Поиск

Настоящее его имя Мухаммед-Ханафия. Так и представился в 1847 году двенадцатилетний мальчик, которого отец привез учиться в Сибирский кадетский корпус.
Преподаватели спросили нового воспитанника: «А как зовет тебя мама?» «Чокан», - ответил мальчик. И это короткое чеканное домашнее прозвище с тех пор стало именем, с которым его знали в России и в Степи.
Чокан был необычным ребенком. Во-первых, единственным в то время в Кадетском корпусе киргизом (как называли до революции казахов). Во-вторых, сын султана, внук хана и даже далекий потомок Чингисхана.
Но и среди знати Великой Степи его родичи были особенными. Прадед Чокана Аблай установил торговые и политические связи с Россией, а дед Вали был последним ханом Среднего жуза. Он стал подданным России. После его смерти наследство приняла вторая жена Айганым. В отличие от братьев хана Валия и его детей от первого брака она осталась верной России, и по повелению Александра I ей выстроили дом в Сырымбете, где потом и родился Чокан Валиханов.
Своего сына Чингиса Айганым отдала учиться в Омск, в училище Сибирского линейного казачьего войска, впоследствии преобразованное в Кадетский корпус. Так что Чокан отправился на учебу по протоптанной отцом дорожке.

Служить ходатаем за свой народ

По обычаям, сын султана должен был знать языки семи восточных народов, овладеть арабским письмом. В семье Валихановых записывали народную поэзию, приглашали в гости певцов и сказителей. Соколиная охота - тоже подобающее занятие для отпрыска знатного рода. Еще Чокан полюбил рисование, которому учился у русских геодезистов, подолгу живших в семье. Но к приезду в Омск мальчик не говорил по-русски. Очень способный, он овладел языком на ходу, в процессе учебы, и скоро не только не отставал от сверстников, но опережал их.
Был честолюбив. В каждом классе выдвигался вожак - неформальный лидер коллектива. В классе Чокана им стал самый практичный мальчик, который обложил кадетов, отпускавшихся домой, данью: ему были обязаны приносить конфеты. Их он не ел, а выменивал позже, когда сладости у всех кончались, на канцтовары. А те шли в ход, чтобы кто-то решил за «купца» задачу, подсказал на уроке. Вот этого хозяина класса и сверг, к общему счастью ребят, юный Чокан, завоевав авторитет.
В 18 лет он был выпущен из корпуса корнетом по армейской кавалерии и оставлен при генерал-губернаторе Западной Сибири Гасфорде. Через год стал адъютантом и одновременно офицером по особым поручениям.
Особая страница в жизни - крепкая, долгая дружба с Достоевским. «Я никогда и ни к кому, даже не исключая родного брата, не чувствовал такого влечения, как к Вам», - писал Чокану Федор Михайлович. Когда в минуту хандры от интриг и «придворной» специфики отношений в губернаторстве Валиханов думает, не оставить ли службу, и просит об этом совета у писателя, Достоевский предлагает своему другу обдуманную программу борьбы с «омской скукой». Главное - не бросать заниматься, писать о Степи. «Не великая ли цель, не святое ли дело быть чуть ли не первым из своих, который бы растолковал в России, что такое Степь, ее значение и Ваш народ относительно России, и в то же время служить своей родине просвещенным ходатайством за нее у русских. Вспомните, что Вы первый киргиз, образованный по-европейски вполне. Судьба же Вас сделала вдобавок превосходнейшим человеком, дав Вам душу и сердце».

Штирлиц XIX века

В 1856 году состоялась научная экспедиция на Иссык-Куль. Но целью была не только съемка местности. Киргизский манап Буранбай просил «умных советов», и чтобы гости «помирили бы нас с сарыбагышами, успокоив нас». Вот какую политическую задачу решал Чокан Валиханов в свои 19 лет! И с ней с честью справился. Но главным результатом, который по-настоящему смогли оценить только потомки, стало то, что молодой ученый открыл древний эпос «Манас» - «степную Илиаду», сделал первую научную запись отрывка и перевод на русский. Одно это оставило бы имя Чокана в истории. Но жизнь предуготовила ему роль гораздо более трудную, чем ученого филолога, географа, краеведа. В следующей экспедиции он, по сути, стал разведчиком.
Кашгар был неведомой европейцам частью Китая. После Марко Поло в XIII веке, иезуита Гоеса в XVII никому не удавалось вернуться оттуда живым.
Экспедиция из России готовилась и утверждалась на уровне правительства. На роль разведчика Гасфорд рекомендовал военному министру Чокана, написав о нем, как о человеке «с очень хорошими дарованиями, на расторопность которого вполне можно положиться».
Была разработана правдоподобная легенда: Чокан превращался в андижанского купца Алимбая, «сына» реального, известного в Кашгаре восточного купца, обосновавшегося в последнее время на Волге. На Ирбитской ярмарке были закуплены товары, и большой караван отправился в загадочную страну, потрясаемую мятежами и кровопролитиями.
Чокан обрил голову, надел чалму и халат. Прибыв в Кашгар, он даже, как положено было по обычаям купцу, завел временную жену. В Кашгаре правил ходжа, сносивший головы тысячами и складывавший из них пирамиды. Правили китайцы из маньчжурской династии, и правил аксакал родом из Коканда. Нужно было понять, кому, когда и сколько требуется дать взяток, кого позвать на пир. Жизнь с постоянным риском для жизни. Но Чокану настолько удалась роль, что он был приближен к самой верхушке власти в Кашгаре. Так что Нормухаммед-датха, смеясь, рассказывал своему другу Апимбаю-мурзе о слухах, будто в одном из прибывших караванов под видом купца прячется русский офицер.
Успех экспедиции был велик. Полгода, проведенные в Кашгаре, позволили собрать огромный материал. Не только по истории и географии.
Разведка Штирлица XIX века помогла правильно выработать на будущее восточную политику России в противовес экспансии Англии в этом регионе. Суть ее: не колонизация, а приобретение влияния посредством торговых связей. Причем поручик Валиханов составил таблицы цен на русские товары, сделав вывод, что наши изделия продаются лучше английских и азиатских, например ситец, сукно. Просто в Иваново-Вознесенске нужно изучить любимые рисунки тканей восточных модниц...

Триумф в Петербурге

Секретный отчет Чокан Валиханов привез в Петербург. Чокан получил высочайшую аудиенцию. Сибирский генерал-губернатор представил его к ордену Святой Анны, но царь наградил Валиханова более высоким орденом - Святого Владимира. Он обласкал и даже поцеловал героя-путешественника.
В Петербурге Достоевский ввел своего друга в писательский круг. Выступление на заседании Русского географического общества добавило славы среди ученых-ориенталистов. В письме домой Чокан пишет, что бывает в гостях у военного министра Милютина, барона Ливена, графа Толстого, сенатора Любимова.
На отца - султана и полковника русской службы - это производит огромное впечатление. Он в ответ рассказывает о том, как радуется успехам сына Омское губернское начальство, каких почестей он, отец, был удостоен в Благородном собрании. Просит похлопотать Чокана о дворянстве и княжеском титуле для рода Валихановых.
Но ироничный, остроумный Чокан любил повторять фразу: «Перед вечностью все это ничтожно». Он посещает лекции Петербургского университета, помогает глухонемому та л а нтл и во му б рату на чать учебу в Академии художеств. А добиваться титула совсем не расположен.
В Петербурге у него еще слава франта, денди, англомана в одежде и литературных вкусах. Говорили, что Чокан более европеец, чем русские петербуржцы.
Опередить свое время - значит войти в историю. Но выделиться из массы людей - не значит стать счастливым, почти всегда в жизни происходит наоборот. Чокан Валиханов удалился в аул своего друга султана Тезека, где женился на его сестре Айсары. Дни его были сочтены. Он умер от туберкулеза, не прожив и 30 лет. Профессор Н. Веселовский написал о нем: «Как блестящий метеор промелькнул над нивой востоковедения потомок киргизских ханов и в то же время офицер русской армии Чокан Чингисович Валиханов.
Омская правда

Настоящее его имя Мухаммед-Ханафия. Так и представился в 1847 году двенадцатилетний мальчик, которого отец привез учиться в Сибирский кадетский корпус.
Преподаватели спросили нового воспитанника: «А как зовет тебя мама?» «Чокан», - ответил мальчик. И это короткое чеканное домашнее прозвище с тех пор стало именем, с которым его знали в России и в Степи.
Чокан был необычным ребенком. Во-первых, единственным в то время в Кадетском корпусе киргизом (как называли до революции казахов). Во-вторых, сын султана, внук хана и даже далекий потомок Чингисхана.
Но и среди знати Великой Степи его родичи были особенными. Прадед Чокана Аблай установил торговые и политические связи с Россией, а дед Вали был последним ханом Среднего жуза. Он стал подданным России. После его смерти наследство приняла вторая жена Айганым. В отличие от братьев хана Валия и его детей от первого брака она осталась верной России, и по повелению Александра I ей выстроили дом в Сырымбете, где потом и родился Чокан Валиханов.
Своего сына Чингиса Айганым отдала учиться в Омск, в училище Сибирского линейного казачьего войска, впоследствии преобразованное в Кадетский корпус. Так что Чокан отправился на учебу по протоптанной отцом дорожке.

Служить ходатаем за свой народ

По обычаям, сын султана должен был знать языки семи восточных народов, овладеть арабским письмом. В семье Валихановых записывали народную поэзию, приглашали в гости певцов и сказителей. Соколиная охота - тоже подобающее занятие для отпрыска знатного рода. Еще Чокан полюбил рисование, которому учился у русских геодезистов, подолгу живших в семье. Но к приезду в Омск мальчик не говорил по-русски. Очень способный, он овладел языком на ходу, в процессе учебы, и скоро не только не отставал от сверстников, но опережал их.
Был честолюбив. В каждом классе выдвигался вожак - неформальный лидер коллектива. В классе Чокана им стал самый практичный мальчик, который обложил кадетов, отпускавшихся домой, данью: ему были обязаны приносить конфеты. Их он не ел, а выменивал позже, когда сладости у всех кончались, на канцтовары. А те шли в ход, чтобы кто-то решил за «купца» задачу, подсказал на уроке. Вот этого хозяина класса и сверг, к общему счастью ребят, юный Чокан, завоевав авторитет.
В 18 лет он был выпущен из корпуса корнетом по армейской кавалерии и оставлен при генерал-губернаторе Западной Сибири Гасфорде. Через год стал адъютантом и одновременно офицером по особым поручениям.
Особая страница в жизни - крепкая, долгая дружба с Достоевским. «Я никогда и ни к кому, даже не исключая родного брата, не чувствовал такого влечения, как к Вам», - писал Чокану Федор Михайлович. Когда в минуту хандры от интриг и «придворной» специфики отношений в губернаторстве Валиханов думает, не оставить ли службу, и просит об этом совета у писателя, Достоевский предлагает своему другу обдуманную программу борьбы с «омской скукой». Главное - не бросать заниматься, писать о Степи. «Не великая ли цель, не святое ли дело быть чуть ли не первым из своих, который бы растолковал в России, что такое Степь, ее значение и Ваш народ относительно России, и в то же время служить своей родине просвещенным ходатайством за нее у русских. Вспомните, что Вы первый киргиз, образованный по-европейски вполне. Судьба же Вас сделала вдобавок превосходнейшим человеком, дав Вам душу и сердце».

Штирлиц XIX века

В 1856 году состоялась научная экспедиция на Иссык-Куль. Но целью была не только съемка местности. Киргизский манап Буранбай просил «умных советов», и чтобы гости «помирили бы нас с сарыбагышами, успокоив нас». Вот какую политическую задачу решал Чокан Валиханов в свои 19 лет! И с ней с честью справился. Но главным результатом, который по-настоящему смогли оценить только потомки, стало то, что молодой ученый открыл древний эпос «Манас» - «степную Илиаду», сделал первую научную запись отрывка и перевод на русский. Одно это оставило бы имя Чокана в истории. Но жизнь предуготовила ему роль гораздо более трудную, чем ученого филолога, географа, краеведа. В следующей экспедиции он, по сути, стал разведчиком.
Кашгар был неведомой европейцам частью Китая. После Марко Поло в XIII веке, иезуита Гоеса в XVII никому не удавалось вернуться оттуда живым.
Экспедиция из России готовилась и утверждалась на уровне правительства. На роль разведчика Гасфорд рекомендовал военному министру Чокана, написав о нем, как о человеке «с очень хорошими дарованиями, на расторопность которого вполне можно положиться».
Была разработана правдоподобная легенда: Чокан превращался в андижанского купца Алимбая, «сына» реального, известного в Кашгаре восточного купца, обосновавшегося в последнее время на Волге. На Ирбитской ярмарке были закуплены товары, и большой караван отправился в загадочную страну, потрясаемую мятежами и кровопролитиями.
Чокан обрил голову, надел чалму и халат. Прибыв в Кашгар, он даже, как положено было по обычаям купцу, завел временную жену. В Кашгаре правил ходжа, сносивший головы тысячами и складывавший из них пирамиды. Правили китайцы из маньчжурской династии, и правил аксакал родом из Коканда. Нужно было понять, кому, когда и сколько требуется дать взяток, кого позвать на пир. Жизнь с постоянным риском для жизни. Но Чокану настолько удалась роль, что он был приближен к самой верхушке власти в Кашгаре. Так что Нормухаммед-датха, смеясь, рассказывал своему другу Апимбаю-мурзе о слухах, будто в одном из прибывших караванов под видом купца прячется русский офицер.
Успех экспедиции был велик. Полгода, проведенные в Кашгаре, позволили собрать огромный материал. Не только по истории и географии.
Разведка Штирлица XIX века помогла правильно выработать на будущее восточную политику России в противовес экспансии Англии в этом регионе. Суть ее: не колонизация, а приобретение влияния посредством торговых связей. Причем поручик Валиханов составил таблицы цен на русские товары, сделав вывод, что наши изделия продаются лучше английских и азиатских, например ситец, сукно. Просто в Иваново-Вознесенске нужно изучить любимые рисунки тканей восточных модниц...

Триумф в Петербурге

Секретный отчет Чокан Валиханов привез в Петербург. Чокан получил высочайшую аудиенцию. Сибирский генерал-губернатор представил его к ордену Святой Анны, но царь наградил Валиханова более высоким орденом - Святого Владимира. Он обласкал и даже поцеловал героя-путешественника.
В Петербурге Достоевский ввел своего друга в писательский круг. Выступление на заседании Русского географического общества добавило славы среди ученых-ориенталистов. В письме домой Чокан пишет, что бывает в гостях у военного министра Милютина, барона Ливена, графа Толстого, сенатора Любимова.
На отца - султана и полковника русской службы - это производит огромное впечатление. Он в ответ рассказывает о том, как радуется успехам сына Омское губернское начальство, каких почестей он, отец, был удостоен в Благородном собрании. Просит похлопотать Чокана о дворянстве и княжеском титуле для рода Валихановых.
Но ироничный, остроумный Чокан любил повторять фразу: «Перед вечностью все это ничтожно». Он посещает лекции Петербургского университета, помогает глухонемому та л а нтл и во му б рату на чать учебу в Академии художеств. А добиваться титула совсем не расположен.
В Петербурге у него еще слава франта, денди, англомана в одежде и литературных вкусах. Говорили, что Чокан более европеец, чем русские петербуржцы.
Опередить свое время - значит войти в историю. Но выделиться из массы людей - не значит стать счастливым, почти всегда в жизни происходит наоборот. Чокан Валиханов удалился в аул своего друга султана Тезека, где женился на его сестре Айсары. Дни его были сочтены. Он умер от туберкулеза, не прожив и 30 лет. Профессор Н. Веселовский написал о нем: «Как блестящий метеор промелькнул над нивой востоковедения потомок киргизских ханов и в то же время офицер русской армии Чокан Чингисович Валиханов.
Омская правда