Поиск

И.о. директора Института математики и информационных технологий рассказал, для чего нужно «вывихнуть мозг», учась на самом трудном факультете ОмГУ.

«Омск уже не тот!» – уверяют «поравалитики» и в качестве аргумента приводят примеры схлопывания всего и вся. Мол, и промышленности уже нет, и науки тоже. Вот даже в главном омском вузе – ОмГУ им. Ф. М. Достоевского – закрывают старейший (работает с 1974 года) математический факультет.

Как выяснялось, поводом для этого, сразу оговоримся – ложного, утверждения стала всего лишь смена руководства матфака. С конца ноября факультетом, точнее – Институтом математики и информационных технологий, руководит доктор физико-математических наук Руслан Симанчев. Он рассказал РИА «Омск-информ» о перспективах ИМИТа.

Руслан Юрьевич, если зайти на официальный сайт Омского государственного университета, то в списке учебных подразделений значится 12 факультетов и два института, в том числе Институт математики и информационных технологий. Что дает вам этот особый статус?

– Так сложилось исторически. В свое время подразделением математического факультета стал еще университетский Центр Интернет. Соответственно, к сугубо учебной добавились новые сферы деятельности. Усилилась научная компонента, а кроме того, компонента, связанная с развитием информационных технологий как таковых. Для того чтобы де-юре зафиксировать дополнительный спектр задач, статус математического факультета и был изменен.

С точки зрения учебного процесса статус института прав нам ни добавил, ни убавил. Однако в научных кругах, в академической среде новый статус действительно более весом.

Не означает ли добавка к названию института «информационные технологии», что теперь он от чистой математики ушел в плоскость решения каких-то прикладных задач?

– Добавка более чем уместна. Госзаказ, если рассматривать это понятие в широком смысле, требует от нас подготовки специалистов в области прикладной математики и информатики. Мы, конечно, готовим и чистых математиков, у нас есть соответствующий специалитет «Фундаментальная математика и механика», но количество бюджетных мест напрямую зависит от «госзаказа».

Второй момент: я бы не стал выделять информационные технологии в область исключительно прикладных задач. На самом деле внутри этого направления очень много математики, просто невероятное ее количество. Возьмем любую ИТ-компанию, допустим, «Яндекс». Его деятельность построена на обработке больших данных, а это сугубо математический вопрос. Вообще, если раньше математика ставила вопросы перед информатикой, то теперь мы видим и обратный процесс. Взаимообмен происходит непрерывно.

Вы сами упомянули компанию «Яндекс», которой могут потребоваться знания выпускников ИМИТа. Можете назвать других потенциальных работодателей?

– Выбор достаточно широкий. Конечно, в первую очередь это ИТ-компании, среди которых есть весьма серьезные и крупные. Чтобы в таковые устроиться, есть даже своеобразный конкурс внутри ИМИТа. Конкурс в том смысле, что все понимают – чем лучше учишься и активней работаешь еще в студенческие годы, тем больше перспектив оказаться в стабильной серьезной конторе. Со многими компаниями мы сотрудничаем на уровне спецкурсов для студентов. Представители компаний, в свою очередь, выступают в качестве экспертов при защите квалификационных и дипломных работ, заседают в наших экзаменационных комиссиях. Из постоянных партнеров ИМИТа могу отметить такие компании, как «Тамтэк», Neolab, Luxsoft, 7bits и другие.

Надеюсь, что между факультетом и омскими ИТ-компаниями установятся еще и научные контакты. Этот вопрос непростой. На мой взгляд, это должно происходить так: у действующих айтишников возникает потребность в аналитической обработке, создании новых алгоритмов, нового программного продукта, а мы помогаем эти конкретные вопросы решить.

Возвращаясь к теме трудоустройства, добавлю, что большое количество народу идет опять же в ИТ-компании, но которые связаны уже со сферой услуг и консалтингом. Крупные омские промпредприятия также охотно принимают на работу выпускников ИМИТа. Некоторая их часть, к сожалению, не слишком большая в последнее время, остается преподавать в вузе. Резюмируя, могу сказать, что не припомню ни одного нашего выпускника, который не смог бы найти работу.

Где именно студенты могут блеснуть своими знаниями и, возможно, обратить на себя внимание работодателей? Что можете в этом плане сказать о такой площадке, как «Точка кипения»?

– «Точка кипения» открылась в Омске совсем недавно – в ноябре, и наши студенты действительно сразу же включились в ее работу. Им это интересно, многое из того, что происходит в «Точке», напрямую относится к нашему профилю: митап, посвященный компьютерному зрению; межрегиональные соревнования в области информационной безопасности; другие мероприятия.

Близкий по профилю характер таких мероприятий наверняка могут также отметить студенты и преподаватели ОмГТУ, в котором есть факультет информационных технологий. В чем специфика образования айтишников в «политехе» и «универе»?

– Немного разные у нас градиенты. В ОмГТУ тоже готовят программистов, но туда изначально идут ребята, в большей степени ориентированные на техническое обеспечение работы вычислительной техники. Говоря по-простому: для того чтобы конечный пользователь мог «на автомате» нажимать кнопки на компьютере, нужно, чтобы кто-то очень хорошо понимал, куда эти кнопки должны подсоединяться. Я бы сказал, что в «политехе» превалируют именно инженерные задачи. И зачастую те задачи, которые умеют решать выпускники ОмГТУ, нашим студентам не под силу. Зато наши более сильны в моделировании, в программировании как таковом.

Ни в коем случае нельзя говорить, что что-то из этого лучше или хуже. Это две части единого целого. Большой удачей для ИТ-отрасли, да и для региона в целом является наличие в Омске базы по одновременной подготовке сильных инженеров и сильных математиков-аналитиков.

А правда ли на матфаке очень сложно учиться, и поэтому девушки его якобы избегают? Иногда можно даже услышать, что математика – это вообще не для женщин.

– Из собственного студенческого опыта могу вспомнить слова нашего преподавателя Михаила Хорошевского: «Математика – это тяжелый мужской труд». В то же время, когда я в 1980 году поступал на матфак, нас, парней, из 75 первокурсников было восемь человек, а к пятому курсу осталось только четверо. Это как-то не соответствует мифу о том, что математика слишком сложна для женщин. Вообще раньше на матфаке всегда был дисбаланс в сторону девушек. Сейчас соотношение изменилось на «фифти-фифти».

Теперь что касается мифа об общей непреодолимой сложности учебы на матфаке. Тут надо понять, что при серьезном отношении учиться трудно везде. Но для того, чтобы иметь надежную профессию, стабильную работу и достойную зарплату, в любом случае нужно прилагать усилия. Если о каком-то деле говорят как о легком и непринужденном, то либо это дело никому не нужно, либо его выполнение никто не контролирует.

И другой аспект: на мой взгляд, чтобы научить мозг эффективно работать, надо его хотя бы раз «вывихнуть», образно выражаясь. Тот факт, что в Омске существует мнение о трудности учебы на матфаке, я считаю комплиментом в нашу сторону. Это означает, что мы действительно стараемся сделать так, чтобы головы наших студентов были заполнены знаниями. От выпускников приходилось выслушивать признания в том, что после сдачи каждой сессии они испытывали чувство победы. Настоящей победы, а не мелкого удовлетворения от того, что удалось как-то вывернуться и «просочиться между струйками». Такие признания и признательность дорогого стоят.

Учебу на матфаке потянет любой нормальный – не говорю одаренный, а нормальный человек, который серьезно относится к своему настоящему и будущему. Если человек, дожив до 18 лет, так и не понял, что булки не на деревьях растут, то, может, и слава богу, что «трудности матфака» его от нас отпугнут.

Да, мы ждем ребят, которые заведомо ответственно относятся к учебе и работе. Кстати, у нас на ИМИТе много бюджетных мест. Фактически это значит, что, поступив на такое место, студент уже получает зарплату от государства в виде затрат на его обучение. Если человек этого не понимает и прогуливает занятия, по сути, это означает, что он не выполняет свои производственные обязанности. Вот если бы я вдруг отказался читать лекции, как бы к этому отнеслось руководство вуза? Наверное, предложило бы уволиться.

И много ли среди современных абитуриентов сознательных и трудолюбивых? Сколько человек ежегодно принимаете на первый курс?

– У нас 75 бюджетных мест на направление «Прикладная математика и информатика», 23 бюджетных места на специалитет «Фундаментальная математика и механика». Плюс 20 мест в магистратуре, но это уже следующий уровень образования. Дополнительно набираем студентов, которые учатся на коммерческой основе. Так было в 2020 году, на следующий год аналогичные планы.

Пандемия может как-то на эти планы повлиять? Как вообще отразились на учебном процессе карантинные ограничения?

– Сейчас занятия в Омском государственном университете идут в так называемом гибридном формате. Лекции проводятся онлайн, семинары очно. Это компромисс, на который вуз вынужден пойти из-за сложной ситуации с COVID-19. Пока держимся, и, надеюсь, нам не придется полностью переходить на дистанционную форму обучения. Рано или поздно это негативно сказалось бы на качестве образования. Главная тому причина – невозможность, во всяком случае пока, организовать процесс совместного мышления. Вот как проходят обычные очные занятия? Условный студент Иванов записывает на доске свое решение задачи, студент Петров тут же подсказывает другой способ, к обсуждению подключатся студент Сидоров, и так далее. Идет совместный поиск оптимального решения, и это очень важный момент. Прямой контакт нужен как для студентов, так и для преподавателей. Мне, например, во время лекции нравится подмечать реакцию слушателей, что-то подробнее пояснять. От этого эмоционально заряжаешься и можешь донести до студентов гораздо больший объем знаний.

От чего, на ваш взгляд, сегодня в первую очередь зависит дальнейшее развитие ИМИТа ОмГУ, а если брать шире – высшей школы?

– Мне кажется, на государственном уровне необходимо скорректировать приоритеты в отношении образования и науки. Еще лет 20 назад слова «профессор» или «доцент» производили впечатление на окружающих. Сегодня, когда я говорю, что я доцент ИМИТа, в глазах некоторых читаю только сочувствие.

И второй момент: нам нужно бороться за сильного абитуриента. Бороться не с коллегами из других омских вузов, а с другими крупными мегаполисами. Дело в том, что сейчас ребята с хорошими баллами ЕГЭ норовят ехать в Москву. И порой они туда хотят ехать не потому, что там их лучше научат той же математике, а потому что там столица, там другая социально-экономическая среда, другие перспективы. И уезжает туда толковая молодежь с прямой целью не возвращаться в Омск. Экономические болячки проецируются и на провинциальное образование в том числе. Поэтому если мы хотим бороться за сильного абитуриента, то бороться должен не отдельно взятый ИМИТ или ОмГУ. Брать нужно гораздо шире, и, может быть, это должен быть даже не отдельно взятый регион. Нам нужно делать Омскую область привлекательной во всех смыслах.

2534

И.о. директора Института математики и информационных технологий рассказал, для чего нужно «вывихнуть мозг», учась на самом трудном факультете ОмГУ.

«Омск уже не тот!» – уверяют «поравалитики» и в качестве аргумента приводят примеры схлопывания всего и вся. Мол, и промышленности уже нет, и науки тоже. Вот даже в главном омском вузе – ОмГУ им. Ф. М. Достоевского – закрывают старейший (работает с 1974 года) математический факультет.

Как выяснялось, поводом для этого, сразу оговоримся – ложного, утверждения стала всего лишь смена руководства матфака. С конца ноября факультетом, точнее – Институтом математики и информационных технологий, руководит доктор физико-математических наук Руслан Симанчев. Он рассказал РИА «Омск-информ» о перспективах ИМИТа.

Руслан Юрьевич, если зайти на официальный сайт Омского государственного университета, то в списке учебных подразделений значится 12 факультетов и два института, в том числе Институт математики и информационных технологий. Что дает вам этот особый статус?

– Так сложилось исторически. В свое время подразделением математического факультета стал еще университетский Центр Интернет. Соответственно, к сугубо учебной добавились новые сферы деятельности. Усилилась научная компонента, а кроме того, компонента, связанная с развитием информационных технологий как таковых. Для того чтобы де-юре зафиксировать дополнительный спектр задач, статус математического факультета и был изменен.

С точки зрения учебного процесса статус института прав нам ни добавил, ни убавил. Однако в научных кругах, в академической среде новый статус действительно более весом.

Не означает ли добавка к названию института «информационные технологии», что теперь он от чистой математики ушел в плоскость решения каких-то прикладных задач?

– Добавка более чем уместна. Госзаказ, если рассматривать это понятие в широком смысле, требует от нас подготовки специалистов в области прикладной математики и информатики. Мы, конечно, готовим и чистых математиков, у нас есть соответствующий специалитет «Фундаментальная математика и механика», но количество бюджетных мест напрямую зависит от «госзаказа».

Второй момент: я бы не стал выделять информационные технологии в область исключительно прикладных задач. На самом деле внутри этого направления очень много математики, просто невероятное ее количество. Возьмем любую ИТ-компанию, допустим, «Яндекс». Его деятельность построена на обработке больших данных, а это сугубо математический вопрос. Вообще, если раньше математика ставила вопросы перед информатикой, то теперь мы видим и обратный процесс. Взаимообмен происходит непрерывно.

Вы сами упомянули компанию «Яндекс», которой могут потребоваться знания выпускников ИМИТа. Можете назвать других потенциальных работодателей?

– Выбор достаточно широкий. Конечно, в первую очередь это ИТ-компании, среди которых есть весьма серьезные и крупные. Чтобы в таковые устроиться, есть даже своеобразный конкурс внутри ИМИТа. Конкурс в том смысле, что все понимают – чем лучше учишься и активней работаешь еще в студенческие годы, тем больше перспектив оказаться в стабильной серьезной конторе. Со многими компаниями мы сотрудничаем на уровне спецкурсов для студентов. Представители компаний, в свою очередь, выступают в качестве экспертов при защите квалификационных и дипломных работ, заседают в наших экзаменационных комиссиях. Из постоянных партнеров ИМИТа могу отметить такие компании, как «Тамтэк», Neolab, Luxsoft, 7bits и другие.

Надеюсь, что между факультетом и омскими ИТ-компаниями установятся еще и научные контакты. Этот вопрос непростой. На мой взгляд, это должно происходить так: у действующих айтишников возникает потребность в аналитической обработке, создании новых алгоритмов, нового программного продукта, а мы помогаем эти конкретные вопросы решить.

Возвращаясь к теме трудоустройства, добавлю, что большое количество народу идет опять же в ИТ-компании, но которые связаны уже со сферой услуг и консалтингом. Крупные омские промпредприятия также охотно принимают на работу выпускников ИМИТа. Некоторая их часть, к сожалению, не слишком большая в последнее время, остается преподавать в вузе. Резюмируя, могу сказать, что не припомню ни одного нашего выпускника, который не смог бы найти работу.

Где именно студенты могут блеснуть своими знаниями и, возможно, обратить на себя внимание работодателей? Что можете в этом плане сказать о такой площадке, как «Точка кипения»?

– «Точка кипения» открылась в Омске совсем недавно – в ноябре, и наши студенты действительно сразу же включились в ее работу. Им это интересно, многое из того, что происходит в «Точке», напрямую относится к нашему профилю: митап, посвященный компьютерному зрению; межрегиональные соревнования в области информационной безопасности; другие мероприятия.

Близкий по профилю характер таких мероприятий наверняка могут также отметить студенты и преподаватели ОмГТУ, в котором есть факультет информационных технологий. В чем специфика образования айтишников в «политехе» и «универе»?

– Немного разные у нас градиенты. В ОмГТУ тоже готовят программистов, но туда изначально идут ребята, в большей степени ориентированные на техническое обеспечение работы вычислительной техники. Говоря по-простому: для того чтобы конечный пользователь мог «на автомате» нажимать кнопки на компьютере, нужно, чтобы кто-то очень хорошо понимал, куда эти кнопки должны подсоединяться. Я бы сказал, что в «политехе» превалируют именно инженерные задачи. И зачастую те задачи, которые умеют решать выпускники ОмГТУ, нашим студентам не под силу. Зато наши более сильны в моделировании, в программировании как таковом.

Ни в коем случае нельзя говорить, что что-то из этого лучше или хуже. Это две части единого целого. Большой удачей для ИТ-отрасли, да и для региона в целом является наличие в Омске базы по одновременной подготовке сильных инженеров и сильных математиков-аналитиков.

А правда ли на матфаке очень сложно учиться, и поэтому девушки его якобы избегают? Иногда можно даже услышать, что математика – это вообще не для женщин.

– Из собственного студенческого опыта могу вспомнить слова нашего преподавателя Михаила Хорошевского: «Математика – это тяжелый мужской труд». В то же время, когда я в 1980 году поступал на матфак, нас, парней, из 75 первокурсников было восемь человек, а к пятому курсу осталось только четверо. Это как-то не соответствует мифу о том, что математика слишком сложна для женщин. Вообще раньше на матфаке всегда был дисбаланс в сторону девушек. Сейчас соотношение изменилось на «фифти-фифти».

Теперь что касается мифа об общей непреодолимой сложности учебы на матфаке. Тут надо понять, что при серьезном отношении учиться трудно везде. Но для того, чтобы иметь надежную профессию, стабильную работу и достойную зарплату, в любом случае нужно прилагать усилия. Если о каком-то деле говорят как о легком и непринужденном, то либо это дело никому не нужно, либо его выполнение никто не контролирует.

И другой аспект: на мой взгляд, чтобы научить мозг эффективно работать, надо его хотя бы раз «вывихнуть», образно выражаясь. Тот факт, что в Омске существует мнение о трудности учебы на матфаке, я считаю комплиментом в нашу сторону. Это означает, что мы действительно стараемся сделать так, чтобы головы наших студентов были заполнены знаниями. От выпускников приходилось выслушивать признания в том, что после сдачи каждой сессии они испытывали чувство победы. Настоящей победы, а не мелкого удовлетворения от того, что удалось как-то вывернуться и «просочиться между струйками». Такие признания и признательность дорогого стоят.

Учебу на матфаке потянет любой нормальный – не говорю одаренный, а нормальный человек, который серьезно относится к своему настоящему и будущему. Если человек, дожив до 18 лет, так и не понял, что булки не на деревьях растут, то, может, и слава богу, что «трудности матфака» его от нас отпугнут.

Да, мы ждем ребят, которые заведомо ответственно относятся к учебе и работе. Кстати, у нас на ИМИТе много бюджетных мест. Фактически это значит, что, поступив на такое место, студент уже получает зарплату от государства в виде затрат на его обучение. Если человек этого не понимает и прогуливает занятия, по сути, это означает, что он не выполняет свои производственные обязанности. Вот если бы я вдруг отказался читать лекции, как бы к этому отнеслось руководство вуза? Наверное, предложило бы уволиться.

И много ли среди современных абитуриентов сознательных и трудолюбивых? Сколько человек ежегодно принимаете на первый курс?

– У нас 75 бюджетных мест на направление «Прикладная математика и информатика», 23 бюджетных места на специалитет «Фундаментальная математика и механика». Плюс 20 мест в магистратуре, но это уже следующий уровень образования. Дополнительно набираем студентов, которые учатся на коммерческой основе. Так было в 2020 году, на следующий год аналогичные планы.

Пандемия может как-то на эти планы повлиять? Как вообще отразились на учебном процессе карантинные ограничения?

– Сейчас занятия в Омском государственном университете идут в так называемом гибридном формате. Лекции проводятся онлайн, семинары очно. Это компромисс, на который вуз вынужден пойти из-за сложной ситуации с COVID-19. Пока держимся, и, надеюсь, нам не придется полностью переходить на дистанционную форму обучения. Рано или поздно это негативно сказалось бы на качестве образования. Главная тому причина – невозможность, во всяком случае пока, организовать процесс совместного мышления. Вот как проходят обычные очные занятия? Условный студент Иванов записывает на доске свое решение задачи, студент Петров тут же подсказывает другой способ, к обсуждению подключатся студент Сидоров, и так далее. Идет совместный поиск оптимального решения, и это очень важный момент. Прямой контакт нужен как для студентов, так и для преподавателей. Мне, например, во время лекции нравится подмечать реакцию слушателей, что-то подробнее пояснять. От этого эмоционально заряжаешься и можешь донести до студентов гораздо больший объем знаний.

От чего, на ваш взгляд, сегодня в первую очередь зависит дальнейшее развитие ИМИТа ОмГУ, а если брать шире – высшей школы?

– Мне кажется, на государственном уровне необходимо скорректировать приоритеты в отношении образования и науки. Еще лет 20 назад слова «профессор» или «доцент» производили впечатление на окружающих. Сегодня, когда я говорю, что я доцент ИМИТа, в глазах некоторых читаю только сочувствие.

И второй момент: нам нужно бороться за сильного абитуриента. Бороться не с коллегами из других омских вузов, а с другими крупными мегаполисами. Дело в том, что сейчас ребята с хорошими баллами ЕГЭ норовят ехать в Москву. И порой они туда хотят ехать не потому, что там их лучше научат той же математике, а потому что там столица, там другая социально-экономическая среда, другие перспективы. И уезжает туда толковая молодежь с прямой целью не возвращаться в Омск. Экономические болячки проецируются и на провинциальное образование в том числе. Поэтому если мы хотим бороться за сильного абитуриента, то бороться должен не отдельно взятый ИМИТ или ОмГУ. Брать нужно гораздо шире, и, может быть, это должен быть даже не отдельно взятый регион. Нам нужно делать Омскую область привлекательной во всех смыслах.

2534