Служба не мед
Живя в современном городе, мы порой не задумываемся над тем, кому изначально обязаны разумностью его обустройства. Кто придумал правила общежития, нормы безопасности? Кто заложил существующий до сих пор принцип расположения улиц и площадей?..
Форма, издавна получившая название «самоуправление», не подразумевала хаоса или анархии, она всегда требовала вмешательства людей деятельных, обладающих высокой гражданской ответственностью. Их общественная жизнь, как свидетельствуют документы архивов, не была приправлена медом и патокой. У Омска всегда было сложное хозяйственное положение. Приходилось учитывать каждый рубль, и заседания гласных нередко напоминали сборище скопидомов.
Ну, например, одним из вопросов, вызвавших когда-то большие разногласия на улице Думской, был монтаж водопровода. Судя по сохранившимся протоколам, его прокладка в Омске могла начаться еще в марте 1877 года.
В том случае, если бы Дума дала некие гарантии предпринимателям (судя по всему касающиеся льготного налогообложения), которые планировали получение «ежегодного дохода от сего сооружения в течение 45 лет по 100 тысяч рублей в год». Поспорив как следует, народные избранники решили от проекта отказаться, так как «эти обязательства могут быть крайне обременительны для города». Жаль, конечно, но нужно жить по средствам.
Иногда гласным приходилось плыть против течения, вступая в разногласия даже с церковью и крупными финансовыми воротилами.
Так, в заседании 22 января 1910 года Думе предложено было рассмотреть ходатайство причта Омского Успенского кафедрального собора о назначении ежегодного пособия на содержание храма и о выдаче ему единовременной субсидии на ремонт. Поначалу заседатели, конечно, посетовали на то, что церкви с каждым годом становятся беднее, но это не значит, что их должны брать на содержание городские власти. Гласный Ветохин по этому поводу сказал: «Содержание храмов лежит всецело на обязанности прихожан, и поэтому каждый из обывателей города посильно участвует как в расходах по содержанию своих приходских церквей, так и в расходах по ремонту и поддержанию необходимого благолепия. Городскому же Управлению предоставляется участвовать в содержании городских церквей при условии, когда это участие не оказывает нежелательного влияния на удовлетворение общегородских нужд».
С выступавшим в полемику вступил протоиерей Голосов, которого пригласили для участия в заседании: «Гласный не прав, воплощая дело общественного служения Христова в заботе об одной только внутренней усовершаемости». И все же с перевесом в пять голосов Дума отклонила прошение.
Не менее жаркими были споры и об открытии в Омске коммерческого училища. Причем интересно, что оппонентами в нем выступили два известных в городе общественных деятеля – Абрам Соломонович Кабалкин и Филипп Филиппович Штумпф. Первый высказался против досрочного открытия училища, на котором настаивали некоторые участники заседания, поскольку считал, что город еще не изыскал достаточного количества средств для его дальнейшего существования. Второй ратовал за немедленный пуск, поскольку, судя по всему, отстаивал интересы некоего биржевого общества, предложившего оплатить начальный этап деятельности заведения.
Думай, голова!
Споры и разногласия, царящие на заседаниях, нужно было кому-то сглаживать. Этим нередко приходилось заниматься городскому голове. Он же вынужден был тащить на себе еще кучу обязанностей: председательство в сиротском суде; участие в составлении и раскладке земских повинностей, оценке имущества, предназначенного для государственного либо общественного употребления.
К сожалению, о людях, в разное время стоявших у руля городского самоуправления, пока не так много известно, хотя некоторые из них все же оставили заметный след.
Городской голова Владимир Петрович Кузнецов, избранный в 1864 году, прославился своими богоугодными делами. На свои средства он построил несколько церквей, в том числе Всехсвятскую на Казачьем кладбище. Кузнецов занимал пост директора и казначея Омского попечительского о тюрьмах общества, был действительным членом Западно-Сибирского отдела Русского Императорского Географического общества, Московского общества сельского хозяйства.
При Кузнецове Омск впервые посетил представитель монаршей династии Романовых князь Владимир Александрович. К его визиту город благоустроили, отремонтировали деревянный мост через Омь... Владимир Петрович умер неожиданно, от удара, в марте 1870 года. Его родственники обратились к генерал-губернатору Западной Сибири Хрущову с просьбой похоронить покойного в той самой церкви на Казачьем кладбище, которую он когда-то выстроил. Хрущов посоветовался с архиепископом Тобольским и Сибирским Варлаамом и… в просьбе отказал.
Опала
Должность гласного городской Думы, возможно, когда-то и прельщала людей амбициозных, но не всегда приносила блага, соизмеримые с вложенными затратами. Непросто складывалась судьба народных избранников, переживших февральскую революцию и октябрьский переворот. Упомянутые выше Абрам Соломонович Кабалкин и Филипп Филиппович Штумпф вынуждены были спешно покинуть город. Штумпф позднее вернулся, отсидев срок в тюрьме по обвинению в участии в антисоветском мятеже. Доживать век любителю русской старины и всемогущему промышленному магнату пришлось в съемной комнате по соседству со своим домом, который он выстроил когда-то на зависть всем горожанам.
Судьба другого общественного деятеля, Иннокентия Александровича Молодых, сложилась не менее печально. Он родился 8 января 1886 года в Иркутске, окончил Ново-Александровский сельскохозяйственный институт, участвовал в экспедиции по обследованию землепользования в Енисейской и Иркутской губерниях, состоял чиновником особых поручений по Переселенческому управлению при Министерстве внутренних дел, был членом Союза сибиряков-областников. В Омской Думе в должности гласного отработал три года. При переходе власти в стране к Временному правительству Молодых назначили на пост товарища министра снабжения.
В 1920 году Иннокентия Александровича арестовали в Иркутске и этапировали в Омск для участия в качестве обвиняемого на известном процессе членов колчаковского правительства.
До последнего времени сведения о Молодых обрывались 1921 годом. Именно он указан как предположительная дата смерти бывшего агрария и промышленника в Книге памяти жертв политических репрессий и в Библиотеке сибирского краеведения. И вот недавно мне удалось узнать, что он оставался живым вплоть до 1923 года.
В архиве УФСБ по Омской области хранится личное дело Иннокентия Александровича Молодых. Что стало с ним после оглашения приговора ревтрибунала в мае 1920 года, согласно которому осужденный должен был отправиться на принудительные работы сроком на 10 лет?
Вплоть до осени Молодых работал на тюремном огороде, а потом заболел и провел на больничной койке почти полгода. В июне 1921-го его отправили агрономом в колонию при совхозе, расположенную в 20 верстах от Омска. К тому времени Молодых почти потерял зрение и чувствовал себя неважно, но крупные хозяйственники в городе не забывали, каким хорошим специалистом он был когда-то.
Из колонии ему помог выбраться К.А. Попов, занимавший тогда должность председателя губисполкома. Он устроил Иннокентия Александровича на должность заведующего отделом технического производства при губернском Совете народного хозяйства.
В июле 1922 года Молодых вторично арестовали. И снова допросы, непонятные обвинения. Бывшего гласного и еще семерых человек, проходящих с ним по одному делу, пытались уличить в контрреволюционной деятельности в составе организации «Промышленники». Однако, как позже напишут следователи, обвинение оказалось «не вполне доказанным и в ближайшем будущем доказать едва ли предстоит возможным». 30 марта 1923 года начальник секретного отделения Омского ОГПУ подписал постановление о закрытии дела.
Мы пока не знаем, как дальше сложилась судьба Иннокентия Молодых. 23 ноября 1999 года прокуратура Омской области подписала заключение о его реабилитации.
Прошло время, но управление большим городским хозяйством по-прежнему остается делом нелегким. По сути, народные избранники и сегодня должны руководствоваться прежде всего гражданской позицией. Той, что считалась самым высоким мерилом у членов прежней городской Думы.
Автор благодарит Омский государственный исторический архив и архив УФСБ по Омской области за предоставленные материалы.