Инновационный бум, заявленный во всеуслышание 2 года назад, оказался пшиком. Не только из-за воровства чиновников. Госрегулирование в этой сфере выстроено так, что сотни изобретений и научных открытий российских ученых до сих пор ежемесячно за бесценок уходят за рубеж. Чтобы сдвинуть ситуацию, нужно в корне менять принципы управления промышленностью в стране, – считает Валерий Педдер, академик РАМТН, заслуженный изобретатель РФ, Лауреат премий Правительства Российской Федерации, генеральный директор НПП «Метромед».

ДИАЛОГ

С

БИЗНЕСОМ

– Валерий Викторович, объясните: что такое инновация?

– Инновации – это коммерциализированное знание в цепи: идея – опытный образец – разрешительная система – сертифицированный и зарегистрированный в Росреестре товар. Инновационные предприятия обеспечивают 80-90% мирового производства. Вокруг каждого концерна сосредоточено до нескольких тысяч таких предприятий. Каждое делает свое: кто-то шасси разрабатывает, кто-то подкрылки, получается самолет. А у нас каждый выживает сам. Закона о малом инновационном предприятии нет. А он нужен вчера, потому что малых предприятий, подбивающих каблуки, жарящих шаурму, шьющих трусы – море. Большинство работают за «черные» наличные и вывозят из Омска основной доход. А цель инновационного предприятия – выпустить наукоемкий продукт с высокой добавленной стоимостью и пополнить налогооблагаемую базу государства. 7 лет я просил депутатов Законодательного Собрания Омской области сделать проект этого закона, который Омская область сможет выставить в Госдуму, процесс двигается с большим трудом.

– Вокруг каких корпораций в Омске могут сконцентрироваться инновационщики?

– Вокруг ВПК. Оборонные заводы не смогут набрать такое количество рабочих. А инновационные малые предприятия могут разработать и создать тот продукт, который вытащит Омскую область и Россию. Нужно жестко: в каждом федеральном округе создать лицензионную комиссию. Выдавать малым инновационным предприятиям лицензию на 5 лет, давать право внеочередного получения грантов, субсидий на создание за полтора-два года готового изделия, утвержденного в реестре и выпускаемого серийно. Государство обязуется закупить от 30 до 50% их продукции. Если выпуск готовой продукции задержан даже на месяц, предприятие обязано вернуть все полученные грантовские деньги плюс процент за их пользование.

При такой постановке вопроса останутся только реальные научные коллективы.

– А как же быть с приказом Медведева №277 о том, что можно создавать малые предприятия при вузах? Это ведь тоже наука?

– У большинства вузов нет аккредитации для развертывания серийного производства. Их разработки в основном уровня макетов, они в принципе не могут пополнять налоговую базу. Объявив о рынке, государство не формирует законы для его развития.

Три года мы не могли запустить в производство уникальный аппаратный комплекс «Онкодест» для лечения онкологии. Он прошел сертификацию, госприемку, вылечил бы уже сотни больных без затрат на дорогие лекарства. Но московская комиссия не давала запустить его в серию. Сначала придрались из-за тире в названии организации, потом сказали, что у аппарата слишком широкое предназначение. Хотя за 25 лет работы мы произвели порядка 30 медицинских приборов, и медики всегда рады, когда у одного прибора несколько функций. На наши звонки московские чиновники отвечают: «Смотрите информацию на сайте». Большего издевательства над производственниками я не видел. Вся обратная связь обрублена. 

– Каков выход?

– Пересмотреть разрешительные регламенты Росздравнадзора. Создать филиалы разрешительной системы в центрах всех федеральных округов. В Новосибирске, например, есть головной испытательный институт по медицине, есть СО АН РФ. Пусть там будет филиал Росздравнадзора в виде комитета по новой медтехнике для СФО. Он проводит экспертизу, проверки, испытания, голосование комиссии, подписывает и отправляет на регистрацию в Москву. Чего проще? Тогда талантливые конструкторы, которые не могут внедрить свои разработки в производство, не будут уезжать из Омска, Томска, Новосибирска в Китай, Японию или США.

Реформирование Росздравнадзора необходимо. Это резко ускорит разработку и постановку современного медицинского оборудования в здравоохранение России и даже позволит продавать его за рубеж.

– Давно занимаетесь разработкой медицинской техники?

– Я пришел сюда из аэрокосмоса, из ОКБ ПО «Полет». В Омском политехе при поддержке ректора Юрия Валерьяновича Селезнева мы создали межреспубликанскую межвузовскую лабораторию биомедицинских технологий и приборостроения. С оформлением документов в Москве нам помог Дмитрий Рогозин. Работали на хозрасчете, в рынок вошли сразу, создали предприятие «Метромед». У нас девиз – все придуманное должно быть внедрено. Смотрели, где чего не хватает в здравоохранении, почему не хватает. Кстати, компьютерные томографы и куча других прорывных направлений в медицине – это разработки советских ученых.

Начинали втроем, сейчас нас 22. Работали с ведущей профессурой ОмГМИ им. Калинина: профессорами Летучих, Кабановым, Мишенькиным, Макохой. Все разработки запатентованы, внедрены, есть открытия. Стали работать вместе с ВТО им. Баумана, с комитетом по новой медицинской технике Минздрава СССР. Получили для Омска большие преференции, ценилось, что все разработки внедряем в производство. ОмГТУ в лице нашей лаборатории вышел в лидеры разработчиков и производителей новой медтехники в стране. За каждым нашим аппаратом всегда было более 10 новых технологий лечения. Это аппараты: тонзилор, генитон, стоматон, проктон, рассоник. Сегодня у нас 20 приборов выпускается серийно, 53 разработки готовы к постановке на производство. В России в таком объеме и на таком уровне кроме Москвы и Питера никто этим не занимается. Все делаем на собственные деньги.

Но идет разворовывание идей. Знакомые москвичи говорят: видим кто-то скопировал вашу работу в Минздраве и продает. В России ежегодно получаем до миллиона патентов, а они тут же выкладываются в открытый доступ. По требованию Минобразования все научные разработки и ниокровские работы вузов должны публиковаться в открытой печати. Во всех вузах в рейтинг вводятся показатели – сколько опубликовано статей в зарубежных журналах. Если нет, снимаются баллы для работы и финансирования вуза. Это диверсия на государственном уровне и прямое предательство интересов родины. Все разработки нашего ВПК уже летают... в других странах. Китай через 7 лет запустил один к одному космический корабль «Восток», только боковые движки там чуть квадратнее.

– Получается, надо снова вводить гостайну?

– Необходимо восстановить советские и российские традиции ВАК, руководители которого сейчас под следствием. Нужно четкое определение, что такое диссертация, надо исключить пустышки и запретить просмотры диссертаций в открытом доступе. Любая диссертация – это новые знания. Все, что связано с диссертациями, патентами, НИОкром, должно относиться к гостайне. Пока через интернет и зарубежные публикации российский интеллектуальный потенциал бесплатно рассеивается по всему миру.

Почему запад обнаглел? Он же получил все, что только можно, по нашим предприятиям. Сама форма АО обеспечивает доступ к гостайне и проблемам данного предприятия посторонних людей. Этого в принципе не должно быть в оборонной отрасли. Все АО в ВПК должны быть ликвидированы в ближайшее время.

– Для чего такая закрытость?

– Чтобы сохранить необходимый резерв времени для запуска изобретения в производство. Технологический отрезок времени от создания идеи до ее внедрения в производство в Китае 3-6 месяцев, в Европе, США – 1-3года, в России – 5-10 лет. Как мы собираемся замещать импорт при таких условиях? Заметим, до сих пор никто четко не сказал, каким показателям качества должно отвечать широко декларируемое сейчас импортозамещение. Если хотим догнать мир, это должно быть изделие, опережающее все аналоги в других странах. Тогда это будет надежно и даст России резерв времени для дальнейшего создания новых высококлассных технологий, оборудования и продукта. Как китайцы решили эту проблему? Нисколько не смущаясь, они покупали и разбирали изделие. Копировали, дорабатывали и за короткий срок воспроизводили в еще лучшем качестве. Потом купили новейшие технологии, и сейчас определить их не может даже США.

Это, согласитесь, совсем другой подход, чем вновь производить в Омске когда-то нами же разработанные двигатели на самолеты или вертолеты. Импортозамещение должно быть классом выше, иначе не получится нужного результата.

Немедленно нужен закон, охраняющий интеллектуальную собственность изобретателей и разработчиков в России. Если изобретатель считает, что его изобретение носит пионерский характер и лучше, чем зарубежные аналоги, он должен иметь право лично запретить публикацию о своей разработке в открытой печати. К нарушителям – уголовная ответственность. А сегодня налоги тратятся, гранты и субсидии выделяются, проводятся дорогостоящие исследования, пишутся патенты, и огромный интеллектуальный продукт, созданный за российские деньги, выкладывается в открытый доступ. Исследовательские центры США и Европы экономят на этом триллионы долларов ежегодно.

Лично мне многократно были предложения о публикации наших достижений в зарубежных журналах за гранты. Из научных закромов России уже вычищено все, что только можно.

Сейчас государство находится в мобилизационном периоде, нужно сосредоточить силы, рвать все связи, которые ослабляют экономику. Все должно быть нацелено на концентрацию и защиту интеллектуальных ресурсов страны.

– Хотя на всех заводах стоит новая импортная техника?

– Но она не российская! Обрабатывающие комплексы куплены в Англии, Германии, Польше, Норвегии, Японии, Кореи. Там импортное программное обеспечение, которые в час «Ч» просто разом отключат со спутника – есть такая возможность. Пальцем будем снаряды точить, что ли? Почему не сформировать из лучших российских программистов группу, оценивающую опасность и угрозу отключения импортных станков и всего, что подключено к системе обороны и жизнеобеспечения страны? Хорошо, что в Омске ОНИИП занялся сейчас разработкой компонентов передовой электроники. Но выдерживают ли они зарубежный уровень? Кто это оценит?

– Предлагаете менять систему руководства промышленностью?

– Нужна четкая вертикаль управления. То, что рынок сам все регулирует, – ложь. В связи с необходимостью ипортозамещения во всех отраслях встает вопрос о воссоздании отраслевых министерств, в первую очередь, министерства точного станкостроения и министерства мелиорации, потому что загублены тысячи гектаров земли, горят леса, и без полива урожай не в нашем климате не соберешь. России нужна строгая вертикаль управления отраслями. Эти агентства по распиловке государственных средств, где сидят в основном юристы и менеджеры, надо немедленно закрывать. Воссоздание отраслей российской экономики требует четкой слаженной программы развития. Министерства должны не работать автономно, а выполнять программы, цели и установки, которые задает правительство страны. Для этого оно должно получать информацию. Следовательно, должен быть орган, который эту информацию собирает и структурирует, чтобы понимать, что делается в стране. Это Государственный комитет планирования – Госплан. С ним в тандеме должна работать счетная палата, которая контролирует помесячно, поквартально, по полугодиям и годам тенденции роста или стагнирования. Этот механизм дает руководству страны рычаги управления – что, где и как делать. Все это финансируется строго по отдельным показателям, по каждому предприятию, по заданным срокам. Отчетность руководства – по итогам выполнения пятилетних планов. И выводы о качестве управления, достижениях и ошибках.

– А в науке?

– Нужно воссоздавать комитет по науке, технике и технологиям. Собрать академиков, ведущих специалистов страны, которые могут аналитически рассмотреть ситуацию по отраслям, показать тенденции, варианты развития. Без такого научного анализа ни один управленец правильное решение принять не сможет. У нас достаточно ученых с мировым именем, которые готовы участвовать в восстановлении потенциала страны не за длинный рубль, а потому что это Родина.

Нужно срочно восстанавливать систему воспроизводства интеллектуального ресурса страны, начиная со школы. В первую очередь восстановить высшую школу, среднее школьное образование, отменить ЕГЭ уже со следующего года. ЕГЭ – это оглупление нации, уничтожение всей русской культуры.

Времени нет, у России есть максимум 2 года. Поднять стариков-директоров, конструкторов, мобилизовать молодых специалистов, пока есть от кого перенять опыт. Разобрать западные станки и за год наладить выпуск таких же, но российских. Думаю, тяму хватит измерить допуски и посадки, скопировать и творчески переработать – мы еще и перегоним всех. Не надо стесняться, нас 25 лет тупо эксплуатировали, высасывая все ресурсы.

Срочно создать новое министерство комплектации промышленных изделий. Мы же беззащитны: не надо никаких санкций. Прикажут не продавать России микродвигатели, сопротивления, микроэлектронику, кремниевые платы – и все! Пока наши ученые берут только интеллектом.

– Как в России наладить импортозамещение?

– Регионы должны дать список: какие импортные изделия потребляют по отраслям. Так узнаем истинную сумму, затраченную на это из региональных и федеральных средств. Госплан должен дать перечень-заявку на эти изделия инновационным предприятиям. Поставить жесткий срок – 2 года, техусловия, выделить финансирование. И окажется, что можем делать и кастрюли, и сковородки, и ткани, холодильники, и стиральные машины.

За 2 года весь импорт будет автоматически устранен. Такое лоббирование наших предприятий должно быть хотя бы первые 10 лет. Как только наладим у себя выпуск тнп, аналогичных зарубежным, нас весь мир вдруг так зауважает, потому что для него закроется самый большой рынок – Россия. Все, что мы можем производить, мы должны делать сами. Что, сковороду не сможем выдавить? Но это должны делать малые предприятия. А вот если заявил и не сделал, у тебя отбирается лицензия и ты к управлению производством уже не допускаешься. Вот он путь, другого нет.

Все кричат, что молодежь уезжает из страны. Все, кто уехал, окончив наши элитные факультеты, уже за рубежом. Закончил вуз – отработай 10 лет! Хочешь уехать – будь добр, отдай долги.

– Но в Россию тоже едут?

– Хватит гастарбайтеров. Только по приглашениям и только специалисты со знанием русского языка и с квалификационной комиссией! В Москве живет 25 миллионов человек, а от Урала до Тихого океана – 19 миллионов. Да к нам едет много людей с востока. Но они больше забирают, чем дают, при этом ничуть нас не уважают.

Свою экономическую систему надо отстраивать. Пусть свои товары провозят. До наших южных таможенных постов. А там эти товары забирают российские трейлеры «Росплодовощторга» и российские водители везут эти фрукты на российские рынки. И все. Финансовый канал перекрыт. Тогда ни в нас, ни в нашу страну никто плевать не будет. А уважать будут. Потому что если мы не купим, куда они денутся? Если так не сделаем, нам пощады не будет, потому что мы русские.

– Какой прорывной проект вы могли бы предложить для Омска?

– Я уже спрашивал министра экономики Александра Третьякова: можете вы за месяц отработать графсхему – сколько в область входит денег и сколько уходит? При минусовой дельте вы сразу увидите пути решения.

Надо создать общественный промышленный экспертный совет типа круглого стола, без болтологии: проблема, эксперты, пути решения. Cамое животрепещущее в Омске – транспортная система. У нас суглинки, как в Питере. Там станцию метро Октябрьскую затопило, еле восстановили. Сейчас 200 млн в год требуется, чтобы поддерживать омские метро-катакомбы. Если хлынет, никогда своим бюджетом не восстановим. А потратили почти триллион. Поэтому нужно делать аэрометро: кольцевая и две перекрещивающихся линии. На пересечении нужно так подработать, чтобы были крупные торговые центры. Люди вышли, купили, сели и выехали на радиальные сектора. Оттуда на небольших автобусах домой. Скорость аэрометро должна быть не менее 60 км в час. Я видел, как оно работает в Бомбее, в Дели, где живет 30 млн человек и узкие улицы. Возит всех, как часы. Надо создавать новое Омск-Мостовик, передавать ему пресс-формы бетонных надземных конструкций, потому что вся проводка будет не в земле, а под эстакадой. Создать инициативную группу, куда пригласить СибАДИ, транспортников, производственников. Провести мозговой штурм: что нужно, чтобы в кратчайшие сроки сделать инициативный проект омского аэрометро, определить, какая конфигурация, надо ли еще мост строить, во что обойдется, какие ресурсы есть.

Если проект будет нормальный, его с удовольствием как пилотный поддержит федеральная власть. Потому что в России 100 городов, а проблемы одни и те же. Омск создает индустриальную базу по производству бетонных конструкций для аэрометро, чтобы все собиралось как конструктор. Тогда мы сможем создать целое производство стандартизированных строительных конструкций для строительства аэрометро по России. Омск получит и заказы, и налоги, и рабочие места, и развитие.

– Спасибо за идею. Вы недавно вернулись из Крыма. Тоже есть проект?

– Да, мы в Крыму проводили презентацию наших достижений перед медицинской общественностью. Сейчас планируется рассмотрение вопроса о передаче крымчанам наших новых технологий, которые могут стать основой для создания республиканского центра восстановительного лечения социально значимых заболеваний: послеоперационных осложнений в онкологии, купирование состояния диабетической стопы, борьба с папиломовирусной инфекцией, решение проблем с подростковой и детской гинекологией, решение вопросов инфектологии, лечение длительно незаживающих трофических язв. Встретили нас очень хорошо, и сейчас у Омской области появились серьезные шансы войти в кооперацию с экономикой Крыма, куда будут вложены колоссальные средства. Этот шанс нельзя упустить.