В привычном для нас понимании Запад – это колыбель цивилизации. Если бы все это было действительно так, то Приишимье отличалось бы от нашего с вами города, как предместье Парижа от какого-нибудь Барабинска.
СТАЛИ ДАЛЬШЕ, ЧЕМ БЫЛИ
Как определили географы, именно в Усть-Ишимском районе находится крайняя западная точка Омской области. Расположена она в русле Иртыша, на так называемом Настином мысу, возле деревни Кайнаул. Только, предупреждаю, добраться до этого места будет непросто. Цивилизацией здесь и не пахнет. Последние приметы выдуло ветром перемен еще в начале 90-х.
Сейчас в сам райцентр не вдруг попадешь. Из Омска три раза в день туда отправляется автобус (один рейс дополнительный). Но ему приходится трястись по колдобинам больше двенадцати часов кряду. Этот экстрим не каждый способен выдержать, и Усть-Ишим для многих оказался вне пределов досягаемости.
И что с этой территорией прикажете делать дальше?..
В прошлом году в Омское отделение Русского географического общества пришло письмо от главы администрации Усть-Ишимского района. Возможно, по причине отчаяния Александр Седельников попросил общественную организацию обследовать район и дать заключение о перспективах развития здесь туристско-рекреационной отрасли. Географы согласились.
Увы, им не удалось организовать экспедицию за казенный счет: в областном правительстве соответствующую субсидию предоставить по формальным причинам отказались. Пришлось искать спонсоров.
В конце концов мероприятие согласилось профинансировать предприятие «Гидротранссервис», активное участие в нем принял Омский филиал ФБУ «ТФГИ по Сибирскому федеральному округу». Центр парусного спорта предоставил яхту «Сибирь» с опытным экипажем.
Большинство участников экспедиции уже бывали в Усть-Ишимском районе. И даже не раз. Но сейчас географам, биологам, геологам и экологам (потом, чуть позже, свою лепту в общее дело внесут санврачи, этнографы, археологи, гидрологи) надо было оценить, что имеется в районе для развития привередливой индустрии туризма и отдыха.
Чего не отнимешь у усть– ишимцев, так это, конечно, природу. Озера – их в районе больше, чем где-либо – 760 – реки, увалы и сосновые леса, кажется, сами просятся на лощеные обложки путеводителя. Только кого и куда надо водить? И есть ли для этого условия?
По словам Александра Седельникова, в Усть-Ишимском районе на площади почти в
8 тысяч квадратных километров в конце 50-х годов проживало более 31 тысячи человек, в 2006-м – 15 тысяч, а в 2014 осталось чуть больше 12 тысяч. Некоторые живут в опустевших деревнях в одиночестве.
«ОТШЕЛЬНИКИ»
Большинство из тех, кто остался один на один с дикой природой и остовами прежних домов с пустыми глазницами окон, – пенсионеры. Прежде они работали в леспромхозах – их было 4 в районе (из 7 работавших в Омской области), – колхозах и промысловых артелях. Как правило, вся пенсия отшельников поневоле уходит на поддержку штанов безработных детей и внуков. Сами же они занимаются натуральным хозяйством, которое казенная система никогда не забывает обкладывать налогами. Больше государственность по отношению к этим людям себя никак не проявляет. Они выживают сами, как могут, перестав даже надеяться на помощь со стороны. Хотите примеры – пожалуйста.
Населенный пункт с громким названием Новая Деревня до сих пор не исчез с карты области благодаря его единственному жителю – Анатолию Рыбьякову.
Три года назад умерла его жена Валентина, а вместе с ней ушло из дому тепло. Что один мужик сделает? К тому же полуслепой: один глаз у Рыбьякова почти не видит, но к врачам он не обращается: далеко, да и очереди там, говорят, такие, что не попадешь.
После смерти жены Пахом избавился от скотины, и теперь в хозяйстве у него одна лишь собака Белка. Пенсия – девять тысяч, которые он тратит на продукты и дрова, да еще, что скрывать, на то, что греет изнутри, а не только снаружи. На вопрос, почему он никуда не уезжает, Рыбьяков лишь недоуменно чешет за ухом:
– Куда ехать-то? Некуда. Сестры есть в Паново, дочь на нефтебазе в магазине работает. Жить с ними мне незачем.
Я сам себе хозяин. Из Тебенди мужики приезжают: помоги, мол, сено убрать. Не отказываю. Зато мне продукты везут и что еще по хозяйству надо. Меня здесь все знают. Не Рыбьяковым, правда, зовут, а Пахомом.
– Почему?
– Не знаю. Наверно потому, что я подчиняться никому не привык.
– Не страшно здесь одному?
– Чего бояться? Вон трасса федеральная рядом.
Трасса, громко названная нашим собеседником федеральной, на самом деле является заштатной дорогой, уходящей из Усть-Ишима в Загваздино, а там дальше в Тобольск. В непогоду ее размывает так, что никто из этого куста в сторону райцентра двинуть не смеет. По разным надобностям предпочитают ездить в соседнюю область – там местные власти о дорогах лучше заботятся.
Деревня Затон – следующий от Новой Деревни пункт на трассе в сторону Тобольска. Здесь целых всего-навсего три дома. От остальных избушек остались одни головешки.
Эту странную страсть некоторых наших сограждан поджигать опустевшее жилье вряд ли смогли бы объяснить даже специалисты-психологи. Может, такая агрессия сродни беспомощности? Ну, нет у людей возможности сохранить и тем более приумножить былое благополучие, тогда они уничтожают сами следы его. Впрочем, это только предположение.
Среди живых островков на пепелищах Затона выделяется подворье Михаила и Антонины Плесовских. В загоне топчутся коровы и лошади, в огороде зеленеют грядки с капустой и морковью.
Плесовских перебрались сюда из Усть-Ишима в 1995-м. Тогда муж Антонины потерял работу. Решил заняться фермерством, вспомнив про дедовский дом в деревне. Антонине, как жене декабриста, пришлось ехать вслед за ним.
– Поначалу я плакала. Представляете, я ведь раньше такой активной была. Пела в Доме культуры, даже солировала в концертах. А потом пришлось все бросить – любимую работу, увлечение.
Сейчас она, впрочем, ни о чем не жалеет. В их доме в райцентре теперь живут дети. Как бы они смогли им помочь встать на ноги, если б не фермерское хозяйство?
Но помощь дается все труднее. В прошлом году, к примеру, пришлось почти за бесценок продавать перекупщикам картошку и мясо. Самим на рынок не выбраться. На кого хозяйство оставишь?
Плесовских – хозяева толковые. Обустроили колодец, из которого воду теперь берет все оставшееся население Затона, обнесли подворье загородками, чтобы не досаждали медведи и дикие кабаны, которых в последнее время, говорят, много расплодилось. На наш вопрос, как относятся они к возможному появлению в деревне гостей и туристов, говорят, что вполне нормально относятся. Ведь жизнь в безлюдье не лучший удел для тех, кто уже в преклонном возрасте. Но, если откровенно, не верят они в чье-то пришествие:
– Кто сюда поедет, если даже дороги мало-мальски приличной нет?
Дорог действительно нет, зато есть удивительная древняя история.
Ирина КРАЕВСКАЯ Четверг