Поиск

Работы Виктора Лоца - профессионального комбайнера и художника-любителя - знают далеко за пределами Омской области и даже России, называют ярким представителем «наивной живописи» Одна из его картин экспонировалась в Москве на Международном фестивале «Фестнаив-2013» другая - вошла в каталог лучших произведений художников-любителей мира.

Женщины спасут мир

Быт у Виктора Викто­ровича прост и по-мужски скуп. Вкусностей не поку­пает - объясняет: «Чтоб со­блазна не было». Питание только раздельное - овощи, фрукты, никаких тебе колбас, макарон... Топит печку, дро­ва заготавливает сам - «лиш­ний повод побывать в лесу». Как и в молодости, заводит стереофоническую радиолу 1977 года выпуска, слушает Мирей Матье, Хулио Иглесиаса. Без музыки не пишется.

В работах «наивного ху­дожника» - его путешествия на Урал, в Крым, на Кав­каз, в Прибалтику, поездки по родной Омской области, прогулки по городу. И, ко­нечно, образы женщин - цветущие и яркие, нежные и милые. «Женщины спасут мир», - уверен автор.

Много и автобиографич­ных картин. Вот он, молодой и бравый, только что вер­нулся из армии. Вот косит сено на бескрайних полях села Новоуральское, где работал механиком опыт­но-производственного хо­зяйства после окончания Тюкалинского сельскохозяй­ственного техникума. А вот, наработавшись в поле, ри­сует природу родного края. Ещё одно увлечение Вик­тора Викторовича - фото­графия. Два старых верных фотоаппарата всегда с ним. Как и баян, с которым не рас­стается почти полвека. При­мерно столько же занимал­ся танцами: вальс, фокстрот, краковяк, твист - любит всё!

Хотел обыграть самого Карпова

Когда пишется плохо, ху­дожник перечитывает Баль­зака, Диккенса, Достоевско­го, Алексея Толстого. Играет в шахматы - был чемпионом Любинского района, где ро­дился в далёком теперь уже 1936 году.

Сейчас, правда, сорев­нуется только с постояльца­ми, которых пустил к себе на квартиру. Один из кварти­рантов даже дядю своего спе­циально из Москвы выписал, чтобы тот сыграл с Лоцем. И ведь продул дядя! А потом долго не уезжал - все надеял­ся научиться мастерству.

- Да куда там! - смеется шахматист. - Я с самим Ана­толием Карповым сражался. Целых три партии! В Кисло­водске это было, в санато­рии. Зашел в комнату отды­ха, смотрю - за шахматами мужичок сидит, худенький, щупленький, соперники его меняются быстро - всех обы­грывает. Ну, думаю, сейчас я тебя сделаю! Не вышло - раз­делался он со мной, как по­вар с котлетой. Только когда я уже в третий раз продул, он и говорит: «Ладно уж тебе! Не получится меня обыг­рать - чемпион мира я».

Анна, жена, на всю жизнь одна

Постояльцы в доме Лоца не выводятся. Молодые, по­жилые, русские, казахи, азер­байджанцы, узбеки...

- Бывает, ведут себя так, что и выгнать бы надо, но жалко - терплю, - делит­ся Виктор Викторович. - Учу, воспитываю, даже, быва­ет, исправляю. Вот Сашка из Абакана был выпивоха и лентяй, а на днях письмо прислал: не пьёт, работает, в семье мир.

Своей семьёй Виктор Викторович дорожит боль­ше всего на свете. Хотя тут есть своя коллизия. После четверти века совместной жизни жена уехала в Герма­нию к дочери. Приезжает только раз в год, летом.

- Моя Аннушка - лучшая женщина в мире. - гордит­ся Лоц. - А уж как я её до­бивался! Она ведь Петьку, сына управляющего, любила, но я что взял в свои руки - не выпущу. Красавица была, да и сейчас всё краше и моло­же год от года. Понравилась - и я сразу сватать пошёл. Ме­довый месяц провели в поле: я - комбайнером, она - у меня помощником. Молотили так, что обогнали всех. Денег за­работали в тот год порядком, и премию нам выписали - 30 пудов хлеба.

МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ Человек с 78-летним жизненным опытом, Виктор Викторович уверен: в судьбе ничего случайного не быва­ет. «Прячась за случайностя­ми, бог сохраняет аноним­ность», - говорил Эйнштейн. И совсем не случайно семи­летнему Витьке приснился сон, узнав о котором, его му­драя и набожная тётка сказа­ла: «Жизнь твоя будет долгой, яркой, но полной бед и не­счастий». И оказалась права.

Его мать, Анна Адамовна, чтоб спастись от голода и ни­щеты, в 15 лет вышла замуж за человека почти на 30 лет её старше, К детям своим от­носилась прохладно, да и то, пока отец был жив. А после его гибели вовсе о них за­была - и. совсем маленький тогда Витя стал почти что беспризорником. Пас овец и коров, в холод и слякоть худая обувка промокала на­сквозь, в мороз - примерзала к ногам. Сильно болел брюш­ным тифом, двусторонним воспалением лёгких, дважды падал с коня, нападали вол­ки... Но выжил. Выкарабкался и тогда, когда отец, Вик­тор Христианович, церков­ный скрипач, отправляясь на фронт, откуда не вернулся, от страха и боязни за детей решил, что им лучше не му­читься. Виктора топил в бо­лоте, младшего, Михаила, пы­тался повесить. Худой и вечно голодный пятилетний ребе­нок сумел выбраться из боло­та да ещё и брага стык.

Отчим - неграмотный конюх - детей жены невзлю­бил. И, только умирая, по­просил у взрослого уже па­сынка прощения за всё, что пришлось пареньку от него вынести,

- Простил, - говорит Виктор Викторович, - гнев, обиду нельзя человеку в себе носить - разъедают они душу, не дают покоя.

Ореол

Работы Виктора Лоца - профессионального комбайнера и художника-любителя - знают далеко за пределами Омской области и даже России, называют ярким представителем «наивной живописи» Одна из его картин экспонировалась в Москве на Международном фестивале «Фестнаив-2013» другая - вошла в каталог лучших произведений художников-любителей мира.

Женщины спасут мир

Быт у Виктора Викто­ровича прост и по-мужски скуп. Вкусностей не поку­пает - объясняет: «Чтоб со­блазна не было». Питание только раздельное - овощи, фрукты, никаких тебе колбас, макарон... Топит печку, дро­ва заготавливает сам - «лиш­ний повод побывать в лесу». Как и в молодости, заводит стереофоническую радиолу 1977 года выпуска, слушает Мирей Матье, Хулио Иглесиаса. Без музыки не пишется.

В работах «наивного ху­дожника» - его путешествия на Урал, в Крым, на Кав­каз, в Прибалтику, поездки по родной Омской области, прогулки по городу. И, ко­нечно, образы женщин - цветущие и яркие, нежные и милые. «Женщины спасут мир», - уверен автор.

Много и автобиографич­ных картин. Вот он, молодой и бравый, только что вер­нулся из армии. Вот косит сено на бескрайних полях села Новоуральское, где работал механиком опыт­но-производственного хо­зяйства после окончания Тюкалинского сельскохозяй­ственного техникума. А вот, наработавшись в поле, ри­сует природу родного края. Ещё одно увлечение Вик­тора Викторовича - фото­графия. Два старых верных фотоаппарата всегда с ним. Как и баян, с которым не рас­стается почти полвека. При­мерно столько же занимал­ся танцами: вальс, фокстрот, краковяк, твист - любит всё!

Хотел обыграть самого Карпова

Когда пишется плохо, ху­дожник перечитывает Баль­зака, Диккенса, Достоевско­го, Алексея Толстого. Играет в шахматы - был чемпионом Любинского района, где ро­дился в далёком теперь уже 1936 году.

Сейчас, правда, сорев­нуется только с постояльца­ми, которых пустил к себе на квартиру. Один из кварти­рантов даже дядю своего спе­циально из Москвы выписал, чтобы тот сыграл с Лоцем. И ведь продул дядя! А потом долго не уезжал - все надеял­ся научиться мастерству.

- Да куда там! - смеется шахматист. - Я с самим Ана­толием Карповым сражался. Целых три партии! В Кисло­водске это было, в санато­рии. Зашел в комнату отды­ха, смотрю - за шахматами мужичок сидит, худенький, щупленький, соперники его меняются быстро - всех обы­грывает. Ну, думаю, сейчас я тебя сделаю! Не вышло - раз­делался он со мной, как по­вар с котлетой. Только когда я уже в третий раз продул, он и говорит: «Ладно уж тебе! Не получится меня обыг­рать - чемпион мира я».

Анна, жена, на всю жизнь одна

Постояльцы в доме Лоца не выводятся. Молодые, по­жилые, русские, казахи, азер­байджанцы, узбеки...

- Бывает, ведут себя так, что и выгнать бы надо, но жалко - терплю, - делит­ся Виктор Викторович. - Учу, воспитываю, даже, быва­ет, исправляю. Вот Сашка из Абакана был выпивоха и лентяй, а на днях письмо прислал: не пьёт, работает, в семье мир.

Своей семьёй Виктор Викторович дорожит боль­ше всего на свете. Хотя тут есть своя коллизия. После четверти века совместной жизни жена уехала в Герма­нию к дочери. Приезжает только раз в год, летом.

- Моя Аннушка - лучшая женщина в мире. - гордит­ся Лоц. - А уж как я её до­бивался! Она ведь Петьку, сына управляющего, любила, но я что взял в свои руки - не выпущу. Красавица была, да и сейчас всё краше и моло­же год от года. Понравилась - и я сразу сватать пошёл. Ме­довый месяц провели в поле: я - комбайнером, она - у меня помощником. Молотили так, что обогнали всех. Денег за­работали в тот год порядком, и премию нам выписали - 30 пудов хлеба.

МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ Человек с 78-летним жизненным опытом, Виктор Викторович уверен: в судьбе ничего случайного не быва­ет. «Прячась за случайностя­ми, бог сохраняет аноним­ность», - говорил Эйнштейн. И совсем не случайно семи­летнему Витьке приснился сон, узнав о котором, его му­драя и набожная тётка сказа­ла: «Жизнь твоя будет долгой, яркой, но полной бед и не­счастий». И оказалась права.

Его мать, Анна Адамовна, чтоб спастись от голода и ни­щеты, в 15 лет вышла замуж за человека почти на 30 лет её старше, К детям своим от­носилась прохладно, да и то, пока отец был жив. А после его гибели вовсе о них за­была - и. совсем маленький тогда Витя стал почти что беспризорником. Пас овец и коров, в холод и слякоть худая обувка промокала на­сквозь, в мороз - примерзала к ногам. Сильно болел брюш­ным тифом, двусторонним воспалением лёгких, дважды падал с коня, нападали вол­ки... Но выжил. Выкарабкался и тогда, когда отец, Вик­тор Христианович, церков­ный скрипач, отправляясь на фронт, откуда не вернулся, от страха и боязни за детей решил, что им лучше не му­читься. Виктора топил в бо­лоте, младшего, Михаила, пы­тался повесить. Худой и вечно голодный пятилетний ребе­нок сумел выбраться из боло­та да ещё и брага стык.

Отчим - неграмотный конюх - детей жены невзлю­бил. И, только умирая, по­просил у взрослого уже па­сынка прощения за всё, что пришлось пареньку от него вынести,

- Простил, - говорит Виктор Викторович, - гнев, обиду нельзя человеку в себе носить - разъедают они душу, не дают покоя.

Ореол