Уголовное преследование министра финансов региона вызывает множество вопросов. Это может быть и «компанейщина», и банальная «подстава».

В конце июня бывшего министра имущественных отношений Омской области Александра Стерлягова суд приговорил к двум годам лишения свободы. Его защитник, выходя из зала суда, заявил, что был в шоке от жесткости приговора и безапелляционного принятия судом позиции гособвинения, которую искренне считает более чем спорной. Сам Александр Стерлягов, не признавший вины, даже с посулами смягчения наказания в силу «чистосердечного признания», предсказал, что если уж его, действовавшего строго в рамках закона, осудили на такой срок, то чиновникам областного правительства – обоснованно ли, необоснованно – придется перестраховываться в принятии решений в тысячи раз больше.

– А это означает, что они теперь вовсе не будут принимать решения, – сказал Стерлягов, – им проще получить выговор за бездействие, чем ждать по каждому своему приказу вызова в прокуратуру и тюремный срок.

По мнению большинства адвокатов коллегии адвокатов Омской области, обвинение и суды чересчур пристрастно подошли к рекомендациям Владимира Путина по усилению по борьбе с коррупцией. С одной стороны, считают они, эта борьба необходима, но с другой, искусственно подгонять под соответствующие статьи УК работу государственной, региональной или муниципальной властей – не что иное, как прямой тормоз развития страны.

–  Если любой гражданин, не обязательно чиновник, действует в государственных интересах, на самом деле, странно бы было, если его за эти действия осудят, – говорит адвокат коллегии адвокатов Омской области Сергей Богомолов. – Но это возможно лишь в том случае, если гражданин действовал без корыстного интереса. Есть такое понятие, как нормальный производственный риск. И если, как я уже говорил, не будет доказана вина, а в случае с чиновниками это «откат» от тех, кому выделяются деньги или отчуждается имущество – а экономический эффект оправдан, – человека вообще, по сути, нужно награждать.

По мнению адвоката, одним из ярких примеров «странного» уголовного преследования в регионе сегодня является возбуждение уголовного дела на министра финансов Омской области Риты Фомину. Он считает, что мало того – Фомина действовала в рамках закона, лишь санкционировав  уже проанализированную и одобренную  министерством транспорта заявку НПО «Мостовик», – тем самым она давала возможность продолжить работы над омским метро и, в глобальном смысле, сохранить для региона это бюджетообразующее предприятие.

Адвокат Риты Фоминой Александр Желещиков вообще не понимает сути обвинения. По его мнению, НПО «Мостовик» имел право на получение аванса, а что деньги были потрачены предприятием – забота контрольно-ревизионных структур, но никак не министерства финансов.

– Кому и зачем нужно было выбить ключевую фигуру в правительстве Омской области из работы в такое непростое для региона время – непонятно, – недоумевает Желещиков.

Фомина работала в правительстве Омской области с 1993 года,  с апреля 2006 года – министром финансов. И ключевой фигурой в своем правительстве ее считал не только экс-губернатор Леонид Полежаев. В сентябре 2012 года нынешний глава региона Виктор Назаров вручил ей золотую медаль «За особые заслуги перед Омской областью», то есть «за особые заслуги в сфере экономики и финансовой деятельности, большой вклад в реформирование бюджетной системы региона». Двадцать два года непорочной службы на благо региона – из них девять в качестве министра финансов – и тут, в атмосфере тотального контроля со стороны правоохранительных органов, решила «пошалить»?

В том, что Фомина попала под «компанейщину», убеждены и известные бизнесмены и политики региона. Они считают, что ситуация с кредитом НПО «Мостовик» – международная практика в отношении градообразующих предприятий. А руководитель фракции КПРФ в Законодательном собрании Омской области Андрей Алехин и вовсе считает, что министра «подставили».

– В правительстве на ней держалось почти все, – говорит Алехин, – уверен, что ее, что называется, подставили. И даже догадываюсь, кто.

Мы не сторонники теории заговора, будь это политические оппоненты, враги Отечества или элементарные карьеристы. Скорее, на самом деле, задачу усиления борьбы с коррупцией соответствующие структуры у нас понимают слишком буквально, опуская вторую, не менее важную составляющую – дух существующего закона. Тут-то, может, и необходимо принимать более независимую позицию нашим независимым судам. Ведь на самом деле неправильно, когда люди, делающие свою работу во благо, ставятся в один ряд с реальными жуликами.

P.S. Высказанные в этом материале мнения не единичны, так считают многие, но выгораживать чиновников сегодня не модно. Мы не следуем моде, а пытаемся разобраться, понять происходящее.

Владимир Преображенский