить это здание, должен быть проведен серьезный комплекс работ. Требуется защита стен от излишней влаги, из-за нее возникает грибок, что недопустимо в музее. В свое время здание претерпело крайне неудачный ремонт в начале 1970-х, что аукается до сих пор. Свою негативную роль сыграло и строительство по соседству Дома профсоюзов (построен в 1965 году).

Мы пользуемся этим зданием, заботимся о нем, разворачиваем новые выставки, ведем образовательную деятельность. Тем не менее настало время взяться за него серьезно и не полумерами выкручиваться из этой ситуации, а решить вопрос окончательно.

– Вы выходите на «финишную прямую» празднования столетия музея. Обычно к круглым датам подтягиваются и средства.

– Надеюсь, что нас услышат, тем более первый шаг сделан, мы получили проектно-сметную документацию на реставрацию дворца.

– А у вашего музея есть друзья, меценаты?

– Существует Клуб друзей музея, вступить в который достаточно просто, необходимо приобрести карту лояльности, номинал у нее разнообразный, по каждому из которых музей предлагает различные преференции. Чем больше номинал, тем больше преференций, все это подробно прописано на сайте музея.

Конечно, у музея есть благотворители, это десять надежных друзей, большая часть из них входит в Попечительский совета Фонда развития музея. Это те люди, которые всегда рядом. Они обязательно окажут поддержку музею при необходимости, за что я и коллектив музея искренне благодарны.

– Как готовитесь к 100-летию музея?

– 100 лет нашему музею исполняется 21 декабря 2024 года. Уже с декабря 2023 года мы запускаем ряд мероприятий. На 2024-й и на 2025-й годы планируем ряд очень ярких событий. Это будут выставки, издания, реставрационные проекты, также нам очень важно внимание профессионального сообщества, планируем организацию нескольких конференций.

В декабре этого года представим омичам выставку под названием: «Начало. Генерал-губернаторский дворец». Это будет рассказ о самом важном нашем экспонате № 1 – Генерал-губернаторском дворце, нашем родном доме. Выставка будет посвящена и дворцу, и истории формирования исторического ядра нашей коллекции.

– Чем порадуете омичей в «Ночь музеев», 20 мая?

– Наш музей традиционно участвует во Всероссийской акции «Ночь музеев» с 2008 года. В этом году программа «Ночи музеев» называется «От земли до неба». У наших гостей есть редкая возможность попасть в те пространства, которые обычно недоступны. Это подземная галерея Врубелевского корпуса и башня-бельведер Генерал-губернаторского дворца. Гостей также ждут интересные лекции.

Беседовала Ольга Ложникова.  

3103
·Культура/Афиша

Директор музея им. Врубеля рассказала о спасении Генерал-губернаторского дворца, о вечном капитале музея и что ждет омичей в «Ночь музеев» 20 мая.

В рамках спецпроекта РИА «Омск-информ»«Люди Любинского» мы рассказываем о тех, кто формируют «сердце» Омска. В основном это представители бизнеса и деятели культуры. Накануне «Ночи музеев» мы встретились с директором Омского областного музея изобразительных искусств имени М. А. Врубеля Фаридой Буреевой.

Поговорили о том, как становятся музейными работниками в городе, где готовят искусствоведов; что скрывается за основными экспозициями, что угрожает Генерал-губернаторскому дворцу и какие действия предпринимаются для его спасения; какие сюрпризы ждут омичей в «Ночь музеев» 20 мая и как проходит подготовка к предстоящему100-летию музея?

Выход за рамки предложенного

– Фарида Мухаматшарыповна, вы свое первое посещение музея помните?

– Первый раз я попала в музей, когда гостила у бабушки в Большеречье во время школьных каникул. А в музей имени Врубеля впервые нас, группу студентов ОмГПУ, привел наш преподаватель мировой художественной культуры Андрей Бородавкин.

– Как вы считаете, с какого возраста стоит водить детей в музеи?

– Думаю, что чем раньше, тем лучше, не рано уже в период ожидания ребенка. Потому что видеть, ощущать, чувствовать, воспринимать прекрасное – это важно и для будущей мамы, и для того, кто скоро родится. Самые юные посетители нашего музея – дети среднего детсадовского возраста.

– Как вы попали на работу в музей?

– После окончания вуза мыслила себя в науке, а в музее оказалась спонтанно и неожиданно. На тот момент директором музея имени Врубеля работал Борис Александрович Коников, он также был научным руководителем моего дипломного проекта. Зашла сказать слова благодарности после защиты. В этих же стенах встретила еще одного человека, определившего мою дальнейшую судьбу, Татьяну Анатольевну Сабурову. Она преподавала на истфаке ОмГПУ, а здесь работала методистом. Именно она предложила поработать в музее. На тот момент музей изобразительных искусств получил новое здание на Ленина, 3, и в связи с расширением экспозиции было необходимо увеличить штатное расписание. Возникла необходимость в экскурсоводах, и я с удовольствием откликнулась. Думала, что, работая экскурсоводом, смогу решить те задачи, которые ставила для себя в научных исследованиях. Удалось совместить обучение в аспирантуре ОмГУ и работу в музее. Здесь я с 1996 года.

– Не испугало, что в те годы музейным работникам платили очень мало и нерегулярно?

– Да, платили немного, да еще и с задержками. Свою первую заработную плату я получила с опозданием месяцев на пять. Благо родители работали, и им платили своевременно. Их материальная поддержка помогала мне оставаться на плаву.

Все шло своим чередом. Готовишься к экскурсии, проводишь ее, участвуешь в постановках Театра живописи. Параллельно сдача кандидатского минимума, научные статьи, выступления на конференциях – все это завязалось в единый клубок, стало настолько органичным.

Но мне всегда хотелось выйти за рамки предложенного. Можно было просто водить экскурсии, но вокруг-то в музее жизнь кипит, делаются выставки, так или иначе, ты помогаешь своим коллегам, в том же монтаже выставок, и таким образом постигаешь музейное дело.

Музей – это не только экскурсии на экспозиции. Это огромный организм, где происходят различные процессы, и, так или иначе, ты начинаешь понимать, что где происходит и кто чем занимается. Было неважно, какую должность занимать. Думала о том, чем мне интересно заниматься. Благо все дороги открыты. Пробуй и ищи себя, нашел – тебя переведут на ту позицию, где ты можешь себя полнее реализовать.

Любить то, чем занимаешься

– Помимо образования, полученного в ОмГПУ, а затем в аспирантуре ОмГУ, вы успели получить еще и диплом факультета теории и истории искусств Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Для чего вам столько дипломов?

– После того как мне предложили занять должность заместителя директора по научной работе Омского областного музея имени Врубеля, пришло понимание, что надо учиться дальше, погрузиться более предметно в ту область знаний, где собираешься руководить. Поступила на заочное отделение факультета теории, истории искусств Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина (сейчас Санкт-Петербургская академия художеств имени Репина). Три года ездила на сессии в Санкт-Петербург.

– Любите получать новые знания, продолжаете учиться?

– Люблю учиться, да это и необходимость, ведь вокруг происходит много интересного в профессиональном плане. Также очень важно знать, чем живут наши коллеги из других региональных музеев, а не только больших федеральных. Все, что связано с управлением музейного дела, с новаторством в музейном деле, это нужно и важно узнавать. Читаю специальную литературу, обучаюсь на курсах повышения квалификации.

А еще для музейного работника очень важна насмотренность. В обязательном порядке ездим смотреть, что происходит у соседей.

– Вам же удалось стажироваться в Немецкой академии менеджмента Нижней Саксонии, а еще в музеях Бельгии и Франции. Что было самым ярким?

– Обучение в Германии было почти 20 лет назад, в Бельгии и Франции – около 10 назад. В свое время были возможности посмотреть музеи Италии, Испании, Латвии. Спасибо за это коллегам из Государственного Русского музея, которые занимаются организацией подобного рода профессиональных выездов, стажировок.

Знакомство с мировыми шедеврами всегда волнительно. Но важно посмотреть сам музей, как там работают со зрителем, как устраиваются экспозиции, как делаются выставки, какие используются экспозиционные приемы. Переступая порог любого музея, независимо от того, где он находится, начинаешь смотреть с профессиональной точки зрения на то, как встречают посетителей, где можно раздеться, помыть руки, есть ли возможность выпить чашечку кофе, а можно ли унести с собой сувенир. Обращаешь внимание и на то, как выполнена этикетка, каким шрифтом напечатана аннотация. Любой нюанс имеет значение, мы же работаем для людей.

– Когда вы бываете в музеях как профессионал, вас пускают дальше экспозиций?

– Безусловно, принимающая сторона выстраивает образовательный трек. Дается возможность попасть в фондохранилище, реставрационные мастерские, пообщаться с сотрудниками отдела маркетинга и т. д. Также я могу прийти в любой российский музей, представиться, сказать, что хотела бы увидеть скрытое от глаз посетителей, и мне пойдут навстречу. Это нормальная ситуация в среде музейщиков. Музеев в нашей стране много, и это очень дружное сообщество, настоящее профессиональное братство.

– Музей имени Врубеля – ваше единственное место работы, менялись только должности. Музейный работник – это человек консервативный во всем?

– Совсем необязательно. Любая профессия требует любви, нужно быть влюбленным в свою работу, должно быть интересно.

И вечный праздник, и производство

– Вы постоянно находитесь среди произведений искусства, музей – вечный праздник?

– Когда я говорю, что работаю в музее, часто люди реагируют: как здорово! Есть стереотип, что в музее тихо, спокойно. На самом деле, все не так. Музей – это то же производство, где есть масса обязательств, большая нагрузка, иногда и физическая. Здесь нужно охватить много аспектов, чтобы выставка была красивая, умная, содержательная, со многими смыслами. Для этого нужно провести огромную работу: связать одних партнеров с другими, договориться о страховых оценках. Это производственная цепочка, где сбой на одном участке дает эффект домино. Очень важно, чтобы каждый на своем участке очень четко и в срок выполнял свою задачу.

А еще необходимо приложить много усилий, чтобы люди узнали о новой выставке и пришли на нее. И если пришли, то здесь должно быть интересно.

– Посетители музея же видят лишь верхушку айсберга, работы в целом.

– Конечно, они видят то, что им представлено. Но есть и закрытые территории, куда можно попасть, но не часто. Например, иногда мы предлагаем экскурсии в реставрационные мастерские, можно попасть в фондохранилище, кстати, у нас есть система открытого хранения коллекции народного искусства на Музейной, 4. Хранилище поделено на две части: закрытую и открытую. Система открытого хранения – это еще одна возможность сделать коллекцию доступной для зрителя. Это не экспозиция, не выставка, там нет и научной канвы. Это набор предметов, которые хранятся в витринах, и зритель имеет возможность в определенные дни и часы их увидеть.

– А есть экспонаты, которые никогда не показывают посетителям?

– Нет. Выставки для того и нужны, чтобы показывать коллекции. Есть постоянные экспозиции с шедеврами. К сожалению, площадей не хватает, чтобы показать все самое ценное. Большое количество вещей находится за пределами постоянных экспозиций, но эти произведения мы можем показывать на временных выставках. Также есть каталоги. А с недавнего времени музеи нашей страны обязали занести все предметы в единую базу данных – Государственный каталог музейного фонда. Эту работу мы должны завершить до 31 декабря 2025 года. И эта база данных доступна абсолютно всем.

– Вы стали первой женщиной-директором музея имени Врубеля за всю его историю. Это – мужская должность?

– На счет мужской должности я бы поспорила. И я же работаю не одна, есть команда, и каждый ее член отвечает за свое направление. Моя задача – стратегия. Донести до замов, что нам нужно сделать, какие задачи нужно решить, чтобы подняться на следующую ступень. Все остальное – тактика, дело техники. И все справляются.

– Музей часто пополняется новым предметами искусства?

– К сожалению, есть ограничения по финансированию, не всегда наши желания удовлетворяются со стороны нашего учредителя, тем не менее какой-то объем средств мы направляем на приобретения в нашу коллекцию. Нам много дарят, причем не только произведения современных художников, но и картины начала XX века и старше. Принимаем в дар и уникальные издания для пополнения коллекции редкой книги. Например, совсем недавно музей получил в дар шедевры современного полиграфического искусства от Святослава Капустина. По мере возможности что-то покупаем, хотелось бы делать это чаще. Не все может оказаться в нашей коллекции, существует экспертно-фондовая закупочная комиссия, которая решает, какую художественную и историческую ценность представляет то или иное произведение.

– Вам помогает то, что вы работали под руководством Юрия Викторовича Трофимова, когда он был директором музея до того, как стал министром культуры Омской области?

– Думаю, со мной согласятся все музейщики нашего региона, с Юрием Викторовичем мы говорим на одном языке. Это самое главное. Ему не нужно объяснять элементарные вещи, в связи с чем коммуникация происходит быстрее.

Многофункциональное пространство

– Музей имени Врубеля существенно расширился в 2019 году, когда прирос Центром «Эрмитаж-Сибирь». Какие изменения в связи с этим произошли в штатном расписании?

– Наш музей расширился примерно на треть, процентов на 30 произошло и увеличение штатной численности. Меняется в силу объективных причин и качественный состав.

– Откуда кадры, в Омске же не готовят искусствоведов?

– В Омске есть люди, желающие заниматься искусствоведением, и они получают специальное образование в Санкт-Петербурге, потом приходят к нам на работу. Есть выпускники кафедры музееведения Омского госуниверситета, работают у нас выпускники филологического, юридического, исторического факультетов. Мы принимаем людей, которые хотят работать в музее. Потом они решают для себя, надо ли им получать специальное искусствоведческое образование. Также поставщиком кадров является худграф ОмГПУ.

– Реставраторы – это обязательно люди с базовым художественным образованием?

– Нет, например, отдел реставрации живописи возглавляет искусствовед Наталья Григорьевна Минько, реставратор высшей категории. У нее работают выпускники худгафа, специалисты, имеющие базовое экономическое образование, но получившие дополнительно художественно-графическое образование. Квалификации музееведа достаточно для работы реставратором. Здесь очень важно желание научиться и важно, у кого ты учишься. Мы направляем наших сотрудников на стажировки в ведущие реставрационные центры страны, где осваиваются разные методики. Картина изучается в ультрафиолетовых, инфракрасных лучах, делаются рентгеновские снимки, важно уметь читать эти снимки. Только практика и опыт могут научить человека видеть то, что происходит. Только совокупность глубоких познаний в химии, физике, истории искусств может дать нам чудесные открытия.

– Как развивается Центр «Эрмитаж-Сибирь», открывшийся в не самое благоприятное время, накануне пандемии коронавируса с ее ограничениями?

– Центр «Эрмитаж-Сибирь» стартовал в конце 2019 года, действительно, вскоре начались ограничения, но мы благополучно все это пережили. То, что было запланировано, все выполнено. Доукомплектовали реставрационное и мультимедийное оборудование. Как и планировалось, раз в год идет смена выставки из собраний Государственного Эрмитажа, придерживаемся выставочного плана, который выстроен на пять лет вперед. На этой базе работает молодежный центр и центр творчества, куда мы набрали группы детей. Есть пространство для долговременных выставок советского времени. Сейчас работает выставка к 100-летию СССР «Я другой такой страны не знаю». Она завершит свою работу осенью 2024 года, и на смену ей придет другая экспозиция, снова из раздела советского искусства. Функционирует выставочный зал, есть кафе.

В здание на Музейной, 4, переехал Театр живописи. Проект родился в нашем музее 25 лет назад. Изначально это был творческий союз музейщиков и актеров театра драмы – Николая Михалевского и Татьяны Филоненко. Но изменился перечень профессий, которые могут быть в штатном расписании музея на законодательном уровне. Туда не вошли актеры и режиссеры. И для того, чтобы этот проект продолжался, было решено перевести его под крыло Омского академического театра драмы.

Мы перенесли в новое здание коллекции народного искусства, советской живописи и советской графики. Таким образом заполнили фондохранилища, которые были для этого предназначены.

Надо понимать, что Центр «Эрмитаж-Сибирь» – это многофункциональное пространство. Под выставки Государственного Эрмитажа отводится только один этаж – четвертый. Все остальное – это коллекции музея имени Врубеля.

Вечный капитал и 10 надежных друзей

– Расскажите, как работает Фонд развития музея имени Врубеля, что это за структура?

– Несколько лет назад наш музей создал Фонд целевого капитала. Согласно законодательству, в течение года нужно было собрать не меньше 3 млн рублей, затем средства отдаются в управление инвестиционной компании, которая их вкладывает в ценные бумаги, акции, облигации, а доход от этих инструментов отдается музею для осуществления его деятельности.

На первый взгляд, простая история, но за ней стоит титанический труд. Этот фонд сформирован из частных пожертвований. Затем уже Фонд Потанина в качестве награды за хорошо проделанную работу выделил нам еще 5 миллионов рублей. Сформировался так называемый вечный капитал. Сотрудники фонда заняты тем, чтобы тело капитала росло.

– То есть государственного финансирования вашему музею недостаточно?

– Конечно нет! Нам финансируют заработную плату, коммунальные услуги, безопасность, иногда выделяются средства на реализацию творческих проектов, но в любом случае этого не хватает. Проблем много, хочется их решить одномоментно, но не получается, поэтому действуем пошагово. Сейчас очень актуальна реставрация Генерал-губернаторского дворца на Ленина, 23. Уповаем с надеждой, что и учредитель, и руководитель региона смогут решить этот вопрос.

– Насколько там глубокая реставрация нужна?

– Чтобы сохранить это здание, должен быть проведен серьезный комплекс работ. Требуется защита стен от излишней влаги, из-за нее возникает грибок, что недопустимо в музее. В свое время здание претерпело крайне неудачный ремонт в начале 1970-х, что аукается до сих пор. Свою негативную роль сыграло и строительство по соседству Дома профсоюзов (построен в 1965 году).

Мы пользуемся этим зданием, заботимся о нем, разворачиваем новые выставки, ведем образовательную деятельность. Тем не менее настало время взяться за него серьезно и не полумерами выкручиваться из этой ситуации, а решить вопрос окончательно.

– Вы выходите на «финишную прямую» празднования столетия музея. Обычно к круглым датам подтягиваются и средства.

– Надеюсь, что нас услышат, тем более первый шаг сделан, мы получили проектно-сметную документацию на реставрацию дворца.

– А у вашего музея есть друзья, меценаты?

– Существует Клуб друзей музея, вступить в который достаточно просто, необходимо приобрести карту лояльности, номинал у нее разнообразный, по каждому из которых музей предлагает различные преференции. Чем больше номинал, тем больше преференций, все это подробно прописано на сайте музея.

Конечно, у музея есть благотворители, это десять надежных друзей, большая часть из них входит в Попечительский совета Фонда развития музея. Это те люди, которые всегда рядом. Они обязательно окажут поддержку музею при необходимости, за что я и коллектив музея искренне благодарны.

– Как готовитесь к 100-летию музея?

– 100 лет нашему музею исполняется 21 декабря 2024 года. Уже с декабря 2023 года мы запускаем ряд мероприятий. На 2024-й и на 2025-й годы планируем ряд очень ярких событий. Это будут выставки, издания, реставрационные проекты, также нам очень важно внимание профессионального сообщества, планируем организацию нескольких конференций.

В декабре этого года представим омичам выставку под названием: «Начало. Генерал-губернаторский дворец». Это будет рассказ о самом важном нашем экспонате № 1 – Генерал-губернаторском дворце, нашем родном доме. Выставка будет посвящена и дворцу, и истории формирования исторического ядра нашей коллекции.

– Чем порадуете омичей в «Ночь музеев», 20 мая?

– Наш музей традиционно участвует во Всероссийской акции «Ночь музеев» с 2008 года. В этом году программа «Ночи музеев» называется «От земли до неба». У наших гостей есть редкая возможность попасть в те пространства, которые обычно недоступны. Это подземная галерея Врубелевского корпуса и башня-бельведер Генерал-губернаторского дворца. Гостей также ждут интересные лекции.

Беседовала Ольга Ложникова.  

3103