Омск-Информ
ЛентаЖурнал
Поиск

По мнению хирурга-онколога, нужно бояться не рака, а пассивного отношения к себе. Пациенту на ранних стадиях врачи гарантируют полное излечение.

В гостях у РИА «Омск-Информ» врач хирург-онколог хирургического отделения № 1 Клинического онкологического диспансера Дмитрий Маркелов. С ним мы говорим о способах ранней диагностики онкозаболеваний, о новых технологиях лечения рака, о пациентах, которые попадают в отделение, и о врачах, которые каждый день борются за их жизнь.

- Дмитрий Анатольевич, какие операции делают в вашем отделении?

- Наше отделение одно из самых больших по количеству пациентов в онкологическом диспансере, кроме того здесь проводятся наиболее тяжелые по объему и продолжительные по времени оперативные вмешательства, после которых требуется длительное лечение и реабилитация. Мы выполняем операции на всем желудочно-кишечном тракте, включая поджелудочную железу и печень.

- На какой стадии онкологического заболевания хирург может реально помочь человеку?

- Хирург может реально помочь пациентам на первой и второй стадиях всех онкозаболеваний. Но, как показывает практика, таких пациентов очень мало, мы чаще всего оперируем больных на третьей стадии рака. Это стадия, когда опухолевый процесс достаточно распространен в организме, уже есть метастазы, как минимум в лимфоузлах, и одного оперативного лечения недостаточно. В этих случаях подключаются дополнительные вспомогательные методы - лучевая терапия и химиотерапия, что существенно затягивает сроки лечения пациента и сокращает срок его жизни. На первой и второй стадиях пятилетняя выживаемость у пациентов стопроцентная.

- Что значит пятилетняя выживаемость?

- В онкологии пятилетний рубеж при любой патологии показывает, что болезнь на протяжении этого времени не дала рецидивов. Позже рак возвращается крайне редко, поэтому спустя пять лет пациент считается полностью излеченным и снимается с динамического наблюдения. Однако те, кто у нас пролечился, постоянно наблюдаются, мы следим за их здоровьем.

- Пациентам на третьей и четвертой стадиях приходилось перешагивать этот рубеж?

- Все зависит от нозологии. На третьей стадии рака кишечника пятилетняя выживаемость составляет порядка 50-60 %, рака желудка - максимум 10 %. Однако и чудеса бывают, у нас есть пациент, который с четвертой стадией рака желудка живет уже четвертый год. Для такой опухоли это прекрасный результат. Но и пациент такой всего лишь один. На самом деле, не так страшно заболеть патологией желудочно-кишечного тракта, страшно вовремя не обратиться. Как показывает практика, наши пациенты терпят до последнего, именно это является для нас камнем преткновения. Все-таки рак должен выявляться на ранних стадиях. Операция на первой стадии длится меньше, ее проще выполнить, да и удовлетворения от такой работы больше. Например, встречаешь на улице человека, а он говорит: «Доктор, вы меня 10 лет назад оперировали». Это самое высокое достижение в нашей работе. Человек, который поздно обратился, через 10 лет никогда не скажет: «Спасибо, доктор!» На поздних стадиях мы можем только облегчить его судьбу.

- Как распознать рак на ранних стадиях?

- К концу этого года заработает полноценная скрининговая программа по раку кишечника. Она включает в себя тест на скрытую кровь в кале и колоноскопию - по показаниям теста. Пока программа работает в сжатом режиме, но уже доказала свою эффективность. Обследование пациентов с помощью теста проходит точнее, проще, дешевле, и уже есть первые больные, которых мы выявили. Мы, конечно, не застрахованы от ложноположительных или ложноотрицательных результатов, стопроцентную гарантию дает только колоноскопия. Однако, население этого исследования не делает, несмотря на то, что после 50 лет всем положено проходить колоноскопию: в удаленных районах причина в том, что не хотят лишний раз ехать в город, в городе - потому что считают, что это страшно, больно и тяжело. Поэтому такой тест просто открытие, причем его можно повторять хоть ежегодно, в отличие от колоноскопии, которую советуют делать раз в 5 лет.

- Тест будет обязательным для всех?

- Желательным для групп риска - омичей старше 50 лет. Заставить обследоваться и лечиться силой мы никого, к сожалению, не можем, но, как показывает практика, население довольно охотно идет на элементарные обследования, которые не несут никаких сложностей. Тем более сейчас онкопатология кишечника достаточно распространенное в нашем регионе заболевание, как и в России, и во всем мире. И дальше цифра будет только увеличиваться.

- Получается, Ваши пациенты в основном люди старше 50 лет?

- В среднем от 55 до 70 лет. Но происходит «омоложение» рака, мы видим таких пациентов и в 20, и в 30 лет, и, к сожалению, все чаще и чаще.

- С чем это связано?

- С неправильным образом жизни и питанием, в меньшей степени - с окружающей средой и экологией. От рака, конечно, никто не застрахован, но те, кто следят за своим здоровьем, попадают к нам достаточно редко.

- В сельских районах больше запущенных больных?

- Патологии как таковой не больше, а запущенных, действительно, больше. Как правило, мы обследуем жителей удаленных районов в течение одного-двух дней и стараемся сразу госпитализировать в стационар, чтобы не ездили по нескольку раз. Лишь бы они до нас добрались! Онкодиспансер ведет и постоянную выездную работу, к тому же из любого района в любое время врач может позвонить нам и проконсультироваться или согласовать доставку пациента в больницу при помощи службы скорой помощи.

- Расскажите о новых технологиях, об органосохраняющих операциях.

- На сегодняшний день мы стараемся максимально щадить пациента, ищем способы, если не победить опухоль, то улучшить качество жизни человека. Те технологии, которые еще три-четыре года назад нам казались далекими и несбыточными, очень бурно вошли в нашу жизнь. На данный момент мы активно освоили лапароскопические операции, практически нет органа в желудочно-кишечном тракте, который мы бы не смогли прооперировать лапараскопически. На толстой кишке, желудке, на прямой кишке лапароскопические операции стали обыденными, сейчас активно осваиваются операции на поджелудочной железе. Чаще всего при раке прямой кишки мы вынуждены проводить операцию с выведением колостомы (это искусственно созданное отверстие между сегментом желудочно-кишечного тракта человека и поверхностью кожи передней брюшной стенки), но на сегодняшний день развитие техники и финансирование позволяет не делать этого. Только опять же, если человек обратился на ранних стадиях. Мы стали оперировать пациентов с выраженной сердечной патологией, а после лапароскопической резекции толстой кишки человек на четвертые-пятые сутки может быть уже выписан домой. У нас ведется активная научная деятельность, мы развиваем малоинвазивные технологии, эти направления продвигает врач-хирург Владик Абарцумян. В отделении защищены несколько диссертаций, а разработанные методики применяются на практике. Мы даже анастомозы шьем (сшиваем органы) по своим технологиям, которых нигде нет и они защищены патентами. Сейчас у нас есть все, что только придумано человечеством для абдоминальной хирургии. В отделении три больших операционных, современнейшее оборудование, две лапароскопические стойки. Закупается весь расходный материал, который нужен. Это и позволяет добиваться определенных результатов - за прошлый год в отделении было выполнено 1250 операций. Этим не хвастаться невозможно, мы вышли на тот уровень, когда нам не стыдно пригласить в лабораторию специалистов известных онкологических клиник из Европы, с которыми мы сотрудничаем.

- Кстати, французы приезжают к вам делиться опытом или учиться?

- Это обоюдовыгодное сотрудничество. Когда-то мы отставали от Европы, но теперь находимся на одном уровне. Некоторые методики, подходы к лечению мы узнали от них, что-то они от нас. Мы можем делать все тоже самое, что и они, а наши операционные отличаются от французских разве что цветом стен.

- Не боитесь, что в связи с кризисом финансирование уменьшится?

- Боимся, но будем надеяться на то, что этого не допустят. На сегодняшний момент я могу смело сказать, что заходя в операционную, не думаю о том, что там чего-то нет, потому что несмотря на кризис, в отделении созданы все условия для нормальной, полноценной работы.

- Расскажите о коллективе отделения.

- Сейчас к нам пришло много активной молодежи, что не может не радовать. Последние десятилетия у нас был провал, не хотели люди идти в хирургию, а сейчас даже возникает сложность с устройством на работу всех интернов. В коллективе есть врачи со стажем работы более 20 лет, которые выполняют одни из самых тяжелых оперативных вмешательств, это хирург Сергей Федосенко, наш заведующий отделением Михаил Дворкин - он один из тех, кто вносил коррективы в хирургическую деятельность с научной точки зрения. Это наши маячки, которые ведут нас за собой. Максим Саламахин - ведущий лапароскопический хирург, благодаря своему усердию, трудолюбию и жизненным позициям, он смог запустить эти операции и поставить их на поток. С одной стороны, наш коллектив очень дружный, но с другой - очень сложный, каждый может идти вперед и вести за собой других, но при этом придерживается своего направления.

- Какие черты характеры должны отличать хирурга-онколога?

- Это упорство, настойчивость в достижении своей цели, человеколюбие и тактичность. Нашего человека мы определяем по огоньку в глазах, который мы видим и друг у друга. Как правило, приходят в отделение молодыми и остаются здесь работать на всю жизнь.

- Прооперировать пациента это одно, его нужно еще и выходить...

- Действительно, операция длится в среднем два часа, а дальше к работе подключается средний персонал. Наши медицинские сестры несколько отличаются от остальных, они способны выдерживать большую нагрузку, потому что у нас самые тяжелые пациенты и всегда непредсказуемые ситуации. Они ничего не боятся, и коллектив во многом держится за счет них. Большая заслуга в этом старшей медсестры Ирины Ченцовой, которая смогла объединить средний и младший персонал в отделении одной целью — работать на благо пациента, вселить в него надежду на выздоровление.

- И последний вопрос, Вы сами боитесь рака?

- Нет, я просто знаю, как его лечить. Надо бояться не лечения, а пассивного отношения к себе. Пациенту на ранних стадиях мы можем гарантировать, что он будет жить долго и счастливо. И хочется сказать людям только одно, если вас что-то беспокоит, не тяните время, обязательно обращайтесь к врачу. 

По мнению хирурга-онколога, нужно бояться не рака, а пассивного отношения к себе. Пациенту на ранних стадиях врачи гарантируют полное излечение.

В гостях у РИА «Омск-Информ» врач хирург-онколог хирургического отделения № 1 Клинического онкологического диспансера Дмитрий Маркелов. С ним мы говорим о способах ранней диагностики онкозаболеваний, о новых технологиях лечения рака, о пациентах, которые попадают в отделение, и о врачах, которые каждый день борются за их жизнь.

- Дмитрий Анатольевич, какие операции делают в вашем отделении?

- Наше отделение одно из самых больших по количеству пациентов в онкологическом диспансере, кроме того здесь проводятся наиболее тяжелые по объему и продолжительные по времени оперативные вмешательства, после которых требуется длительное лечение и реабилитация. Мы выполняем операции на всем желудочно-кишечном тракте, включая поджелудочную железу и печень.

- На какой стадии онкологического заболевания хирург может реально помочь человеку?

- Хирург может реально помочь пациентам на первой и второй стадиях всех онкозаболеваний. Но, как показывает практика, таких пациентов очень мало, мы чаще всего оперируем больных на третьей стадии рака. Это стадия, когда опухолевый процесс достаточно распространен в организме, уже есть метастазы, как минимум в лимфоузлах, и одного оперативного лечения недостаточно. В этих случаях подключаются дополнительные вспомогательные методы - лучевая терапия и химиотерапия, что существенно затягивает сроки лечения пациента и сокращает срок его жизни. На первой и второй стадиях пятилетняя выживаемость у пациентов стопроцентная.

- Что значит пятилетняя выживаемость?

- В онкологии пятилетний рубеж при любой патологии показывает, что болезнь на протяжении этого времени не дала рецидивов. Позже рак возвращается крайне редко, поэтому спустя пять лет пациент считается полностью излеченным и снимается с динамического наблюдения. Однако те, кто у нас пролечился, постоянно наблюдаются, мы следим за их здоровьем.

- Пациентам на третьей и четвертой стадиях приходилось перешагивать этот рубеж?

- Все зависит от нозологии. На третьей стадии рака кишечника пятилетняя выживаемость составляет порядка 50-60 %, рака желудка - максимум 10 %. Однако и чудеса бывают, у нас есть пациент, который с четвертой стадией рака желудка живет уже четвертый год. Для такой опухоли это прекрасный результат. Но и пациент такой всего лишь один. На самом деле, не так страшно заболеть патологией желудочно-кишечного тракта, страшно вовремя не обратиться. Как показывает практика, наши пациенты терпят до последнего, именно это является для нас камнем преткновения. Все-таки рак должен выявляться на ранних стадиях. Операция на первой стадии длится меньше, ее проще выполнить, да и удовлетворения от такой работы больше. Например, встречаешь на улице человека, а он говорит: «Доктор, вы меня 10 лет назад оперировали». Это самое высокое достижение в нашей работе. Человек, который поздно обратился, через 10 лет никогда не скажет: «Спасибо, доктор!» На поздних стадиях мы можем только облегчить его судьбу.

- Как распознать рак на ранних стадиях?

- К концу этого года заработает полноценная скрининговая программа по раку кишечника. Она включает в себя тест на скрытую кровь в кале и колоноскопию - по показаниям теста. Пока программа работает в сжатом режиме, но уже доказала свою эффективность. Обследование пациентов с помощью теста проходит точнее, проще, дешевле, и уже есть первые больные, которых мы выявили. Мы, конечно, не застрахованы от ложноположительных или ложноотрицательных результатов, стопроцентную гарантию дает только колоноскопия. Однако, население этого исследования не делает, несмотря на то, что после 50 лет всем положено проходить колоноскопию: в удаленных районах причина в том, что не хотят лишний раз ехать в город, в городе - потому что считают, что это страшно, больно и тяжело. Поэтому такой тест просто открытие, причем его можно повторять хоть ежегодно, в отличие от колоноскопии, которую советуют делать раз в 5 лет.

- Тест будет обязательным для всех?

- Желательным для групп риска - омичей старше 50 лет. Заставить обследоваться и лечиться силой мы никого, к сожалению, не можем, но, как показывает практика, население довольно охотно идет на элементарные обследования, которые не несут никаких сложностей. Тем более сейчас онкопатология кишечника достаточно распространенное в нашем регионе заболевание, как и в России, и во всем мире. И дальше цифра будет только увеличиваться.

- Получается, Ваши пациенты в основном люди старше 50 лет?

- В среднем от 55 до 70 лет. Но происходит «омоложение» рака, мы видим таких пациентов и в 20, и в 30 лет, и, к сожалению, все чаще и чаще.

- С чем это связано?

- С неправильным образом жизни и питанием, в меньшей степени - с окружающей средой и экологией. От рака, конечно, никто не застрахован, но те, кто следят за своим здоровьем, попадают к нам достаточно редко.

- В сельских районах больше запущенных больных?

- Патологии как таковой не больше, а запущенных, действительно, больше. Как правило, мы обследуем жителей удаленных районов в течение одного-двух дней и стараемся сразу госпитализировать в стационар, чтобы не ездили по нескольку раз. Лишь бы они до нас добрались! Онкодиспансер ведет и постоянную выездную работу, к тому же из любого района в любое время врач может позвонить нам и проконсультироваться или согласовать доставку пациента в больницу при помощи службы скорой помощи.

- Расскажите о новых технологиях, об органосохраняющих операциях.

- На сегодняшний день мы стараемся максимально щадить пациента, ищем способы, если не победить опухоль, то улучшить качество жизни человека. Те технологии, которые еще три-четыре года назад нам казались далекими и несбыточными, очень бурно вошли в нашу жизнь. На данный момент мы активно освоили лапароскопические операции, практически нет органа в желудочно-кишечном тракте, который мы бы не смогли прооперировать лапараскопически. На толстой кишке, желудке, на прямой кишке лапароскопические операции стали обыденными, сейчас активно осваиваются операции на поджелудочной железе. Чаще всего при раке прямой кишки мы вынуждены проводить операцию с выведением колостомы (это искусственно созданное отверстие между сегментом желудочно-кишечного тракта человека и поверхностью кожи передней брюшной стенки), но на сегодняшний день развитие техники и финансирование позволяет не делать этого. Только опять же, если человек обратился на ранних стадиях. Мы стали оперировать пациентов с выраженной сердечной патологией, а после лапароскопической резекции толстой кишки человек на четвертые-пятые сутки может быть уже выписан домой. У нас ведется активная научная деятельность, мы развиваем малоинвазивные технологии, эти направления продвигает врач-хирург Владик Абарцумян. В отделении защищены несколько диссертаций, а разработанные методики применяются на практике. Мы даже анастомозы шьем (сшиваем органы) по своим технологиям, которых нигде нет и они защищены патентами. Сейчас у нас есть все, что только придумано человечеством для абдоминальной хирургии. В отделении три больших операционных, современнейшее оборудование, две лапароскопические стойки. Закупается весь расходный материал, который нужен. Это и позволяет добиваться определенных результатов - за прошлый год в отделении было выполнено 1250 операций. Этим не хвастаться невозможно, мы вышли на тот уровень, когда нам не стыдно пригласить в лабораторию специалистов известных онкологических клиник из Европы, с которыми мы сотрудничаем.

- Кстати, французы приезжают к вам делиться опытом или учиться?

- Это обоюдовыгодное сотрудничество. Когда-то мы отставали от Европы, но теперь находимся на одном уровне. Некоторые методики, подходы к лечению мы узнали от них, что-то они от нас. Мы можем делать все тоже самое, что и они, а наши операционные отличаются от французских разве что цветом стен.

- Не боитесь, что в связи с кризисом финансирование уменьшится?

- Боимся, но будем надеяться на то, что этого не допустят. На сегодняшний момент я могу смело сказать, что заходя в операционную, не думаю о том, что там чего-то нет, потому что несмотря на кризис, в отделении созданы все условия для нормальной, полноценной работы.

- Расскажите о коллективе отделения.

- Сейчас к нам пришло много активной молодежи, что не может не радовать. Последние десятилетия у нас был провал, не хотели люди идти в хирургию, а сейчас даже возникает сложность с устройством на работу всех интернов. В коллективе есть врачи со стажем работы более 20 лет, которые выполняют одни из самых тяжелых оперативных вмешательств, это хирург Сергей Федосенко, наш заведующий отделением Михаил Дворкин - он один из тех, кто вносил коррективы в хирургическую деятельность с научной точки зрения. Это наши маячки, которые ведут нас за собой. Максим Саламахин - ведущий лапароскопический хирург, благодаря своему усердию, трудолюбию и жизненным позициям, он смог запустить эти операции и поставить их на поток. С одной стороны, наш коллектив очень дружный, но с другой - очень сложный, каждый может идти вперед и вести за собой других, но при этом придерживается своего направления.

- Какие черты характеры должны отличать хирурга-онколога?

- Это упорство, настойчивость в достижении своей цели, человеколюбие и тактичность. Нашего человека мы определяем по огоньку в глазах, который мы видим и друг у друга. Как правило, приходят в отделение молодыми и остаются здесь работать на всю жизнь.

- Прооперировать пациента это одно, его нужно еще и выходить...

- Действительно, операция длится в среднем два часа, а дальше к работе подключается средний персонал. Наши медицинские сестры несколько отличаются от остальных, они способны выдерживать большую нагрузку, потому что у нас самые тяжелые пациенты и всегда непредсказуемые ситуации. Они ничего не боятся, и коллектив во многом держится за счет них. Большая заслуга в этом старшей медсестры Ирины Ченцовой, которая смогла объединить средний и младший персонал в отделении одной целью — работать на благо пациента, вселить в него надежду на выздоровление.

- И последний вопрос, Вы сами боитесь рака?

- Нет, я просто знаю, как его лечить. Надо бояться не лечения, а пассивного отношения к себе. Пациенту на ранних стадиях мы можем гарантировать, что он будет жить долго и счастливо. И хочется сказать людям только одно, если вас что-то беспокоит, не тяните время, обязательно обращайтесь к врачу.