Поиск

Известный психолог уверен, что во время катаклизмов, сотрясающих мир, Омск – одно из самых безопасных мест и его ждет экономический расцвет.

Наше интервью с известным омским психологом Кириллом Макаровым – своего рода «психотерапевтический сеанс». Чтобы успокоиться и идти дальше, иногда достаточно четко осознать, в какой точке находится мир, страна и место, где ты живешь.

В рамках спецпроекта «Город для людей» наш эксперт поделился своим видением политической и экономической ситуации в целом и как все это отразится на дальнейшей судьбе Омска и его жителей.

Наша справка:

Психолог, общественный деятель Кирилл Макаров несколько лет руководил Центром социально-консервативной политики при региональном отделении партии «Единая Россия». Участвовал в формировании Стратегии развития Омска, руководитель проекта «Омск. Фактор жизни – образ будущего». Вырос в Молдавии, но стал укоренившимся омичом и более 30 лет остается верен городу. Является председателем общественной организации «Омские харбинцы», занимается психосинтезом и управленческим консалтингом. Не так давно прошел профессиональную переподготовку в ОмГТУ по специальности «Психология производственной деятельности».

И треснет мир напополам

– Кирилл Николаевич, лет 7 назад вы опубликовали статью «Последний мир», ее можно прочитать на вашей странице в соцсети. Вы указали, что в 2020–2024 годах произойдет последняя битва империй, и ваши предположения, к сожалению, сбываются. Откуда у вас появилось такое видение?

– Слом прежней экономической инфраструктуры в мире произошел еще в 2008 году. Правда, для большинства людей это выглядело как рядовой экономический кризис. На самом деле случилось то, о чем в свое время писал Карл Маркс. Капитализм дошел до своей критической точки развития. Это когда стоимость труда и стоимость капитала выравниваются и некуда больше разрастаться. С определенного момента становится невозможным захватывать новые территории и создавать рынки, на которых можно было бы ускоренно наращивать прибыль. Все, что мы наблюдаем начиная с 2008 года, – крушение прежнего формата. Капиталистическая формула перестала работать, мировая финансовая система надломилась.

Вернувшись со Всемирного экономического форума в Давосе в том же 2008-м, Анатолий Чубайс сообщил, что лучшие умы финансового мира всей планеты признали: с таким кризисом человечество столкнулось впервые. Не по масштабу, а по характеру. И что лучшие умы не знают, что с этим делать.

С тех пор и начинается судорожный поиск решений и вход в кризис, который можно решить только жестким способом. Все планетарные кризисы всегда решались исключительно жесткими способами.

В 2008 году тогдашний президент России Дмитрий Медведев озвучил направление движения нашей страны в своем послании к Федеральному собранию. В частности, он говорил о необходимости формирования новых правил мировой финансовой архитектуры. О том, что монопольная долларовая инфраструктура не оправдала себя. Уже тогда прозвучало, что одним из новых ведущих мировых финансовых центров станет Россия. А всего в мире таких центров и, соответственно, валютных зон будет 6–8. После этого Россия активизировалась в ШОС, ОДКБ, приняла участие в создании БРИКС и т. п. И, наконец, одной из перспективных задач, поставленных Димитрием Медведевым, был переход расчетов за газ и за нефть в рублях. А конечная цель всех этих процессов – сделать рубль одной из региональных валют. Имеются ввиду макрорегионы. Большое перекраивание планеты с тех пор и началось.

Но и это не было новостью. О том, что будет происходить большая перестройка всей планеты, написал еще в 2000 году физик-фундаменталист, многолетний ведущий телепередачи «Очевидное-невероятное» Сергей Капица. Он исследовал демографическую систему Земли в целом. Взял минус миллион лет и до наших дней. Если миллион лет на Земле проживало всего около 100 тысяч людей, то за последние 7 тысяч лет человечество выросло почти до 8 миллиардов.

Он построил сложную математическую модель и пришел к выводу, что к 2025 году произойдет изменение принципов жизни на Земле. Парадигма «больше» – территорий, детей, имущества – перестает работать. Примерно в 2016 году мы прошли точку невозврата, когда Земля перестала успевать восстанавливать ресурсы, потраченные человечеством за год. Человечество вынуждено будет перейти к новому стилю хозяйствования и существования на планете. И произойдет это через череду военных конфликтов в том числе.

– Пандемию COVID-19 называли альтернативой третьей мировой войне, но, видимо, это было оптимистичной оценкой?

– Когда началась пандемия, у меня не было сомнений, что это такое и откуда взялось. У введенных ограничительных мер нет инфекционной ориентации. Это не борьба с вирусом. А распознается как введение режима повышенной готовности. Начался мобилизационный период.

Когда современный малоискушенный гражданин воспринимает происходящее сейчас как «разборки между двумя колхозами», это наивно. Все было предрасположено, были давнишние предпосылки. Это все закономерно, и никуда от этого не денешься.

Россия вложится по максимуму

– Наша страна сильно влезет в глобальный передел всего и вся?

– Россия, как всегда, пойдет полным ресурсом. Это мое сугубо частное мнение. Мы будем вкладываться по максимуму, чтобы за великую идею постоять. А игроки, нас окружающие, они будут решать свои вопросы и смотреть, как Россия действует. Побеждает – будут за Россию.

В своей дипломной работе я показал на статистических выводах, что в России авторитарная схема работает всегда хорошо. Это происходило неоднократно в истории в преддверии и во время разных войн, и на этапе восстановления народного хозяйства. У нас нет традиции управления в мирное время – тонко, аккуратно, бережно, неавторитарно. И у меня печальный вывод, что России, оказывается, выгодно войти в какой-то турбулентный режим, какие-то кризисы, включая военные, для того чтобы применять свою любимую систему управления. Тем самым показать: мы можем. Как всегда и было.

С другой стороны, Россия – обладательница самых мощных ресурсов на планете. Это огромные площади посевных земель и самые большие объемы запасов пресной воды. Ни у кого такого больше нет! И сегодня, и в перспективе – это главные ресурсы. Ни нефть и газ, ни люди, ни промышленный потенциал уже столь же не будут важны, как вода и земля.

– Россия не обособится?

– Нет, Россия будет востребована в любом случае, именно благодаря нашим уникальным ресурсам, которые нужны многим. К тому же Россия на сегодняшний день, с моей точки зрения, является идеологическим флагманом. Не в смысле моды и ориентира как жить, а в смысле устойчивости. Россия может помочь сохранить связь: человек – семья – род – народ – этнос и при этом оставаться современным государством.

Россия никогда не подламывалась и не обосабливалась, этого не произойдет и в дальнейшем.

А какие государства войдут в валютную зону России, на ваш взгляд?

– У России валютная зона будет достаточно объемной, включая страны – бывшие республики СССР. Предполагаю, что в нее также войдут Турция и Иран.

– А как же Китай?

– У него будет своя валютная зона на всю Юго-Восточную Азию. Отдельные валютные зоны будут в Северной Америке, Латинской Америке, Европе, Африке. Австралия, вероятнее всего, будет относиться к Северной Америке.

В итоге получатся валютные зоны со своими экономическими контурами. Но в пределах валютной зоны экономический контур будет самодостаточен. Продукты, одежда и обувь, автомобили – все будет производиться в пределах валютной зоны. Сырьевые перетоки будут в пределах валютного контура. Обмен товарами между валютными контурами возможен, но сырье будет распределяться внутри.

Омск-ковчег только укрепится

– Как на всем этом страшноватом фоне будут ощущать себя Омск и омичи?

– События, начавшиеся в феврале этого года, – перспективная тема для Омска в плане укрепления. Тому, кто интересуется Омском в перспективе, нужно развернуться и посмотреть на его историю, чтобы понять, когда Омск жил лучше всего.

Вспомним три периода, когда Омск расцветал, расширялся, разрастался. Это три войны. Две горячих и одна холодная. В Гражданскую Омск становился столицей России, а в Великую Отечественную сюда завезли около 100 заводов. Во время холодной войны Омск стал столицей промышленности. Дальнейшее развитие получили «оборонка», нефтехимический комплекс, сельское хозяйство.

Сейчас былой промышленный потенциал подрастерялся, но где можно разворачивать высокотехнологичное производство, защищенное от возможных ударов? Наши географические преимущества – удаленность от морей, природных катаклизмов, агрессивно настроенных стран.

Западная Сибирь очень выгодная территория с точки зрения защищенности и логистики. Мы находимся на перекрестье магистралей, в том числе водных и железнодорожных. Плюс во все времена Омск выступал создателем оружия, продовольствия и восстановителем здоровья потерпевших. Вот он, собственно, эту роль и будет выполнять.

Исторически Омск был городом военных и чиновников. И потому Омск – это форпост России, город-крепость. В том смысле крепость, что Омск – это как раз основа крепкости нашего ОПК. Это кузница кадров, большой запасник. Тишь, гладь и инерционность Омска, его неизменность является выгодным ресурсом. В том числе и политическая стабильность. Омск – это в определенном смысле ковчег.

– В Сибири еще есть такие города, как Омск, с вышеперечисленными преимуществами?

– По моим наблюдениям, все крупные сибирские города динамичнее, чем Омск. Там другие акценты. А Омск – это хранилище. Безопасное, защищенное крепостное хранилище. Место, где люди спасаются и откуда руководят в трудные времена. Я не удивлюсь, если Омск в какой-то момент снова станет столицей России.

– Но если посмотреть с точки зрения демографии, миграционная убыль из Омской области на пике была в 2020 году, мы потеряли более 10 тысяч человек. Регион продолжает терять людей, цифры за 1-й квартал этого года совсем неутешительные, помимо миграционной, усилилась естественная убыль. Это критично, на ваш взгляд?

– С моей точки зрения, на эту тему можно не переживать. Омск никогда не был статичным в плане численности населения. В разные времена в Омск как приезжали – в эвакуацию, из деревень, из других регионов, из Казахстана, так и уезжали. Я думаю, что для Омска характерно проживание всего двух-трех поколений.

В целом же, сам Омск никогда не пустеет, город как был, так и остается миллионником. Миграция через него идет интенсивная, но сам он заполнен.

Люблю приводить один образ. Когда мне приходилось слышать, что «Омск – это вселенская задница», я говорил, что вы перепутали отверстие. Омск – это материнская утроба, в которой вызревает плод, и когда он готов, он отсюда уходит. Наш город хорош тем, что он позволяет дойти до своей глубины. Докопаться до своего внутреннего потенциала, раскрыть свой талант. И после этого воплощаться в других местах. Где есть спрос. В Омске, так случилось, большого спроса на таланты нет, есть лишь условия для их вызревания. Как в материнской утробе.

Омск – город Зеро

– Вот вы – не омич по рождению, но 30 с лишним лет здесь живете, и большего патриота редко встретишь, как так получилось?

– Мне действительно в Омске очень комфортно. Есть фильм «Город Зеро» с Леонидом Филатовым в главной роли. Его герой попадает в город в лесу, в какое-то непонятное здание, оказывается – что это местный краеведческий музей. Смотритель музея рассматривает какой-то артефакт и произносит фразу: «В мире сохранился только один экземпляр этого предмета. В нашем музее их два».

Для меня Омск – это в каком-то смысле город Зеро. Вот если ты что-то ищешь и не можешь найти на планете, в Омске поищи – и найдешь все, что захочешь. В наших музеях есть и скифское золото, и картины великих художников, и разные редчайшие артефакты.

Как-то меня заинтересовали деформированные черепа египетских фараонов, эти артефакты есть в Египте и еще в Перу. Думаю, мне надо ехать куда-то туда. Было желание поизучать, пощупать эти самые черепа. И вот буквально через две недели оказываюсь в Омском музее просвещения, где первый экспонат, который я вижу, это деформированный вытянутый череп. Хочешь найти культовое сооружение семитысячелетней давности, где-нибудь поблизости, старше, чем египетские пирамиды? Пожалуйста, есть такое в Тарском районе Омской области.

Таланты у нас тоже есть великие. Список огромный.

Когда начинаешь погружать человека в омскую тематику, то постепенно, примерно за полгода, он перестраивает свое восприятие. Он и уезжать никуда не хочет, и глубже начинает интересоваться историей Омска. Ему здесь всего хватает. И он здесь находит то, чего нет в других местах.

Научная мысль требует тишины

– Но молодежи нужна тусовка, а ее нет….

– В очень короткой перспективе инженерная мысль будет возрождаться. Технологии встают на достижениях в первую очередь «оборонки» и космоса, а не через сферу развлечений и медийных продуктов.

Заказчиком на высокие технологии становятся предприятия, которые ждут молодых специалистов, этот заказ транслируется в вузы и ссузы, причем происходит это быстро. Дальше это все транслируется на ту самую молодежную тусовку, где становится модным быть высокотехнологичным. Правда, у этого должна быть своя современная атрибутика.

На сегодняшний день в Омске существует несколько крупных IT-компаний международного значения, которые создают информационные продукты. Омск – хороший поставщик софта, кадров и так далее. Здесь есть возможность, в нашей тишине и отсутствии спешки быстрее находить интеллектуальные решения.

Технологичные темы могут быть востребованы уже сейчас. Многое уже есть, и дело за малым – сделать из этого «фишку». Конечно, Омск не станет «Силиконовой долиной», но центром, где технологии встают на крыло – вполне.

Наши перспективы – высокие технологии. Мы куем оружие. Какое оружие востребовано больше всего? Пошли сверхзвуки, лазер, рельсотроны. А высокие технологии уходят разрабатывать в тишине.

– А Омск может стать крупным логистическим узлом? Эта тема периодически всплывает.

– У меня свое иррациональное видение на этот счет. Вспомним, как Омск сопротивлялся постройке метро! Как будто не судьба. И международный терминал мы начинали строить еще в начале 90-х. Обсуждалась идея военный аэродром Чкаловский переформатировать под международный, пока проект «Омск-Федоровка» не победил на определенном этапе. Но как будто Омск по-прежнему сопротивляется строительству международного аэропорта. Видимо, он не хочет быть подвижным, активным, суетным. А желает оставаться тихой гаванью, защищенным командным пунктом, где не нужна тусовка.

Сквозь века

…Чтобы понять, что такое Омский регион, стоит обратиться к истории. К примеру, почитать про урочище Батаково, найденное археологами в Большереченском районе. Там откопали плавильные печи возраста 4-го века до нашей эры. В них плавили металл, а потом ковали мечи. Металл добывали из руды сидерит, она до пор в избытке по берегам Оми и Иртыша. Это такие ржавые включения в глину. Конечно же, для современных задач эта руда непригодна. Но метафора-то хорошая. Мы можем воспринимать Омск как угодно. Но надо помнить, что во все времена здесь ковали оружие, что здесь готовили бойцов. К примеру, саргатские воины ходили в Ассирию как наемные легионеры и воевали на Ближнем Востоке. Потом приносили сюда трофеи. Когда в Саргатке были найдены перстень египетского фараона и блюдо с иудейскими надписями и орнаментами, историки долго гадали, из коллекций какого купца все это уронили. Но слой-то древний. А потом оказалось, что те самые саргатские воины во времена Иисуса Христа ходили легионерами в те края и потом возвращались с трофеями.

Об Омске надо рассказывать! Столбики с вайфаем расставить, и чтобы по QR-кодам запускалась трансляция. Детей надо водить по маршрутам. Тогда они будут знать и любить свои город.

Не жизнь, а фантастика

– И все же, к чему готовиться? Как события будут развиваться в ближайшие годы?

– Следующий год будет пиковым. Это как у больного – точка, после которой либо он выздоровеет, либо помрет. В 2024-м произойдет утилизация остатков, в конце года будет достигнут некий договор. А потом – пошли в новую жизнь.

Эта новая жизнь будет очень интересная. Конечно, она наступит не сразу, понадобится время на восстановительный период. Как я вижу, за счет внедрения новых технологий произойдет построение новой системы отношений на Земле.

Первое. Люди будут сохранять свою национально-культурную идентичность.

Есть теория нонконформизма. Появляется человек, оторвавшийся от своей родовой ветки, от своего народа, рода, семьи. Все игры с гендерной принадлежностью отсюда же. Это есть отсоединение сознания от своего тела. В итоге – сознание, пришедшее в конфликт с телом, не может существовать физически. Ему нужно выйти в виртуальное пространство. Как это может выглядеть? Это может быть моджахед, приносящий себя жертву, а может быть пересадка сознания в электронную форму. Идеи с пересадкой мозга на жесткий диск витают уже давно. Правда, такой человек не живуч, он мало связан с материальным миром, он куда-то «эвакуируется».

В противовес, даже существуя в пределах многонационального государства, человек, сохраняющий свою семейную, родовую, национальную связь, остается более здоровым и живучим. Он более трезвомыслящ и адаптирован к реальности. В этом смысле выгоднее сохранять свою идентичность.

С моей точки зрения, здоровая перспектива сохранения культурно-исторического, национально-культурного наследия необходима каждому человеку.

Второе. Контактность людей вырастет, технологии этому способствуют. Как электронные технологии, так и технологии перемещения. Транспорт будет меняться. Думаю, что мы станем свидетелями резкого скачка в развитии средств транспорта. Как когда-то парусный флот и железные дороги сделали Землю маленькой, так и сейчас появятся средства передвижения, которые нам позволят очень быстро перемещаться по планете. Поэтому коммуникации станут активнее и шире.

Довольно скоро будут внедрены и новые технологии энергообеспечения. К примеру, разовая зарядка для телефона на год, заправка различного вида транспорта, включая самолеты, корабли – тоже на год. Появятся малые карманные энергостанции. В кармане можно будет иметь гаджет, который подогреет костюм – и не нужна будет шуба зимой.

– Вы сейчас сценарий фантастического фильма пересказываете?

– Это все реально. Подобные разработки уже существуют. Если новые технологии энергопользования войдут в нашу жизнь, то прежние нефтегазовые ресурсы окажутся неактуальны. Пока этого не происходит, потому что неинтересно их вводить многим игрокам рынка. Но это в прежней модели хозяйствования невыгодно и неинтересно. И эта модель уходит в историю.

Уже скоро мы будем учиться хозяйствовать бережно, аккуратно, экологично, немасштабно. Парадигма хозяйствования в целом меняется с более захватнической – на развивающую внутренне. Человек будет уходить во внутреннее накопление. Духовная прибыль становится важнее материального богатства.

В целом я с оптимизмом смотрю в будущее. Да, мы все вместе попадем в горнило большой переделки. Но Россия, с моей точки зрения, потеряет меньше, чем многие другие страны. С Омском тоже все будет хорошо. Город каким был, таким и останется в сердцевинном смысле, но скорость жизни, конечно же, увеличится и в Омске.

БЛИЦ

– Что читаете?

– Поскольку моя жена Александра книжный блогер и в курсе всех новинок, я этим пользуюсь. Чаще всего читаю ее рецензию или просто выслушиваю, а книгу не читаю. Но если у нас возникает спор по отдельному произведению, обязательно читаю, чтобы продолжить спорить еще несколько дней. Последние такие спорные книги были не новинки, обсуждали «Трудно быть Богом» и «Град обреченный» Стругацких.

Прямо сейчас в кармане у меня планшет с книгами Михаила Хазина «Лестница в небо» и «Воспоминания о будущем».

Несколько раз перечитал «Психосинтез» Роберто Ассаджиоли, до этого был «Капитал» Карла Маркса. Конечно же, научно-популярные статьи и новости. Телеграм-каналы по минимуму.

– В какие театры ходите?

– Чаще в «Центр современной драматургии», Омский академический театр драмы, реже в «Галерку», еще реже в «Пятый театр».

– Кино?

– Недавно с сыном ходили на «Форсаж-9». Фильмы чаще всего смотрим дома.

– В ресторанах бываете?

– Да, рестораны – это регулярный ритуал. Из последних – «Гриша», «Розы-Морозы», «Пинцерия», «Хочу Пури», любим ходить в «Берлин кафе», «Пафос». Ходим больше на блюдо и шеф-повара. Даже в Барнауле есть любимое место – ресторан «Иероглиф».

– Как отдыхаете?

– А я не напрягаюсь. Нашел для себя баланс, чтобы не выгорать. У меня все вместе: и работа, и отдых – в удовольствие.

Ольга Ложникова,

фото  РИА «Омск-информ» и из архива Кирилла Макарова

Известный психолог уверен, что во время катаклизмов, сотрясающих мир, Омск – одно из самых безопасных мест и его ждет экономический расцвет.

Наше интервью с известным омским психологом Кириллом Макаровым – своего рода «психотерапевтический сеанс». Чтобы успокоиться и идти дальше, иногда достаточно четко осознать, в какой точке находится мир, страна и место, где ты живешь.

В рамках спецпроекта «Город для людей» наш эксперт поделился своим видением политической и экономической ситуации в целом и как все это отразится на дальнейшей судьбе Омска и его жителей.

Наша справка:

Психолог, общественный деятель Кирилл Макаров несколько лет руководил Центром социально-консервативной политики при региональном отделении партии «Единая Россия». Участвовал в формировании Стратегии развития Омска, руководитель проекта «Омск. Фактор жизни – образ будущего». Вырос в Молдавии, но стал укоренившимся омичом и более 30 лет остается верен городу. Является председателем общественной организации «Омские харбинцы», занимается психосинтезом и управленческим консалтингом. Не так давно прошел профессиональную переподготовку в ОмГТУ по специальности «Психология производственной деятельности».

И треснет мир напополам

– Кирилл Николаевич, лет 7 назад вы опубликовали статью «Последний мир», ее можно прочитать на вашей странице в соцсети. Вы указали, что в 2020–2024 годах произойдет последняя битва империй, и ваши предположения, к сожалению, сбываются. Откуда у вас появилось такое видение?

– Слом прежней экономической инфраструктуры в мире произошел еще в 2008 году. Правда, для большинства людей это выглядело как рядовой экономический кризис. На самом деле случилось то, о чем в свое время писал Карл Маркс. Капитализм дошел до своей критической точки развития. Это когда стоимость труда и стоимость капитала выравниваются и некуда больше разрастаться. С определенного момента становится невозможным захватывать новые территории и создавать рынки, на которых можно было бы ускоренно наращивать прибыль. Все, что мы наблюдаем начиная с 2008 года, – крушение прежнего формата. Капиталистическая формула перестала работать, мировая финансовая система надломилась.

Вернувшись со Всемирного экономического форума в Давосе в том же 2008-м, Анатолий Чубайс сообщил, что лучшие умы финансового мира всей планеты признали: с таким кризисом человечество столкнулось впервые. Не по масштабу, а по характеру. И что лучшие умы не знают, что с этим делать.

С тех пор и начинается судорожный поиск решений и вход в кризис, который можно решить только жестким способом. Все планетарные кризисы всегда решались исключительно жесткими способами.

В 2008 году тогдашний президент России Дмитрий Медведев озвучил направление движения нашей страны в своем послании к Федеральному собранию. В частности, он говорил о необходимости формирования новых правил мировой финансовой архитектуры. О том, что монопольная долларовая инфраструктура не оправдала себя. Уже тогда прозвучало, что одним из новых ведущих мировых финансовых центров станет Россия. А всего в мире таких центров и, соответственно, валютных зон будет 6–8. После этого Россия активизировалась в ШОС, ОДКБ, приняла участие в создании БРИКС и т. п. И, наконец, одной из перспективных задач, поставленных Димитрием Медведевым, был переход расчетов за газ и за нефть в рублях. А конечная цель всех этих процессов – сделать рубль одной из региональных валют. Имеются ввиду макрорегионы. Большое перекраивание планеты с тех пор и началось.

Но и это не было новостью. О том, что будет происходить большая перестройка всей планеты, написал еще в 2000 году физик-фундаменталист, многолетний ведущий телепередачи «Очевидное-невероятное» Сергей Капица. Он исследовал демографическую систему Земли в целом. Взял минус миллион лет и до наших дней. Если миллион лет на Земле проживало всего около 100 тысяч людей, то за последние 7 тысяч лет человечество выросло почти до 8 миллиардов.

Он построил сложную математическую модель и пришел к выводу, что к 2025 году произойдет изменение принципов жизни на Земле. Парадигма «больше» – территорий, детей, имущества – перестает работать. Примерно в 2016 году мы прошли точку невозврата, когда Земля перестала успевать восстанавливать ресурсы, потраченные человечеством за год. Человечество вынуждено будет перейти к новому стилю хозяйствования и существования на планете. И произойдет это через череду военных конфликтов в том числе.

– Пандемию COVID-19 называли альтернативой третьей мировой войне, но, видимо, это было оптимистичной оценкой?

– Когда началась пандемия, у меня не было сомнений, что это такое и откуда взялось. У введенных ограничительных мер нет инфекционной ориентации. Это не борьба с вирусом. А распознается как введение режима повышенной готовности. Начался мобилизационный период.

Когда современный малоискушенный гражданин воспринимает происходящее сейчас как «разборки между двумя колхозами», это наивно. Все было предрасположено, были давнишние предпосылки. Это все закономерно, и никуда от этого не денешься.

Россия вложится по максимуму

– Наша страна сильно влезет в глобальный передел всего и вся?

– Россия, как всегда, пойдет полным ресурсом. Это мое сугубо частное мнение. Мы будем вкладываться по максимуму, чтобы за великую идею постоять. А игроки, нас окружающие, они будут решать свои вопросы и смотреть, как Россия действует. Побеждает – будут за Россию.

В своей дипломной работе я показал на статистических выводах, что в России авторитарная схема работает всегда хорошо. Это происходило неоднократно в истории в преддверии и во время разных войн, и на этапе восстановления народного хозяйства. У нас нет традиции управления в мирное время – тонко, аккуратно, бережно, неавторитарно. И у меня печальный вывод, что России, оказывается, выгодно войти в какой-то турбулентный режим, какие-то кризисы, включая военные, для того чтобы применять свою любимую систему управления. Тем самым показать: мы можем. Как всегда и было.

С другой стороны, Россия – обладательница самых мощных ресурсов на планете. Это огромные площади посевных земель и самые большие объемы запасов пресной воды. Ни у кого такого больше нет! И сегодня, и в перспективе – это главные ресурсы. Ни нефть и газ, ни люди, ни промышленный потенциал уже столь же не будут важны, как вода и земля.

– Россия не обособится?

– Нет, Россия будет востребована в любом случае, именно благодаря нашим уникальным ресурсам, которые нужны многим. К тому же Россия на сегодняшний день, с моей точки зрения, является идеологическим флагманом. Не в смысле моды и ориентира как жить, а в смысле устойчивости. Россия может помочь сохранить связь: человек – семья – род – народ – этнос и при этом оставаться современным государством.

Россия никогда не подламывалась и не обосабливалась, этого не произойдет и в дальнейшем.

А какие государства войдут в валютную зону России, на ваш взгляд?

– У России валютная зона будет достаточно объемной, включая страны – бывшие республики СССР. Предполагаю, что в нее также войдут Турция и Иран.

– А как же Китай?

– У него будет своя валютная зона на всю Юго-Восточную Азию. Отдельные валютные зоны будут в Северной Америке, Латинской Америке, Европе, Африке. Австралия, вероятнее всего, будет относиться к Северной Америке.

В итоге получатся валютные зоны со своими экономическими контурами. Но в пределах валютной зоны экономический контур будет самодостаточен. Продукты, одежда и обувь, автомобили – все будет производиться в пределах валютной зоны. Сырьевые перетоки будут в пределах валютного контура. Обмен товарами между валютными контурами возможен, но сырье будет распределяться внутри.

Омск-ковчег только укрепится

– Как на всем этом страшноватом фоне будут ощущать себя Омск и омичи?

– События, начавшиеся в феврале этого года, – перспективная тема для Омска в плане укрепления. Тому, кто интересуется Омском в перспективе, нужно развернуться и посмотреть на его историю, чтобы понять, когда Омск жил лучше всего.

Вспомним три периода, когда Омск расцветал, расширялся, разрастался. Это три войны. Две горячих и одна холодная. В Гражданскую Омск становился столицей России, а в Великую Отечественную сюда завезли около 100 заводов. Во время холодной войны Омск стал столицей промышленности. Дальнейшее развитие получили «оборонка», нефтехимический комплекс, сельское хозяйство.

Сейчас былой промышленный потенциал подрастерялся, но где можно разворачивать высокотехнологичное производство, защищенное от возможных ударов? Наши географические преимущества – удаленность от морей, природных катаклизмов, агрессивно настроенных стран.

Западная Сибирь очень выгодная территория с точки зрения защищенности и логистики. Мы находимся на перекрестье магистралей, в том числе водных и железнодорожных. Плюс во все времена Омск выступал создателем оружия, продовольствия и восстановителем здоровья потерпевших. Вот он, собственно, эту роль и будет выполнять.

Исторически Омск был городом военных и чиновников. И потому Омск – это форпост России, город-крепость. В том смысле крепость, что Омск – это как раз основа крепкости нашего ОПК. Это кузница кадров, большой запасник. Тишь, гладь и инерционность Омска, его неизменность является выгодным ресурсом. В том числе и политическая стабильность. Омск – это в определенном смысле ковчег.

– В Сибири еще есть такие города, как Омск, с вышеперечисленными преимуществами?

– По моим наблюдениям, все крупные сибирские города динамичнее, чем Омск. Там другие акценты. А Омск – это хранилище. Безопасное, защищенное крепостное хранилище. Место, где люди спасаются и откуда руководят в трудные времена. Я не удивлюсь, если Омск в какой-то момент снова станет столицей России.

– Но если посмотреть с точки зрения демографии, миграционная убыль из Омской области на пике была в 2020 году, мы потеряли более 10 тысяч человек. Регион продолжает терять людей, цифры за 1-й квартал этого года совсем неутешительные, помимо миграционной, усилилась естественная убыль. Это критично, на ваш взгляд?

– С моей точки зрения, на эту тему можно не переживать. Омск никогда не был статичным в плане численности населения. В разные времена в Омск как приезжали – в эвакуацию, из деревень, из других регионов, из Казахстана, так и уезжали. Я думаю, что для Омска характерно проживание всего двух-трех поколений.

В целом же, сам Омск никогда не пустеет, город как был, так и остается миллионником. Миграция через него идет интенсивная, но сам он заполнен.

Люблю приводить один образ. Когда мне приходилось слышать, что «Омск – это вселенская задница», я говорил, что вы перепутали отверстие. Омск – это материнская утроба, в которой вызревает плод, и когда он готов, он отсюда уходит. Наш город хорош тем, что он позволяет дойти до своей глубины. Докопаться до своего внутреннего потенциала, раскрыть свой талант. И после этого воплощаться в других местах. Где есть спрос. В Омске, так случилось, большого спроса на таланты нет, есть лишь условия для их вызревания. Как в материнской утробе.

Омск – город Зеро

– Вот вы – не омич по рождению, но 30 с лишним лет здесь живете, и большего патриота редко встретишь, как так получилось?

– Мне действительно в Омске очень комфортно. Есть фильм «Город Зеро» с Леонидом Филатовым в главной роли. Его герой попадает в город в лесу, в какое-то непонятное здание, оказывается – что это местный краеведческий музей. Смотритель музея рассматривает какой-то артефакт и произносит фразу: «В мире сохранился только один экземпляр этого предмета. В нашем музее их два».

Для меня Омск – это в каком-то смысле город Зеро. Вот если ты что-то ищешь и не можешь найти на планете, в Омске поищи – и найдешь все, что захочешь. В наших музеях есть и скифское золото, и картины великих художников, и разные редчайшие артефакты.

Как-то меня заинтересовали деформированные черепа египетских фараонов, эти артефакты есть в Египте и еще в Перу. Думаю, мне надо ехать куда-то туда. Было желание поизучать, пощупать эти самые черепа. И вот буквально через две недели оказываюсь в Омском музее просвещения, где первый экспонат, который я вижу, это деформированный вытянутый череп. Хочешь найти культовое сооружение семитысячелетней давности, где-нибудь поблизости, старше, чем египетские пирамиды? Пожалуйста, есть такое в Тарском районе Омской области.

Таланты у нас тоже есть великие. Список огромный.

Когда начинаешь погружать человека в омскую тематику, то постепенно, примерно за полгода, он перестраивает свое восприятие. Он и уезжать никуда не хочет, и глубже начинает интересоваться историей Омска. Ему здесь всего хватает. И он здесь находит то, чего нет в других местах.

Научная мысль требует тишины

– Но молодежи нужна тусовка, а ее нет….

– В очень короткой перспективе инженерная мысль будет возрождаться. Технологии встают на достижениях в первую очередь «оборонки» и космоса, а не через сферу развлечений и медийных продуктов.

Заказчиком на высокие технологии становятся предприятия, которые ждут молодых специалистов, этот заказ транслируется в вузы и ссузы, причем происходит это быстро. Дальше это все транслируется на ту самую молодежную тусовку, где становится модным быть высокотехнологичным. Правда, у этого должна быть своя современная атрибутика.

На сегодняшний день в Омске существует несколько крупных IT-компаний международного значения, которые создают информационные продукты. Омск – хороший поставщик софта, кадров и так далее. Здесь есть возможность, в нашей тишине и отсутствии спешки быстрее находить интеллектуальные решения.

Технологичные темы могут быть востребованы уже сейчас. Многое уже есть, и дело за малым – сделать из этого «фишку». Конечно, Омск не станет «Силиконовой долиной», но центром, где технологии встают на крыло – вполне.

Наши перспективы – высокие технологии. Мы куем оружие. Какое оружие востребовано больше всего? Пошли сверхзвуки, лазер, рельсотроны. А высокие технологии уходят разрабатывать в тишине.

– А Омск может стать крупным логистическим узлом? Эта тема периодически всплывает.

– У меня свое иррациональное видение на этот счет. Вспомним, как Омск сопротивлялся постройке метро! Как будто не судьба. И международный терминал мы начинали строить еще в начале 90-х. Обсуждалась идея военный аэродром Чкаловский переформатировать под международный, пока проект «Омск-Федоровка» не победил на определенном этапе. Но как будто Омск по-прежнему сопротивляется строительству международного аэропорта. Видимо, он не хочет быть подвижным, активным, суетным. А желает оставаться тихой гаванью, защищенным командным пунктом, где не нужна тусовка.

Сквозь века

…Чтобы понять, что такое Омский регион, стоит обратиться к истории. К примеру, почитать про урочище Батаково, найденное археологами в Большереченском районе. Там откопали плавильные печи возраста 4-го века до нашей эры. В них плавили металл, а потом ковали мечи. Металл добывали из руды сидерит, она до пор в избытке по берегам Оми и Иртыша. Это такие ржавые включения в глину. Конечно же, для современных задач эта руда непригодна. Но метафора-то хорошая. Мы можем воспринимать Омск как угодно. Но надо помнить, что во все времена здесь ковали оружие, что здесь готовили бойцов. К примеру, саргатские воины ходили в Ассирию как наемные легионеры и воевали на Ближнем Востоке. Потом приносили сюда трофеи. Когда в Саргатке были найдены перстень египетского фараона и блюдо с иудейскими надписями и орнаментами, историки долго гадали, из коллекций какого купца все это уронили. Но слой-то древний. А потом оказалось, что те самые саргатские воины во времена Иисуса Христа ходили легионерами в те края и потом возвращались с трофеями.

Об Омске надо рассказывать! Столбики с вайфаем расставить, и чтобы по QR-кодам запускалась трансляция. Детей надо водить по маршрутам. Тогда они будут знать и любить свои город.

Не жизнь, а фантастика

– И все же, к чему готовиться? Как события будут развиваться в ближайшие годы?

– Следующий год будет пиковым. Это как у больного – точка, после которой либо он выздоровеет, либо помрет. В 2024-м произойдет утилизация остатков, в конце года будет достигнут некий договор. А потом – пошли в новую жизнь.

Эта новая жизнь будет очень интересная. Конечно, она наступит не сразу, понадобится время на восстановительный период. Как я вижу, за счет внедрения новых технологий произойдет построение новой системы отношений на Земле.

Первое. Люди будут сохранять свою национально-культурную идентичность.

Есть теория нонконформизма. Появляется человек, оторвавшийся от своей родовой ветки, от своего народа, рода, семьи. Все игры с гендерной принадлежностью отсюда же. Это есть отсоединение сознания от своего тела. В итоге – сознание, пришедшее в конфликт с телом, не может существовать физически. Ему нужно выйти в виртуальное пространство. Как это может выглядеть? Это может быть моджахед, приносящий себя жертву, а может быть пересадка сознания в электронную форму. Идеи с пересадкой мозга на жесткий диск витают уже давно. Правда, такой человек не живуч, он мало связан с материальным миром, он куда-то «эвакуируется».

В противовес, даже существуя в пределах многонационального государства, человек, сохраняющий свою семейную, родовую, национальную связь, остается более здоровым и живучим. Он более трезвомыслящ и адаптирован к реальности. В этом смысле выгоднее сохранять свою идентичность.

С моей точки зрения, здоровая перспектива сохранения культурно-исторического, национально-культурного наследия необходима каждому человеку.

Второе. Контактность людей вырастет, технологии этому способствуют. Как электронные технологии, так и технологии перемещения. Транспорт будет меняться. Думаю, что мы станем свидетелями резкого скачка в развитии средств транспорта. Как когда-то парусный флот и железные дороги сделали Землю маленькой, так и сейчас появятся средства передвижения, которые нам позволят очень быстро перемещаться по планете. Поэтому коммуникации станут активнее и шире.

Довольно скоро будут внедрены и новые технологии энергообеспечения. К примеру, разовая зарядка для телефона на год, заправка различного вида транспорта, включая самолеты, корабли – тоже на год. Появятся малые карманные энергостанции. В кармане можно будет иметь гаджет, который подогреет костюм – и не нужна будет шуба зимой.

– Вы сейчас сценарий фантастического фильма пересказываете?

– Это все реально. Подобные разработки уже существуют. Если новые технологии энергопользования войдут в нашу жизнь, то прежние нефтегазовые ресурсы окажутся неактуальны. Пока этого не происходит, потому что неинтересно их вводить многим игрокам рынка. Но это в прежней модели хозяйствования невыгодно и неинтересно. И эта модель уходит в историю.

Уже скоро мы будем учиться хозяйствовать бережно, аккуратно, экологично, немасштабно. Парадигма хозяйствования в целом меняется с более захватнической – на развивающую внутренне. Человек будет уходить во внутреннее накопление. Духовная прибыль становится важнее материального богатства.

В целом я с оптимизмом смотрю в будущее. Да, мы все вместе попадем в горнило большой переделки. Но Россия, с моей точки зрения, потеряет меньше, чем многие другие страны. С Омском тоже все будет хорошо. Город каким был, таким и останется в сердцевинном смысле, но скорость жизни, конечно же, увеличится и в Омске.

БЛИЦ

– Что читаете?

– Поскольку моя жена Александра книжный блогер и в курсе всех новинок, я этим пользуюсь. Чаще всего читаю ее рецензию или просто выслушиваю, а книгу не читаю. Но если у нас возникает спор по отдельному произведению, обязательно читаю, чтобы продолжить спорить еще несколько дней. Последние такие спорные книги были не новинки, обсуждали «Трудно быть Богом» и «Град обреченный» Стругацких.

Прямо сейчас в кармане у меня планшет с книгами Михаила Хазина «Лестница в небо» и «Воспоминания о будущем».

Несколько раз перечитал «Психосинтез» Роберто Ассаджиоли, до этого был «Капитал» Карла Маркса. Конечно же, научно-популярные статьи и новости. Телеграм-каналы по минимуму.

– В какие театры ходите?

– Чаще в «Центр современной драматургии», Омский академический театр драмы, реже в «Галерку», еще реже в «Пятый театр».

– Кино?

– Недавно с сыном ходили на «Форсаж-9». Фильмы чаще всего смотрим дома.

– В ресторанах бываете?

– Да, рестораны – это регулярный ритуал. Из последних – «Гриша», «Розы-Морозы», «Пинцерия», «Хочу Пури», любим ходить в «Берлин кафе», «Пафос». Ходим больше на блюдо и шеф-повара. Даже в Барнауле есть любимое место – ресторан «Иероглиф».

– Как отдыхаете?

– А я не напрягаюсь. Нашел для себя баланс, чтобы не выгорать. У меня все вместе: и работа, и отдых – в удовольствие.

Ольга Ложникова,

фото  РИА «Омск-информ» и из архива Кирилла Макарова

21261Ольга Ложникова