Поиск

Экс-директор Крутогорского НПЗ считает претензии налоговой по поводу неуплаты акцизов необоснованными. Он заявляет о подмене понятий.

Крутогорский нефтеперерабатывающий завод в последнее время не сходит со страниц омских СМИ. Налоговики считают, что в течение 2009–2012 годов предприятие производило дизельное топливо и прямогонный бензин, но не платило с них акцизы. НПЗ же доказывает, что топливо производилось не дизельное, а печное, бензин не прямогонный – а тяжелый, и под акцизы они не попадают.

На прошлой неделе в отношении экс-директора предприятия Семена Масленкова возбуждено уголовное дело по факту неуплаты налогов в размере более полумиллиарда рублей. Экономике завода грозит сильнейший удар.

РИА «Омск-Информ» получил возможность узнать точку зрения на этот процесс от самого Семена Масленкова.

– Семен Васильевич, уклонение от уплаты налогов в особо крупных размерах – серьезное обвинение в ваш адрес.  На чем оно основано?

–  Я бы сказал, основано оно на предположениях. Это была выездная проверка налоговой инспекции за определенный период. Но проведена она, на мой взгляд, была не совсем корректно.

– Что это значит?

– Первое, что налоговая не сделала и не хотела делать на протяжении всей проверки, – это проведение экспертизы. Вместо оценки объективных данных, которые могла бы предоставить исключительно экспертиза, налоговая начала оценивать отдельные, зачастую никак не связанные между собой документы, с целью установить, а точнее, показать, как умелый фокусник, складывая их в необходимый ей калейдоскоп-картинку, при которой этот продукт не производился.

Мы же все время настаивали, как в рамках налоговой проверки, так и в рамках арбитражного процесса, на проведении экспертизы, но все органы отказывались в проведении данной процедуры. В итоге нам ничего не оставалось, как попытаться провести это мероприятие самостоятельно.

– По вашему заказу была проведена экспертиза независимыми специалистами?

– Да, по нашему приглашению экспертизу согласились провести ряд профильных, признанных в этой отрасли, институтов. Среди экспертов были и специалисты Всероссийского научно-исследовательского института проблем переработки нефти, который является одним из ведущих экспертных организаций в данной отрасли. Как видно из самого названия, мнение этих специалистов можно считать истиной в последней инстанции.

– И оно стало таковым?

– К нашему изумлению для налоговой инспекции более авторитетным оказалось мнение специалиста Омского автодорожного колледжа!

– Может быть, эксперты ВНИИ НП проводили ее, не выезжая за пределы Садового кольца? Поэтому налоговая и поверила в большей степени специалистам омского колледжа?

– Как раз наоборот. Никто из специалистов колледжа на предприятии не появлялся, а его заключение уважающим себя специалистам без улыбки прочесть невозможно. Специалисты же ВНИИ НП прибыли в Омск, в Крутую Горку. Провели на предприятии несколько дней, осуществив инструментальный, технический, технологический, документарный и аналитический контроль, как за работой установки, так и за получаемыми продуктами. Полученные в ходе контрольных мероприятий пробы продуктов ими были направлены в независимую аккредитованную лабораторию в Москву, чтобы исключить возможность повлиять на результаты этого исследования.

– И что же вы производили – как определили эксперты?

– В частности, топливо печное бытовое. Более того, при проведении исследования проб был поставлен прямой вопрос: «Может ли данный нефтепродукт считаться дизельным топливом?». Экспертиза однозначно ответила – НЕТ, и подробнейшим образом обосновала свою точку зрения с помощью не терпящего сослагательно наклонения языка науки.

– Могли бы вы привести один из основных тезисов, заложенных в фундаменте этого заключения, о том, что выпускаемая вами продукция не является дизельным топливом?

– Все очень просто. В нашей стране существует очень четко прописанные нормативные документы о том, что может считаться дизельным топливом. Это определенная совокупность параметров. Так вот, таковая «совокупность» в нашем случае однозначно говорит о том, что выпускаемый нами продукт дизельным топливом не является. А вот техническим условиям на топливо печное бытовое полностью соответствует.

– Хорошо, а что же с оборудованием, ведь, насколько можно понять, налоговая утверждает, что данное оборудование предназначено исключительно для производства дизельного топлива и производить печное не может?

– А вот это, что называется, является ошибкой формальной логики. Дело в том, что техническое задание на создание этого оборудования, как договор, так и техническая документация на него, создавались в то время, когда существовали другие нормативные требования к дизельному топливу, на несколько порядков мягче, чем те, которые вступили в силу через некоторое время после ввода в эксплуатацию нашего оборудования. В те далекие годы никто не предполагал, что все так изменится. Поэтому и было в документации прописано дизельное топливо. Замечу, что и там было прописано о том, что дизельное топливо может получиться только в том случае, если используется соответствующее сырье, при работе на соответствующих режимах. В противном случае это не гарантировано.

– И что, эти доводы не убедили налоговую?

– Нет! По их логике, пожалуй, получается, как в той присказке: «Если сказал: «Бурундук – птичка», – значит, должен летать!» Но ведь это абсурдно. Получается, что даже если на ввод установки подать воду, то на ней все равно получится дизельное топливо. Разработчику такого оборудования с ходу можно вручать Нобелевскую премию за открытие принципа действия «философского камня».

– А как же доводы налоговиков о возможности использования вашего печного топлива в качестве дизельного?

– Эти доводы более чем странные с точки зрения доказательства того, что наш продукт является дизтопливом. К примеру, вы за неимением машинного масла приобретете в магазине растительное и смажете им заскрипевшие на ваших дверях петли. Так что же после этого растительное масло становится машинным и его производителя надо за что-то наказать? Мы регламентируем области применения нашей продукции. Более того, все это прописано в документации сопровождающей поставку нашего продукта. Использование в качестве дизтоплива там нет! А вот покупатель со своей собственностью как топливом, так и с техникой волен делать что угодно. И если он хочет, чтобы его техника вышла из строя раньше, чем это прописано в технической документации, – на здоровье!

– А чем реально может грозить потребителю подмена одного вида топлива другим: дизельного на печное?

– С технической точки зрения, думаю, целым букетом проблем. Начиная с неприятностей с фильтрами, форсунками, клапанами, заканчивая полным заклиниванием двигателя. В любом случае его применение значительно снизит срок службы двигателя. Именно потому, что современная техника чрезвычайно чувствительна к качеству топлива, и были приняты новые стандарты и требования к топливам, коим выпускаемое нами не соответствует. А значит, и мы не имеем права обманывать нашего потребителя.

Кстати, после того, как изменились российские требования и мы потеряли возможность производить дизтопливо на российском рынке, наш продукт нашел своего добросовестного потребителя в качестве печного топлива. Применяемого на зерносушилках, токах, элеваторах, в бытовых и промышленных целях в качестве топлива для выработки тепла. Таких примеров много, в том числе и в ответах на запросы налоговых и силовых структур. Более того, таких большинство, но по какой-то странной логике этими ответами налоговая пренебрегла.

– Были ли еще какие-то «несуразицы» в действиях ваших «оппонентов»?

– Да сплошь и рядом! В ходе арбитражного процесса по итогам 2009 года в арбитражное дело регулярно «перекочевывали» сведения, которые, представив под определенным углом, шли на руку налоговикам. В то же время данные, говорящие о нашей правоте, старательно игнорировались.

К примеру, нам известно об одном из интереснейших событий того расследования. Оперативные сотрудники проследили за бензовозом нашего контрагента, который осуществил загрузку у нас на заводе. По пути следования они его остановили, изъяли все сопроводительные документы на полученный товар. Во всех этих документах было указано, что транспортируется топливо печное бытовое. Кроме того, оперативными сотрудниками были отобраны пробы продукта из данного бензовоза. По этим пробам была проведена экспертиза уже здесь, в Омске. Эксперт, предупрежденный об уголовной ответственности, дал заключение, что анализируемый продукт не соответствует требованиям, предъявляемым к дизельному топливу. Соответственно, таковым не является. В то же время этот продукт полностью соответствует техусловиям на топливо печное бытовое. Это была официальная экспертиза в рамках уголовного дела.

– Что вы ожидаете в дальнейшем от правоохранительных и судебных органов?

– Мне сложно судить о принципах и подходах в их работе. Я не могу оценивать, чем они руководствуются, принимая решение. Но мне, как обывателю в этой сфере социальной жизни, очень хочется верить, что все процессы будут проходить максимально объективно.

1072

Экс-директор Крутогорского НПЗ считает претензии налоговой по поводу неуплаты акцизов необоснованными. Он заявляет о подмене понятий.

Крутогорский нефтеперерабатывающий завод в последнее время не сходит со страниц омских СМИ. Налоговики считают, что в течение 2009–2012 годов предприятие производило дизельное топливо и прямогонный бензин, но не платило с них акцизы. НПЗ же доказывает, что топливо производилось не дизельное, а печное, бензин не прямогонный – а тяжелый, и под акцизы они не попадают.

На прошлой неделе в отношении экс-директора предприятия Семена Масленкова возбуждено уголовное дело по факту неуплаты налогов в размере более полумиллиарда рублей. Экономике завода грозит сильнейший удар.

РИА «Омск-Информ» получил возможность узнать точку зрения на этот процесс от самого Семена Масленкова.

– Семен Васильевич, уклонение от уплаты налогов в особо крупных размерах – серьезное обвинение в ваш адрес.  На чем оно основано?

–  Я бы сказал, основано оно на предположениях. Это была выездная проверка налоговой инспекции за определенный период. Но проведена она, на мой взгляд, была не совсем корректно.

– Что это значит?

– Первое, что налоговая не сделала и не хотела делать на протяжении всей проверки, – это проведение экспертизы. Вместо оценки объективных данных, которые могла бы предоставить исключительно экспертиза, налоговая начала оценивать отдельные, зачастую никак не связанные между собой документы, с целью установить, а точнее, показать, как умелый фокусник, складывая их в необходимый ей калейдоскоп-картинку, при которой этот продукт не производился.

Мы же все время настаивали, как в рамках налоговой проверки, так и в рамках арбитражного процесса, на проведении экспертизы, но все органы отказывались в проведении данной процедуры. В итоге нам ничего не оставалось, как попытаться провести это мероприятие самостоятельно.

– По вашему заказу была проведена экспертиза независимыми специалистами?

– Да, по нашему приглашению экспертизу согласились провести ряд профильных, признанных в этой отрасли, институтов. Среди экспертов были и специалисты Всероссийского научно-исследовательского института проблем переработки нефти, который является одним из ведущих экспертных организаций в данной отрасли. Как видно из самого названия, мнение этих специалистов можно считать истиной в последней инстанции.

– И оно стало таковым?

– К нашему изумлению для налоговой инспекции более авторитетным оказалось мнение специалиста Омского автодорожного колледжа!

– Может быть, эксперты ВНИИ НП проводили ее, не выезжая за пределы Садового кольца? Поэтому налоговая и поверила в большей степени специалистам омского колледжа?

– Как раз наоборот. Никто из специалистов колледжа на предприятии не появлялся, а его заключение уважающим себя специалистам без улыбки прочесть невозможно. Специалисты же ВНИИ НП прибыли в Омск, в Крутую Горку. Провели на предприятии несколько дней, осуществив инструментальный, технический, технологический, документарный и аналитический контроль, как за работой установки, так и за получаемыми продуктами. Полученные в ходе контрольных мероприятий пробы продуктов ими были направлены в независимую аккредитованную лабораторию в Москву, чтобы исключить возможность повлиять на результаты этого исследования.

– И что же вы производили – как определили эксперты?

– В частности, топливо печное бытовое. Более того, при проведении исследования проб был поставлен прямой вопрос: «Может ли данный нефтепродукт считаться дизельным топливом?». Экспертиза однозначно ответила – НЕТ, и подробнейшим образом обосновала свою точку зрения с помощью не терпящего сослагательно наклонения языка науки.

– Могли бы вы привести один из основных тезисов, заложенных в фундаменте этого заключения, о том, что выпускаемая вами продукция не является дизельным топливом?

– Все очень просто. В нашей стране существует очень четко прописанные нормативные документы о том, что может считаться дизельным топливом. Это определенная совокупность параметров. Так вот, таковая «совокупность» в нашем случае однозначно говорит о том, что выпускаемый нами продукт дизельным топливом не является. А вот техническим условиям на топливо печное бытовое полностью соответствует.

– Хорошо, а что же с оборудованием, ведь, насколько можно понять, налоговая утверждает, что данное оборудование предназначено исключительно для производства дизельного топлива и производить печное не может?

– А вот это, что называется, является ошибкой формальной логики. Дело в том, что техническое задание на создание этого оборудования, как договор, так и техническая документация на него, создавались в то время, когда существовали другие нормативные требования к дизельному топливу, на несколько порядков мягче, чем те, которые вступили в силу через некоторое время после ввода в эксплуатацию нашего оборудования. В те далекие годы никто не предполагал, что все так изменится. Поэтому и было в документации прописано дизельное топливо. Замечу, что и там было прописано о том, что дизельное топливо может получиться только в том случае, если используется соответствующее сырье, при работе на соответствующих режимах. В противном случае это не гарантировано.

– И что, эти доводы не убедили налоговую?

– Нет! По их логике, пожалуй, получается, как в той присказке: «Если сказал: «Бурундук – птичка», – значит, должен летать!» Но ведь это абсурдно. Получается, что даже если на ввод установки подать воду, то на ней все равно получится дизельное топливо. Разработчику такого оборудования с ходу можно вручать Нобелевскую премию за открытие принципа действия «философского камня».

– А как же доводы налоговиков о возможности использования вашего печного топлива в качестве дизельного?

– Эти доводы более чем странные с точки зрения доказательства того, что наш продукт является дизтопливом. К примеру, вы за неимением машинного масла приобретете в магазине растительное и смажете им заскрипевшие на ваших дверях петли. Так что же после этого растительное масло становится машинным и его производителя надо за что-то наказать? Мы регламентируем области применения нашей продукции. Более того, все это прописано в документации сопровождающей поставку нашего продукта. Использование в качестве дизтоплива там нет! А вот покупатель со своей собственностью как топливом, так и с техникой волен делать что угодно. И если он хочет, чтобы его техника вышла из строя раньше, чем это прописано в технической документации, – на здоровье!

– А чем реально может грозить потребителю подмена одного вида топлива другим: дизельного на печное?

– С технической точки зрения, думаю, целым букетом проблем. Начиная с неприятностей с фильтрами, форсунками, клапанами, заканчивая полным заклиниванием двигателя. В любом случае его применение значительно снизит срок службы двигателя. Именно потому, что современная техника чрезвычайно чувствительна к качеству топлива, и были приняты новые стандарты и требования к топливам, коим выпускаемое нами не соответствует. А значит, и мы не имеем права обманывать нашего потребителя.

Кстати, после того, как изменились российские требования и мы потеряли возможность производить дизтопливо на российском рынке, наш продукт нашел своего добросовестного потребителя в качестве печного топлива. Применяемого на зерносушилках, токах, элеваторах, в бытовых и промышленных целях в качестве топлива для выработки тепла. Таких примеров много, в том числе и в ответах на запросы налоговых и силовых структур. Более того, таких большинство, но по какой-то странной логике этими ответами налоговая пренебрегла.

– Были ли еще какие-то «несуразицы» в действиях ваших «оппонентов»?

– Да сплошь и рядом! В ходе арбитражного процесса по итогам 2009 года в арбитражное дело регулярно «перекочевывали» сведения, которые, представив под определенным углом, шли на руку налоговикам. В то же время данные, говорящие о нашей правоте, старательно игнорировались.

К примеру, нам известно об одном из интереснейших событий того расследования. Оперативные сотрудники проследили за бензовозом нашего контрагента, который осуществил загрузку у нас на заводе. По пути следования они его остановили, изъяли все сопроводительные документы на полученный товар. Во всех этих документах было указано, что транспортируется топливо печное бытовое. Кроме того, оперативными сотрудниками были отобраны пробы продукта из данного бензовоза. По этим пробам была проведена экспертиза уже здесь, в Омске. Эксперт, предупрежденный об уголовной ответственности, дал заключение, что анализируемый продукт не соответствует требованиям, предъявляемым к дизельному топливу. Соответственно, таковым не является. В то же время этот продукт полностью соответствует техусловиям на топливо печное бытовое. Это была официальная экспертиза в рамках уголовного дела.

– Что вы ожидаете в дальнейшем от правоохранительных и судебных органов?

– Мне сложно судить о принципах и подходах в их работе. Я не могу оценивать, чем они руководствуются, принимая решение. Но мне, как обывателю в этой сфере социальной жизни, очень хочется верить, что все процессы будут проходить максимально объективно.

1072