Поиск

Профессор кафедры «Философия» СибАДИ, автор книги «Белая столица России: повседневная жизнь Омска» рассказал, почему городу следовало бы установить памятник Александру Колчаку, одновременно восстановив памятник Карою Лигети.

Ставшая мемом фраза «Не пытайтесь покинуть Омск» так часто встречается «в интернетах», что давно стала не смешной. И действительно, мало веселого в том, что тысячи омичей, причем, как правило, молодых и образованных, мечтают навсегда уехать из города в места, где будет больше комфорта и перспектив.

Власти, как водится, выражают обеспокоенность по поводу отрицательной миграции, но признание проблемы не означает ее решение. Считается, что поменять вектор депрессивных настроений можно некоей «прорывной идеей». Создать поводы для внушения омичам гордости за свой город чиновникам никак не удается, а искать их в прошлом они либо не умеют, либо не хотят.

В январе 2019 года случился 100-летний юбилей со дня провозглашения Омска ни много ни мало столицей России, но «отцы города» (теперь еще и «матери») событие пропустили. Пресса тоже довольно слабо отразила интереснейший, казалось бы, исторический факт, и только в научном сообществе и на собраниях краеведов прошли его обсуждения и дискуссии.

Напомним, что наделил наш город престижным столичным статусом небезызвестный адмирал Александр Колчак. Сам он был провозглашен его сторонниками – участниками военного переворота – Верховным правителем России.

Со столицы и спрос особый, однако Верховный был больше сосредоточен на укреплении своей армии и борьбе с большевиками. «Скучными» экономическими и хозяйственными вопросами занялись городская управа, городская дума, МВД и комендатура. Они сразу столкнулись с проблемой, которая была диаметрально противоположна современной – Омск буквально захлестывали миграционные волны. Чиновники того времени, с отчаянием куда большим, чем у нынешних, пытались как-то разобраться с «понаехавшими».

Что из этого вышло, подробно описывает в своей новой книге доктор исторических наук, профессор кафедры «Философия» Сибирского автомобильно-дорожного университета Сергей Сизов. Исследование опирается как на архивные документы, так и на публикации омской прессы, что вызывает особый интерес. Автору монографии это позволило сосредоточиться на повседневной жизни омичей того времени, максимально очеловечив историю.

Сергей Сизов

– Сергей Григорьевич, что побудило вас взяться за бытописание «белого» Омска?

– Человеку свойственно интересоваться историей того места, в котором он живет, а я практически всю жизнь прожил в Омске, за исключением 3 лет, когда уезжал в Москву в аспирантуру. Характер города и его жителей ярче всего раскрывается в переломные моменты истории. Безусловно, именно таким был для Омска период с июня 1918 года по ноябрь 1919-го. Из провинциального административно-чиновничьего города он в одночасье превратился в столицу «белой» России, в город, который сохранял традиционные социальные и духовные ценности страны. Политическая составляющая этих процессов была изучена достаточно подробно, экономическая – хуже, а за бытовую вообще мало кто брался.

В советское время это было почти невозможно, поскольку история Гражданской войны была слишком идеологизирована, заточена на тему того, как большевики во главе рабочего класса и крестьянства боролись против «кровавой буржуазной диктатуры» Колчака. Но и после того, как идеологический фактор в исторической науке ослаб, исследователи обошли стороной жизнь простых омских обывателей. Парадокс, но даже те омичи, кто интересуется историей, кажется, знают о жизни горожан при Колчаке меньше, чем о повседневной жизни людей во времена римских цезарей. Я в этом усматриваю несправедливость.

– Возможно, омичи не видят параллелей между современной жизнью и явлениями 100-летней давности. А действительно, какую пользу из изучения того времени можно сегодня извлечь?

– Я глубоко убежден в том, что период «белого» Омска пока недооценен в общественном сознании и недооценен современными властями. Давайте для примера возьмем вопросы брендирования города и раскрытия его туристического потенциала. На Западе Омск до сих пор известен, прежде всего как «русская Вандея» (департамент на западе Франции, в котором в 1793 году монархисты подняли мятеж против новой республиканской власти. В политическом лексиконе «Вандея» стала синонимом контрреволюции низов, так как в восстании участвовали все сословия, от дворян до крестьян. – РИА «Омск-информ»). Именно этим объяснил свое желание посетить наш город лидер Национального фронта Франции Жан-Мари Ле Пен во время своего неофициального визита в 2003 году. Свой приезд в Омск он, кроме того, считал символическим актом покаяния перед адмиралом Колчаком. Когда-то именно французский генерал Жанен предал Колчака и выдал его иркутскому политцентру, в результате чего адмирал был расстрелян. О Колчаке и его «белой» столице помнят не только во Франции. Не случайно почти все прибывающие в Омск иностранные делегации ведут в Центр изучения истории Гражданской войны. Это уже визитная карточка города.

– За границей о Колчаке образованные люди знают, а что можно сказать об омичах? С какими мнениями о Верховном правителе вы сталкивались во время презентаций своей новой книги?

– Не могу сказать, что на Западе о Колчаке знают многие, но ведь это и не их исторический деятель. К сожалению, у нас чаще всего приходится сталкиваться не с какими-то представлениями, пусть даже неверными, а с полным отсутствием представлений.

– Странно, идеологи современной России Колчаку вроде бы благоволят. Вот фильм был про него снят – «Адмирал». Способны подобные произведения заполнить вакуум знаний?

– Скажу честно, я фильм до конца не досмотрел, поскольку он не показался мне интересным. О достоверности же говорить вообще нельзя. Особенно это режет глаза, когда есть собственное представление о личности Александра Колчака, основанное на документах, на чтении первоисточников. Чувство, схожее с просмотром «Адмирала», я испытал, когда смотрел какой-то американский фильм о дореволюционной России. Там русские офицеры ходили в мундирах советского образца с советскими же погонами. Американцев это не шокирует, они просто не видят разницы, но в России смотреть такое невозможно. Создатели «Адмирала» до такой глупости, конечно, не опускались, но они все свели к пошловатой мелодраме. А в итоге один миф – советский еще, в котором Колчак явлен исключительно ставленником интервентов, – заменяется даже не новым мифом, а откровенной халтурой.

– Давайте вернемся к Колчаку реальному. Что он сделал для своей столицы, как в ней жилось людям?

– Жизнь здесь была не сахар. Население города составляло в 1919 году около полумиллиона человек, увеличившись впятеро по сравнению с предвоенным периодом. Приезд в Омск огромного количества беженцев стал причиной многих кризисных ситуаций. Самым острым, пожалуй, был жилищный вопрос. Люди побогаче давали в газеты объявления о том, что только за подбор комнаты готовы посреднику заплатить до 2 тыс. рублей. Для сравнения: месячное жалованье министерского чиновника среднего звена варьировалось от 400 до 700 рублей. Оклад служащих низшего разряда: кухарок, прачек, кучеров, больничных сиделок – составлял уже от 100 до 250 рублей, правда, «при готовой квартире, освещении, отоплении и столе». Прожиточный минимум, рассчитанный Омской городской управой в декабре 1918 года, составлял 353 рубля на человека. Пуд муки в это же время стоил 26–30 рублей, простые ботинки – 100–150 рублей. Уже в феврале 1919-го мука подскочила в цене до 42 рублей за пуд, а стоимость ботинок к лету выросла до 400 рублей.

О доходах даже в размере прожиточного минимума многие могли только мечтать, поскольку еще одной бедой Омска в то время была массовая безработица. Она, в свою очередь, неизбежно вела к росту преступности.

Почти неуправляемый приток беженцев обострил и без того напряженную санитарно-эпидемическую ситуацию. Люди жили в ужасающей тесноте, мусор и нечистоты вывозились нерегулярно, не хватало чистой воды, а пропускная способность существующих бань лишь на четверть удовлетворяла потребности. Цена за помывку в бане постоянно росла. В сентябре 1919 года стоимость одного часа в номерных торговых банях достигла 35–40 рублей, в общих банях час помывки стоил от 7 до 10 рублей. Как следствие антисанитарии возникали эпидемии дизентерии, холеры, тифа.

Из-за отсутствия свободных комнат и даже углов, переселенцы вынуждены были копать себе землянки по берегам Оми и Иртыша. Но даже эти «жилища» зимой стало нечем отапливать. В Омске разразился дровяной кризис. По железной дороге, занятой воинскими эшелонами, практически перестали подвозить челябинский и кузбасский уголь. Доставка же дров с севера области тоже была сорвана, поскольку, оставив Омск, большевики угнали все реквизированные ими пароходы и самоходные баржи вниз по Иртышу. Топливный кризис оказал разрушающее влияние на социально-экономическую жизнь города, вызвал небывало резкий, спекулятивный рост цен на дрова, привел к закрытию целого ряда предприятий и учреждений образования.

– Да, картина далекая от понятия «столичный лоск». Похоже, Александра Колчака нельзя назвать крепким хозяйственником.

– Но это же была столица разорванного государства. Деникин признавал, конечно, власть Колчака, но реально управлять Югом России и Севером (в Архангельской области действовало еще одно «белое» правительство) Верховный не мог. При разорванных транспортных коммуникациях, фронтах, разрухе был невозможен обмен ресурсами.

Да, администрация Колчака оказалась неэффективной. Многочисленные проблемы жизни Омска и всей «белой» Сибири не были решены и даже обострились. Справедливости ради стоит сказать, что и большевики, зациклившись на революционных лозунгах, на контролируемой ими территории не справлялись ни с голодом, ни с хозяйственными вопросами. В период Гражданской войны в России вообще не было уголков, где бы жизнь была легкой и прекрасной.

К тому же нельзя все представлять исключительно в мрачных тонах. В жизни «белого» Омска были и свои позитивные моменты. Так, приезд видных деятелей науки из Москвы, Петербурга, Казани дал импульс развитию омских вузов: политехнического и сельскохозяйственного институтов. Реально расцвела в городе и культура, ведь здесь работали выдающиеся литераторы, выступали известные поэты и артисты. Практически для всех категорий населения был доступен синематограф. В крупнейших городских кинотеатрах – «Гиганте» и «Одеоне», не только крутили фильмы, но и устраивали танцевальные вечера.

В 1919 году в Омске даже был проведен чемпионат мира по борьбе. Проходил он в цирке (тогда назывался очень торжественно – «Цирк Спорт Паллас»), а звездой чемпионата был знаменитый омский силач Иван Яго (на фото слева).

Самое же главное заключается в том, что хотя жизнь в «белом» Омске была нелегкой, но и такая жизнь была лучше, чем смерть. Угроза попасть в заложники и быть расстрелянными при красном терроре, который был официально введен в Советской России, была вполне реальной для целого ряда сословий. Поэтому представители интеллигенции, духовенства, офицерства, казачества пытались всеми правдами и неправдами добраться до Сибири. Ну действительно, в чем был виноват, допустим, бывший офицер царской армии? Может, в том, что служил своей стране? Естественно, он не хотел сидеть и покорно ждать прихода сотрудников ВЧК.

Вообще оценивать короткий период правления Колчака только с точки зрения эффективности его «менеджеров» не совсем правильно. Надо, скорее, смотреть на то, насколько адмирал и его соратники смогли убедить большинство населения в своей правоте. А вот этого им сделать не удалось, поэтому сторонники «белой идеи» в итоге проиграли.

– Год с лишним Верховный как-то продержался, значит кого-то убедил. Может, крестьянство?

– В Сибири никогда не было помещичьего землевладения, поэтому популярный лозунг большевиков «Земля – крестьянам!» здесь, в общем-то, не работал. Тем не менее и колчаковскую власть, которая старалась сохранить элементы законности, сибирское крестьянство в массе своей не приняло. Дело в том, что Колчак стал собирать недоимки, то есть долги по налогам, которые накопились за революционные годы. Это крестьянам сильно не понравилось. Потом начался принудительный призыв в армию. Идти на фронт никто, конечно, не хотел.

На мой взгляд, уравновешивало ситуацию на селе только наличие свободного рынка и возможность продавать хлеб, а не сдавать его комиссарам по продразверстке бесплатно.

Относительная внутренняя стабильность «белой» столицы поддерживалась и за счет уникальной «духовной симфонии», которая сложилась тогда между властью и церковью. Колчаку удавалось находить взаимопонимание с архиепископом Сильвестром, который тогда из-за невозможности контактов с патриархом Тихоном встал во главе Временного высшего церковного управления Сибири.

– Так стоит, на ваш взгляд, установить в Омске памятник Александру Колчаку?

– Памятник нужен, и время для этого решения придет. Это не позиция какого-то идейного белогвардейца, это мое мнение как историка и как омича. Мне нравится фраза Василия Шукшина «Без меня народ не полный». Вот так и без Александра Колчака не полной будет история России, история Сибири и тем более история Омска. Человек служил своей Родине, героически сражался за нее, не бросил страну в трудные для нее годы, хотя имел все возможности уехать и хорошо устроиться за границей. Колчака за многие вещи можно критиковать, но это фигура, которая уже занесена в скрижали истории и останется там, кто бы что ни говорил.

– Не считаете ли вы, что заметное негативное отношение к установке памятника Колчаку вызвано еще и тем, что люди видят в этом подмену одних героев другими? Напомню, что в Омске был снесен памятник венгерскому интернационалисту Карою Лигети, который был расстрелян как раз колчаковцами.

– Памятник Лигети тоже следовало бы восстановить и поставить его в мемориальном сквере «Памяти борцов революции». Памятник Колчаку вполне уместно смотрелся бы на территории Центра изучения истории Гражданской войны.

– Кого будем увековечивать, Колчака – полярного исследователя или Колчака – участника морских сражений на Тихом океане, Балтийском и Черном морях?

– Памятник полярному исследователю надо ставить в Заполярье, памятник морскому офицеру – в каком-нибудь прибрежном городе, например в Севастополе, где адмирал командовал Черноморским флотом. В Омске Александр Колчак был больше известен как Верховный правитель России и Верховный главнокомандующий Русской армией. В этом качестве и надо его увековечивать. Это мое мнение.

– Сторонником установки памятника адмиралу является экс-губернатор Леонид Полежаев. Недавно он заявил, что большевики все время мстили Омску за Колчака, и этим объясняется нынешняя отсталость города.

– Доля истины в этом утверждении, пожалуй, есть. Иначе трудно объяснить решение большевиков перенести краевой центр в заштатный на тот момент Новониколаевск (сейчас Новосибирск). Но о какой-то длительной целенаправленной мести целому городу я бы говорить не стал. Омск при советской власти развивался ничуть не хуже других городов Сибири, а по многим направлениям и опережал соседей. Именно в Омске был построен крупнейший в стране нефтезавод, в Омске развивалась передовая космическая отрасль. Все это давало наполняемость бюджета, открывало перед городом и его жителями новые перспективы. Угасание началось позже, уже после развала СССР.

– Книга о «белом» Омске у вас не единственная. Вы исследовали жизнь города в послевоенные годы, в период хрущевской оттепели. В какое время в Омске жилось наиболее комфортно?

– Сравнивать «в лоб», наверно, нельзя, ведь речь идет не только о разных исторических периодах, но и разных технологических уровнях. А от этого напрямую зависят потребительские запросы горожан. Если попытаться как-то скоррелировать, то в материальном отношении лучше всего жилось, пожалуй, в брежневские времена.

С момента своего основания 300 лет назад Омск играл разные роли в жизни страны. Сначала он был пограничной крепостью, центром освоения Сибирских степей, потом превратился в военно-административный краевой центр. В Гражданскую войну Омск был столицей «белой» России. В советский период Омск стал крупнейшим промышленным центром. Все эти периоды были важны. Не надо очернять ни «белый», ни «красный» Омск. К своему прошлому следует относиться бережно, вдумчиво и объективно.

Профессор кафедры «Философия» СибАДИ, автор книги «Белая столица России: повседневная жизнь Омска» рассказал, почему городу следовало бы установить памятник Александру Колчаку, одновременно восстановив памятник Карою Лигети.

Ставшая мемом фраза «Не пытайтесь покинуть Омск» так часто встречается «в интернетах», что давно стала не смешной. И действительно, мало веселого в том, что тысячи омичей, причем, как правило, молодых и образованных, мечтают навсегда уехать из города в места, где будет больше комфорта и перспектив.

Власти, как водится, выражают обеспокоенность по поводу отрицательной миграции, но признание проблемы не означает ее решение. Считается, что поменять вектор депрессивных настроений можно некоей «прорывной идеей». Создать поводы для внушения омичам гордости за свой город чиновникам никак не удается, а искать их в прошлом они либо не умеют, либо не хотят.

В январе 2019 года случился 100-летний юбилей со дня провозглашения Омска ни много ни мало столицей России, но «отцы города» (теперь еще и «матери») событие пропустили. Пресса тоже довольно слабо отразила интереснейший, казалось бы, исторический факт, и только в научном сообществе и на собраниях краеведов прошли его обсуждения и дискуссии.

Напомним, что наделил наш город престижным столичным статусом небезызвестный адмирал Александр Колчак. Сам он был провозглашен его сторонниками – участниками военного переворота – Верховным правителем России.

Со столицы и спрос особый, однако Верховный был больше сосредоточен на укреплении своей армии и борьбе с большевиками. «Скучными» экономическими и хозяйственными вопросами занялись городская управа, городская дума, МВД и комендатура. Они сразу столкнулись с проблемой, которая была диаметрально противоположна современной – Омск буквально захлестывали миграционные волны. Чиновники того времени, с отчаянием куда большим, чем у нынешних, пытались как-то разобраться с «понаехавшими».

Что из этого вышло, подробно описывает в своей новой книге доктор исторических наук, профессор кафедры «Философия» Сибирского автомобильно-дорожного университета Сергей Сизов. Исследование опирается как на архивные документы, так и на публикации омской прессы, что вызывает особый интерес. Автору монографии это позволило сосредоточиться на повседневной жизни омичей того времени, максимально очеловечив историю.

Сергей Сизов

– Сергей Григорьевич, что побудило вас взяться за бытописание «белого» Омска?

– Человеку свойственно интересоваться историей того места, в котором он живет, а я практически всю жизнь прожил в Омске, за исключением 3 лет, когда уезжал в Москву в аспирантуру. Характер города и его жителей ярче всего раскрывается в переломные моменты истории. Безусловно, именно таким был для Омска период с июня 1918 года по ноябрь 1919-го. Из провинциального административно-чиновничьего города он в одночасье превратился в столицу «белой» России, в город, который сохранял традиционные социальные и духовные ценности страны. Политическая составляющая этих процессов была изучена достаточно подробно, экономическая – хуже, а за бытовую вообще мало кто брался.

В советское время это было почти невозможно, поскольку история Гражданской войны была слишком идеологизирована, заточена на тему того, как большевики во главе рабочего класса и крестьянства боролись против «кровавой буржуазной диктатуры» Колчака. Но и после того, как идеологический фактор в исторической науке ослаб, исследователи обошли стороной жизнь простых омских обывателей. Парадокс, но даже те омичи, кто интересуется историей, кажется, знают о жизни горожан при Колчаке меньше, чем о повседневной жизни людей во времена римских цезарей. Я в этом усматриваю несправедливость.

– Возможно, омичи не видят параллелей между современной жизнью и явлениями 100-летней давности. А действительно, какую пользу из изучения того времени можно сегодня извлечь?

– Я глубоко убежден в том, что период «белого» Омска пока недооценен в общественном сознании и недооценен современными властями. Давайте для примера возьмем вопросы брендирования города и раскрытия его туристического потенциала. На Западе Омск до сих пор известен, прежде всего как «русская Вандея» (департамент на западе Франции, в котором в 1793 году монархисты подняли мятеж против новой республиканской власти. В политическом лексиконе «Вандея» стала синонимом контрреволюции низов, так как в восстании участвовали все сословия, от дворян до крестьян. – РИА «Омск-информ»). Именно этим объяснил свое желание посетить наш город лидер Национального фронта Франции Жан-Мари Ле Пен во время своего неофициального визита в 2003 году. Свой приезд в Омск он, кроме того, считал символическим актом покаяния перед адмиралом Колчаком. Когда-то именно французский генерал Жанен предал Колчака и выдал его иркутскому политцентру, в результате чего адмирал был расстрелян. О Колчаке и его «белой» столице помнят не только во Франции. Не случайно почти все прибывающие в Омск иностранные делегации ведут в Центр изучения истории Гражданской войны. Это уже визитная карточка города.

– За границей о Колчаке образованные люди знают, а что можно сказать об омичах? С какими мнениями о Верховном правителе вы сталкивались во время презентаций своей новой книги?

– Не могу сказать, что на Западе о Колчаке знают многие, но ведь это и не их исторический деятель. К сожалению, у нас чаще всего приходится сталкиваться не с какими-то представлениями, пусть даже неверными, а с полным отсутствием представлений.

– Странно, идеологи современной России Колчаку вроде бы благоволят. Вот фильм был про него снят – «Адмирал». Способны подобные произведения заполнить вакуум знаний?

– Скажу честно, я фильм до конца не досмотрел, поскольку он не показался мне интересным. О достоверности же говорить вообще нельзя. Особенно это режет глаза, когда есть собственное представление о личности Александра Колчака, основанное на документах, на чтении первоисточников. Чувство, схожее с просмотром «Адмирала», я испытал, когда смотрел какой-то американский фильм о дореволюционной России. Там русские офицеры ходили в мундирах советского образца с советскими же погонами. Американцев это не шокирует, они просто не видят разницы, но в России смотреть такое невозможно. Создатели «Адмирала» до такой глупости, конечно, не опускались, но они все свели к пошловатой мелодраме. А в итоге один миф – советский еще, в котором Колчак явлен исключительно ставленником интервентов, – заменяется даже не новым мифом, а откровенной халтурой.

– Давайте вернемся к Колчаку реальному. Что он сделал для своей столицы, как в ней жилось людям?

– Жизнь здесь была не сахар. Население города составляло в 1919 году около полумиллиона человек, увеличившись впятеро по сравнению с предвоенным периодом. Приезд в Омск огромного количества беженцев стал причиной многих кризисных ситуаций. Самым острым, пожалуй, был жилищный вопрос. Люди побогаче давали в газеты объявления о том, что только за подбор комнаты готовы посреднику заплатить до 2 тыс. рублей. Для сравнения: месячное жалованье министерского чиновника среднего звена варьировалось от 400 до 700 рублей. Оклад служащих низшего разряда: кухарок, прачек, кучеров, больничных сиделок – составлял уже от 100 до 250 рублей, правда, «при готовой квартире, освещении, отоплении и столе». Прожиточный минимум, рассчитанный Омской городской управой в декабре 1918 года, составлял 353 рубля на человека. Пуд муки в это же время стоил 26–30 рублей, простые ботинки – 100–150 рублей. Уже в феврале 1919-го мука подскочила в цене до 42 рублей за пуд, а стоимость ботинок к лету выросла до 400 рублей.

О доходах даже в размере прожиточного минимума многие могли только мечтать, поскольку еще одной бедой Омска в то время была массовая безработица. Она, в свою очередь, неизбежно вела к росту преступности.

Почти неуправляемый приток беженцев обострил и без того напряженную санитарно-эпидемическую ситуацию. Люди жили в ужасающей тесноте, мусор и нечистоты вывозились нерегулярно, не хватало чистой воды, а пропускная способность существующих бань лишь на четверть удовлетворяла потребности. Цена за помывку в бане постоянно росла. В сентябре 1919 года стоимость одного часа в номерных торговых банях достигла 35–40 рублей, в общих банях час помывки стоил от 7 до 10 рублей. Как следствие антисанитарии возникали эпидемии дизентерии, холеры, тифа.

Из-за отсутствия свободных комнат и даже углов, переселенцы вынуждены были копать себе землянки по берегам Оми и Иртыша. Но даже эти «жилища» зимой стало нечем отапливать. В Омске разразился дровяной кризис. По железной дороге, занятой воинскими эшелонами, практически перестали подвозить челябинский и кузбасский уголь. Доставка же дров с севера области тоже была сорвана, поскольку, оставив Омск, большевики угнали все реквизированные ими пароходы и самоходные баржи вниз по Иртышу. Топливный кризис оказал разрушающее влияние на социально-экономическую жизнь города, вызвал небывало резкий, спекулятивный рост цен на дрова, привел к закрытию целого ряда предприятий и учреждений образования.

– Да, картина далекая от понятия «столичный лоск». Похоже, Александра Колчака нельзя назвать крепким хозяйственником.

– Но это же была столица разорванного государства. Деникин признавал, конечно, власть Колчака, но реально управлять Югом России и Севером (в Архангельской области действовало еще одно «белое» правительство) Верховный не мог. При разорванных транспортных коммуникациях, фронтах, разрухе был невозможен обмен ресурсами.

Да, администрация Колчака оказалась неэффективной. Многочисленные проблемы жизни Омска и всей «белой» Сибири не были решены и даже обострились. Справедливости ради стоит сказать, что и большевики, зациклившись на революционных лозунгах, на контролируемой ими территории не справлялись ни с голодом, ни с хозяйственными вопросами. В период Гражданской войны в России вообще не было уголков, где бы жизнь была легкой и прекрасной.

К тому же нельзя все представлять исключительно в мрачных тонах. В жизни «белого» Омска были и свои позитивные моменты. Так, приезд видных деятелей науки из Москвы, Петербурга, Казани дал импульс развитию омских вузов: политехнического и сельскохозяйственного институтов. Реально расцвела в городе и культура, ведь здесь работали выдающиеся литераторы, выступали известные поэты и артисты. Практически для всех категорий населения был доступен синематограф. В крупнейших городских кинотеатрах – «Гиганте» и «Одеоне», не только крутили фильмы, но и устраивали танцевальные вечера.

В 1919 году в Омске даже был проведен чемпионат мира по борьбе. Проходил он в цирке (тогда назывался очень торжественно – «Цирк Спорт Паллас»), а звездой чемпионата был знаменитый омский силач Иван Яго (на фото слева).

Самое же главное заключается в том, что хотя жизнь в «белом» Омске была нелегкой, но и такая жизнь была лучше, чем смерть. Угроза попасть в заложники и быть расстрелянными при красном терроре, который был официально введен в Советской России, была вполне реальной для целого ряда сословий. Поэтому представители интеллигенции, духовенства, офицерства, казачества пытались всеми правдами и неправдами добраться до Сибири. Ну действительно, в чем был виноват, допустим, бывший офицер царской армии? Может, в том, что служил своей стране? Естественно, он не хотел сидеть и покорно ждать прихода сотрудников ВЧК.

Вообще оценивать короткий период правления Колчака только с точки зрения эффективности его «менеджеров» не совсем правильно. Надо, скорее, смотреть на то, насколько адмирал и его соратники смогли убедить большинство населения в своей правоте. А вот этого им сделать не удалось, поэтому сторонники «белой идеи» в итоге проиграли.

– Год с лишним Верховный как-то продержался, значит кого-то убедил. Может, крестьянство?

– В Сибири никогда не было помещичьего землевладения, поэтому популярный лозунг большевиков «Земля – крестьянам!» здесь, в общем-то, не работал. Тем не менее и колчаковскую власть, которая старалась сохранить элементы законности, сибирское крестьянство в массе своей не приняло. Дело в том, что Колчак стал собирать недоимки, то есть долги по налогам, которые накопились за революционные годы. Это крестьянам сильно не понравилось. Потом начался принудительный призыв в армию. Идти на фронт никто, конечно, не хотел.

На мой взгляд, уравновешивало ситуацию на селе только наличие свободного рынка и возможность продавать хлеб, а не сдавать его комиссарам по продразверстке бесплатно.

Относительная внутренняя стабильность «белой» столицы поддерживалась и за счет уникальной «духовной симфонии», которая сложилась тогда между властью и церковью. Колчаку удавалось находить взаимопонимание с архиепископом Сильвестром, который тогда из-за невозможности контактов с патриархом Тихоном встал во главе Временного высшего церковного управления Сибири.

– Так стоит, на ваш взгляд, установить в Омске памятник Александру Колчаку?

– Памятник нужен, и время для этого решения придет. Это не позиция какого-то идейного белогвардейца, это мое мнение как историка и как омича. Мне нравится фраза Василия Шукшина «Без меня народ не полный». Вот так и без Александра Колчака не полной будет история России, история Сибири и тем более история Омска. Человек служил своей Родине, героически сражался за нее, не бросил страну в трудные для нее годы, хотя имел все возможности уехать и хорошо устроиться за границей. Колчака за многие вещи можно критиковать, но это фигура, которая уже занесена в скрижали истории и останется там, кто бы что ни говорил.

– Не считаете ли вы, что заметное негативное отношение к установке памятника Колчаку вызвано еще и тем, что люди видят в этом подмену одних героев другими? Напомню, что в Омске был снесен памятник венгерскому интернационалисту Карою Лигети, который был расстрелян как раз колчаковцами.

– Памятник Лигети тоже следовало бы восстановить и поставить его в мемориальном сквере «Памяти борцов революции». Памятник Колчаку вполне уместно смотрелся бы на территории Центра изучения истории Гражданской войны.

– Кого будем увековечивать, Колчака – полярного исследователя или Колчака – участника морских сражений на Тихом океане, Балтийском и Черном морях?

– Памятник полярному исследователю надо ставить в Заполярье, памятник морскому офицеру – в каком-нибудь прибрежном городе, например в Севастополе, где адмирал командовал Черноморским флотом. В Омске Александр Колчак был больше известен как Верховный правитель России и Верховный главнокомандующий Русской армией. В этом качестве и надо его увековечивать. Это мое мнение.

– Сторонником установки памятника адмиралу является экс-губернатор Леонид Полежаев. Недавно он заявил, что большевики все время мстили Омску за Колчака, и этим объясняется нынешняя отсталость города.

– Доля истины в этом утверждении, пожалуй, есть. Иначе трудно объяснить решение большевиков перенести краевой центр в заштатный на тот момент Новониколаевск (сейчас Новосибирск). Но о какой-то длительной целенаправленной мести целому городу я бы говорить не стал. Омск при советской власти развивался ничуть не хуже других городов Сибири, а по многим направлениям и опережал соседей. Именно в Омске был построен крупнейший в стране нефтезавод, в Омске развивалась передовая космическая отрасль. Все это давало наполняемость бюджета, открывало перед городом и его жителями новые перспективы. Угасание началось позже, уже после развала СССР.

– Книга о «белом» Омске у вас не единственная. Вы исследовали жизнь города в послевоенные годы, в период хрущевской оттепели. В какое время в Омске жилось наиболее комфортно?

– Сравнивать «в лоб», наверно, нельзя, ведь речь идет не только о разных исторических периодах, но и разных технологических уровнях. А от этого напрямую зависят потребительские запросы горожан. Если попытаться как-то скоррелировать, то в материальном отношении лучше всего жилось, пожалуй, в брежневские времена.

С момента своего основания 300 лет назад Омск играл разные роли в жизни страны. Сначала он был пограничной крепостью, центром освоения Сибирских степей, потом превратился в военно-административный краевой центр. В Гражданскую войну Омск был столицей «белой» России. В советский период Омск стал крупнейшим промышленным центром. Все эти периоды были важны. Не надо очернять ни «белый», ни «красный» Омск. К своему прошлому следует относиться бережно, вдумчиво и объективно.