Поиск

Экс-первый вице-губернатор Омской области – о том, где брать деньги на развитие, о проектах, срочно необходимых Омску, о своем  общении с Полежаевым и о «неприятностях» Гамбурга.

Бывший первый вице-губернатор Омской области Андрей Бесштанько сейчас работает в мэрии Москвы и редко общается с журналистами – много работы. Однако, несмотря на занятость, он нашел время и дал обстоятельное интервью РИА «Омск-Информ». Сегодня из первых рук –  о том, где Омскому региону брать деньги на развитие, о проектах, срочно необходимых Омску, о своем  общении с Леонидом Полежаевым, о ситуации с ректором ОмГУ и о «неприятностях» Юрия Гамбурга.

– Андрей Владимирович, в столице прошел беспрецедентный для России праймериз в Мосгордуму. По вашему мнению, он позволит «высветить» новых перспективных политиков, руководителей? Такая акция для Омского региона может быть полезной? Ведь, как показали прошедшие два года, кадровый голод у нас, что называется, налицо.

– Такие общественные инициативы, безусловно, позволяют выдвинуться молодым, инициативным, неравнодушным людям, попробовать себя в публичной политике. Впервые была предоставлена возможность выбора не на этапе агитации и дня голосования, а на пороге избирательной кампании. Здесь главная особенность: как минимум две волны встреч для ответственных кандидатов – это дополнительное испытание на прочность: избиратель лучше узнает кандидата, дает ему возможность завоевать доверие избирателей не словом, а делом. Я участвовал в голосовании на своем участке в 37-м избирательном округе, где конкуренция была крайне ожесточенная. Жаль, что не все политические партии, кандидаты поучаствовали в предварительном голосовании, это бы добавило только конкурентных начал в публичную политику Москвы. Для регионов такая практика более чем актуальна, главное, чтобы этот процесс не был «заорганизован».

– Какие новые наработки в столичной социальной сфере вы порекомендовали бы для Омской области?

– Не могу сказать, что буквально во всей социальной сфере Москвы Омску есть чему поучиться. В Омском Прииртышье достаточно много инновационных направлений, модераторам которых на Москву особо оглядываться нет смысла. Но вот что касается таких сфер, как жизнеустройство детей-сирот, частно-государственное партнерство в социальной защите, работа многофункциональных центров публичных услуг – это те темы, где региону есть, на мой взгляд, что позаимствовать у столицы и реализовать.

– Приглашаете ли вы омских специалистов для работы в столичном социальном блоке?

– Конечно, не без этого. Только тех, в ком уверен на сто процентов, кого видел «в бою». Уровень омских специалистов социальной сферы высок, поэтому это обычное дело. Двое уже со мной работают, третий человек «на подходе». В Москве очень жесткий отбор в отношении «региональных» кадровых креатур, поэтому это нормально. Немногие решаются на рейд в Москву, но пока, слава богу, те омичи, которые со мной сейчас работают, меня не подвели.

– С кем общаетесь из «московских» земляков? Вступили в землячество?

– Зачем? Вы знаете, их сейчас два или даже три в Москве. Публика там очень пестрая, и, поскольку в этой части такое многообразие, особо не тороплюсь вступать ни в одно из землячеств. Помогал, буду помогать землякам по всем вопросам, касающимся социальной защиты, но ни в какие земляческие структуры не вступил, просто не вижу пока в этом смысла. Да и времени на это сейчас нет.

– На «Фейсбуке» в строке «Место жительства» у вас указано «Омская область». Вы получили в Москве квартиру? Служебную? В каком районе? Сколько комнат? Перевезли семью? Где работает ваша супруга?

– Что значит «получил»? В этой жизни все надо зарабатывать. Ту квартиру, где жил с семьей в Омске продал (вторая квартира пока осталась в Омске) и купил примерно такую же в Москве. В августе заканчиваю ремонт, думаю, к началу учебного года, к сентябрю, переедем: район семье очень нравится. Сейчас пока в служебной живем, не тужим. Супруга пока не работает – занимается домом, детьми. Семью я перевез еще в июле прошлого года.

– Ваша работа, судя по постам на том же «Фейсбуке», подразумевает командировки, в том числе зарубежные. Где побывали? Их цель – набраться опыта или поделиться своим?

– Не могу сказать, что часто езжу в командировки. Для меня сейчас очень интересен опыт организации социального обслуживания за рубежом. В декабре прошлого года были очень интересные поездки в Бельгию, Италию: посмотрел, как работает одна из крупнейших сетей резиденций для пожилых людей. Много интересного взял на заметку, в работу. Есть приглашения в Израиль, Францию, но сейчас очень напряженный график работы, не готов сказать, состоятся ли эти поездки. Поживем – увидим.

– Отличаются ли нравы московского чиновничества от омского?

– Я особо за «нравами» не слежу, здесь просто более сложная и многоуровневая система власти. Здесь, наверное, одна из особенностей заключается в том, что канал общения с горожанами намного шире и плотнее. Наверное, 90 процентов времени у государственного служащего (особенно в социальной сфере) в Москве – это работа с обращениями граждан, это встречи с населением. Часто сам провожу эти встречи и знаю, о чем говорю. С каждым годом новые формы коммуникаций увеличиваются – появляются так называемые краудсорсинговые проекты, интерактивность общения с людьми при принятии решений. Но вряд ли это исключительно московская особенность. В крупных городах таких коммуникаций должно быть все больше. Конечно, это будет работать тогда, когда власть хочет быть ближе к людям.

– Как прогнозируете свою карьеру? Не исключаете возвращения в Омск? На какую должность?

– Никогда не планировал, не планирую и не намерен планировать свою карьеру. Убежден, тот, кто «планирует» карьеру, исключает или не исключает что-то или уверен на сто процентов в своих карьерных устремлениях, обречен ходить по кругу. Поскольку я свои должности никогда не выбирал, скорее, наверное, наоборот, сейчас не вижу смысла даже что-то предполагать или загадывать. Сейчас у меня очень много интересных, уникальных, не имеющих аналогов в России проектов, реализация которых, уверен, изменит облик системы социального обслуживания. От сложности этой работы чувствуешь вдохновение, рабочий кураж. Это для меня всегда было важнее каких-либо мыслей о карьере.

– Общаетесь ли вы с Леонидом Полежаевым, консультируетесь? По каким вопросам?

– Общаюсь. Причин не общаться с Леонидом Константиновичем Полежаевым у меня нет. Когда бываю в Омске, стараюсь обязательно заехать, переговорить. Возглавляемый им фонд реализует сейчас интересные проекты. Вообще, нам всегда есть о чем с ним поговорить.

– В ОмГУ прошли выборы ректора. Избран Алексей Якуб, но его не утверждают, и на место ректора Минобразования РФ прочит Валерия Дубицкого. Кто, на ваш взгляд, мог бы реально возглавить ОмГУ и стать действительно ректором-лидером?

– После выборов говорить о том, кто «мог бы» – не совсем корректно. Я ни первого, ни второго не знаю, если так уж разговор пошел. Искренне желаю избранному ректору удачи, я получил образование в этом вузе, учился в аспирантуре, готовил диссертацию, преподавал в ОмГУ – все это общей сложности 15 лет моей жизни, поэтому судьба классического университета для меня всегда не безразлична.

– Какой социальный проект, на ваш взгляд, срочно необходим Омску?

– Детские сады, образование, доступность медицины. Эти проекты самые главные. Но не менее важны уничтожение апатии и равнодушия, поддержка местных инициатив, люди должны почувствовать, что власть готова если не помочь решить все вопросы, то хотя бы поддержать их инициативы: пусть это будет детская площадка, благоустройство дома, его капитальный ремонт. Разбудить эту активность и помочь неравнодушным людям – главная задача региональной власти. Например, очень перспективной была идея создать областной Дом ветеранов, который бы объединял исключительно активную омскую ветеранскую общественность в решении социальных проблем старшего поколения. Власть бы получила незаменимого помощника в решении сложнейших социальных проблем, а люди старшего поколения смогли бы найти в этом проекте самореализацию.

– У жителей Москвы льгот гораздо больше, чем у омичей. Но социальные льготы – это благо для региона или дополнительная нагрузка?

– Нагрузка должна быть – иначе государство не смогло бы выполнить свою социальную функцию. Убежден, что за громкими и красивыми словами о стратегиях, концепциях должна быть конкретная забота о людях: льготы, выплаты, социальная инфраструктура – все это должно исполняться и по возможности не сокращаться. Льгот в столице больше, но и стоимость потребительской корзины больше, стоимость жилья, услуг не сопоставимы. Но и здесь уже проблема адресности переросла себя: последние решения, особенно по выплатному блоку, усиливают адресность социальной политики. Я активно сейчас занимаюсь живыми проектами частно-государственного партнерства в стационарном социальном обслуживании. Бюджету становится выгодно работать с социально ориентированным бизнесом. Получатели услуг тоже в плюсе – усиливается контроль над качеством. Конечно, в регионах трудно бывает найти таких ответственных предпринимателей, но... Слабые ищут оправдания, а сильные – пути достижения цели. Если государство будет сидеть и ждать, когда бизнес сам придет в социальную сферу, то особо результата мы не получим. У государства есть много инструментов создания такого рода бизнес-среды, их надо использовать, находить таких неравнодушных людей. Надо просто очень захотеть и начать работать.

– Поедете ли вы отдыхать в Крым?

– В этом году вообще отпуск получится в лучшем случае в ноябре. Сейчас Департамент социальной защиты населения Москвы активно занимается помощью органам социальной защиты Крыма в организации работы по российским стандартам. Значительное число путевок Москва закупает в Крыму в рамках льгот по санаторно-курортному лечению. Специальная рабочая группа помогает скорейшей имплементации системы социальной защиты Крыма в российскую систему. Думаю, что в Крым поедем всей семьей в следующем году.

– Получив опыт работы в Москве, можете ли вы сказать, что социальные и управленческие вопросы в столице решаются быстрее и лучше, чем в Омске. Если да, то в чем причина: бюджет, кадры, близость Кремля?

– Кадровая тема для государственной службы в Москве крайне актуальна: с реализацией майских указов начинает возникать проблема с набором молодых специалистов, они стремятся идти работать в государственные учреждения, а не в органы власти. При средней зарплате по региону 56 000 рублей стартовые должности на госслужбе не всегда конкурентоспособны.

Социальные вопросы решаются, может быть, несколько быстрее. Хотя быстрота в данном вопросе относительна: например, в Москве, как и в Омске, 122-ФЗ остался исполненным в лучшем случае наполовину. Но что касается управления... Я могу говорить за тот период, когда я работал в правительстве Омской области. Если сравнить, например, динамику управленческих решений, нисколько от столичного ритма тогда мы не отставали, это точно. А где-то были даже немного впереди. Другое дело, что политический аспект решений в социальной сфере присутствует всегда, может, он имеет здесь другой градус, но... Это исторически так складывается в России: в столице суммарный объем льгот значителен, это понятно.

– В Омской области все время кивают на отсутствие денег в бюджете. Что нужно сделать и как, чтобы Омская область начала входить в социальные и экономические федеральные программы развития – грамотно готовить документы, обивать пороги чиновников, рожать блестящие идеи или давать взятки?

– Прежде всего, на мой взгляд, нужна политическая воля и личный пример первого лица, помноженное на грамотное продвижение «цепляющей» информации о регионе на уровне столицы. Все иные схемы не работают. Или работают, но ... «мимо кассы». Это самое глупое, особенно для власти, что можно сделать – выйти к людям и сказать: «Нет денег». Куда продуктивнее, если не поддержать общественную инициативу, то хотя бы объяснить логику своих действий людям, объяснить им свои приоритеты. А по большому счету, я могу лишь свой опыт вспомнить: все должно быть сконцентрировано на получении конкретного результата – получении федерального финансового ресурса за счет продвижения региональных проектов в режиме работы «семь дней в неделю». Здесь как раз тот случай, когда конкретные результаты по привлечению федеральных средств и должны составить один из главных оценочных показателей эффективности работы региональной власти. А бывает нередко так: ну, поучаствовали, софинансирование есть всегда, поэтому увеличивать сумму участия в федеральных программах мы не будем. Это несерьезная позиция. Опубликуйте данные участия в программах, дайте задание конкретным чиновникам, покажите рост привлеченных средств. Иначе все превращается в пустую говорильню. Люди это оценят: явкой на выборы и своим выбором в бюллетенях.

Нужно рассчитывать на собственные силы в поиске инвесторов, не бояться рисковать – региону без этого нельзя (экологические фундаменталисты местного розлива вносят свой «вклад» в стагнацию региональных экономик, отдельное им за это «спасибо»), брать на себя личную ответственность за реализацию проекта: и тогда появится результат рано или поздно. Производство стройматериалов, нефтехимия, агропромышленная индустрия – это те направления, которые могут дать отдачу, если заниматься поддержкой конкретных инвестиционных проектов. Важно только, чтобы инструменты этой поддержки напоминали о себе не только мертвыми интернет-страничками, а конкретными и сданными в эксплуатацию объектами.

Ну и самое главное – репутация. Для регионального уровня власти это вообще иногда даже самое важное. Даже поводов для сомнений быть не должно. Безукоризненная «чистоплотность» в системе власти региона – это обязательное условие появления благоприятных условий для роста любых значительных инвестиций. Ни один серьезный инвестор в регион, сотрясаемый коррупционными скандалами, не придет – это аксиома.

– Вы входите в кадровый резерв президента?

– Мне не известно, что такое «кадровый резерв президента». Я включен в список резерва управленческих кадров, находящихся под патронажем Президента Российской Федерации. Он состоит из 1000 человек со всей страны. Специальное управление в структуре Администрации Президента России, как я понимаю, отслеживает карьерный вектор людей, которые включены в список.

– Что было самым тяжелым в начале вашей работы в Москве?

– Я особо к московскому ритму не привыкал. Я сам себе с 2006 года «обеспечивал» такой режим. Сначала трудно было свыкнуться с тем, что из-за расстояния, непредсказуемости пробок приходилось в рабочем графике на неделю сокращать список дел. Ну бесполезно было планировать столько, сколько можно было бы успеть в Омске. Тем более что сначала много времени тратилось на рекогносцировку. Некоторое время затратил на отработку процесса нормотворческой работы: в Москве он, конечно, более сложный, чем в Омске. Но не это самое трудное. Труднее всего было жить вдали от семьи. Сейчас живем вместе, все остальное решаемо.

– Москвич – это социальный статус, место проживания или состояние души?

– Знаете, это миф такой, что москвич – это что-то особенное. Здесь встречаются совершенно заурядные люди и совершенно неординарные личности, немного с «сумасшедшинкой», целый класс городских «общественников-профессионалов». Меня нередко сначала коробила эдакая присказка собеседника: «Вы знаете, я коренной москвич». Но потом стало ясно: условностей здесь очень много, город очень разный, такой же разный, какие разные люди живут в нем. Москва – это совершенно сумасшедший микс всех красок жизни, закрученный в безумном ритме. Поэтому это, скорее всего, способ жизни.

– Самое главное событие последнего года?

– Наверное, это переезд вместе с семьей в Москву.

– Ужесточение вертикали власти через делегирование регионам обязанностей – это долгоиграющий тренд российской политики?

– Думаю, это будет действительно так: на уровне Федерации будут расширяться доходная база на нужды обороны, инфраструктура, а на уровне регионов – объем полномочий по социальной сфере будет увеличиваться. При этом автоматического расширения прямых доходных источников не произойдет, это нужно понимать. И это не только российский феномен. Например, в Бельгии сейчас полномочия по социальному обслуживанию планируют перевести из федеральной в региональную компетенцию. Это все не может не вызывать тревогу: нагрузка социальных обязательств не всегда поспевает за ростом доходов региональных бюджетов. Поэтому здесь две одинаково важные задачи: рост налоговых доходов за счет, прежде всего, инновационных проектов, пусть даже не лишенных рисков; и «умная» реструктуризация социальной сферы за счет перевода ряда функций в режим соисполнения с бизнесом. Нужно переходить от финансирования социальных учреждений к финансированию качественно оказанных социальных (бюджетных) услуг. Бизнес не так сильно ограничен в управлении затратами, как государственные структуры. Должен быть жесткий государственный контроль качества, должна быть прямая зависимость выплат из бюджета за оказанные социальные услуги с уровнем качества. Это все перспектива.

Но все же элементарная доступность бюджетных услуг – это сейчас главная проблема для большинства регионов.

– Чего не хватает омичам – денег, качеств характера, опытных управленцев или удачи?

– Есть такое высказывание: «Если чего-то не хватает, то не все так плохо». Да все у омичей есть. Денег всем всегда не хватает, даже в Москве. Мне кажется, надо быть более инициативными, пытаться заниматься конкретным делом, быть более требовательными к себе, к власти, к собственной жизни. А главное – быть неравнодушными.

– Как бы вы прокомментировали известные неприятности первого вице-губернатора Юрия Гамбурга?

– Мне особо нечего комментировать по данному вопросу. По этому сюжету я все сказал  еще в 2011–2012 годах. И сказано было не только мною, но многими тогдашними коллегами по работе в областном правительстве. Мне добавить абсолютно нечего.

Вопросы задавал Владимир Пирогов

Наша справка:

Бесштанько Андрей Владимирович. Кандидат юридических наук. Родился в Омске 30 декабря 1976 года. Окончил юридический факультет Омского государственного университета, затем аспирантуру ОмГУ.

В 1998–2000 гг. – юрисконсульт Омского государственного унитарного предприятия «Омское продовольствие».

В 2000–2002 гг. – советник Аппарата первого вице-губернатора Омской области.  

В 2002–2004 гг. – советник Главного государственно-правового управления администрации Омской области.

В 2004–2006 гг. – руководитель Департамента судебной защиты и правового контроля министерства государственно-правового развития Омской области.

С 9 августа 2006 года – министр труда и социального развития Омской области.

С 11 марта 2009 года – заместитель председателя правительства Омской области.

 С 9 февраля 2010 года по 3 июня 2012 года – первый заместитель председателя правительства Омской области.

С января по февраль 2013 года – доцент кафедры административного и финансового права в Омской юридической академии.

С 4 марта 2013 года – заместитель руководителя Департамента социальной защиты населения города Москвы.

3240

Экс-первый вице-губернатор Омской области – о том, где брать деньги на развитие, о проектах, срочно необходимых Омску, о своем  общении с Полежаевым и о «неприятностях» Гамбурга.

Бывший первый вице-губернатор Омской области Андрей Бесштанько сейчас работает в мэрии Москвы и редко общается с журналистами – много работы. Однако, несмотря на занятость, он нашел время и дал обстоятельное интервью РИА «Омск-Информ». Сегодня из первых рук –  о том, где Омскому региону брать деньги на развитие, о проектах, срочно необходимых Омску, о своем  общении с Леонидом Полежаевым, о ситуации с ректором ОмГУ и о «неприятностях» Юрия Гамбурга.

– Андрей Владимирович, в столице прошел беспрецедентный для России праймериз в Мосгордуму. По вашему мнению, он позволит «высветить» новых перспективных политиков, руководителей? Такая акция для Омского региона может быть полезной? Ведь, как показали прошедшие два года, кадровый голод у нас, что называется, налицо.

– Такие общественные инициативы, безусловно, позволяют выдвинуться молодым, инициативным, неравнодушным людям, попробовать себя в публичной политике. Впервые была предоставлена возможность выбора не на этапе агитации и дня голосования, а на пороге избирательной кампании. Здесь главная особенность: как минимум две волны встреч для ответственных кандидатов – это дополнительное испытание на прочность: избиратель лучше узнает кандидата, дает ему возможность завоевать доверие избирателей не словом, а делом. Я участвовал в голосовании на своем участке в 37-м избирательном округе, где конкуренция была крайне ожесточенная. Жаль, что не все политические партии, кандидаты поучаствовали в предварительном голосовании, это бы добавило только конкурентных начал в публичную политику Москвы. Для регионов такая практика более чем актуальна, главное, чтобы этот процесс не был «заорганизован».

– Какие новые наработки в столичной социальной сфере вы порекомендовали бы для Омской области?

– Не могу сказать, что буквально во всей социальной сфере Москвы Омску есть чему поучиться. В Омском Прииртышье достаточно много инновационных направлений, модераторам которых на Москву особо оглядываться нет смысла. Но вот что касается таких сфер, как жизнеустройство детей-сирот, частно-государственное партнерство в социальной защите, работа многофункциональных центров публичных услуг – это те темы, где региону есть, на мой взгляд, что позаимствовать у столицы и реализовать.

– Приглашаете ли вы омских специалистов для работы в столичном социальном блоке?

– Конечно, не без этого. Только тех, в ком уверен на сто процентов, кого видел «в бою». Уровень омских специалистов социальной сферы высок, поэтому это обычное дело. Двое уже со мной работают, третий человек «на подходе». В Москве очень жесткий отбор в отношении «региональных» кадровых креатур, поэтому это нормально. Немногие решаются на рейд в Москву, но пока, слава богу, те омичи, которые со мной сейчас работают, меня не подвели.

– С кем общаетесь из «московских» земляков? Вступили в землячество?

– Зачем? Вы знаете, их сейчас два или даже три в Москве. Публика там очень пестрая, и, поскольку в этой части такое многообразие, особо не тороплюсь вступать ни в одно из землячеств. Помогал, буду помогать землякам по всем вопросам, касающимся социальной защиты, но ни в какие земляческие структуры не вступил, просто не вижу пока в этом смысла. Да и времени на это сейчас нет.

– На «Фейсбуке» в строке «Место жительства» у вас указано «Омская область». Вы получили в Москве квартиру? Служебную? В каком районе? Сколько комнат? Перевезли семью? Где работает ваша супруга?

– Что значит «получил»? В этой жизни все надо зарабатывать. Ту квартиру, где жил с семьей в Омске продал (вторая квартира пока осталась в Омске) и купил примерно такую же в Москве. В августе заканчиваю ремонт, думаю, к началу учебного года, к сентябрю, переедем: район семье очень нравится. Сейчас пока в служебной живем, не тужим. Супруга пока не работает – занимается домом, детьми. Семью я перевез еще в июле прошлого года.

– Ваша работа, судя по постам на том же «Фейсбуке», подразумевает командировки, в том числе зарубежные. Где побывали? Их цель – набраться опыта или поделиться своим?

– Не могу сказать, что часто езжу в командировки. Для меня сейчас очень интересен опыт организации социального обслуживания за рубежом. В декабре прошлого года были очень интересные поездки в Бельгию, Италию: посмотрел, как работает одна из крупнейших сетей резиденций для пожилых людей. Много интересного взял на заметку, в работу. Есть приглашения в Израиль, Францию, но сейчас очень напряженный график работы, не готов сказать, состоятся ли эти поездки. Поживем – увидим.

– Отличаются ли нравы московского чиновничества от омского?

– Я особо за «нравами» не слежу, здесь просто более сложная и многоуровневая система власти. Здесь, наверное, одна из особенностей заключается в том, что канал общения с горожанами намного шире и плотнее. Наверное, 90 процентов времени у государственного служащего (особенно в социальной сфере) в Москве – это работа с обращениями граждан, это встречи с населением. Часто сам провожу эти встречи и знаю, о чем говорю. С каждым годом новые формы коммуникаций увеличиваются – появляются так называемые краудсорсинговые проекты, интерактивность общения с людьми при принятии решений. Но вряд ли это исключительно московская особенность. В крупных городах таких коммуникаций должно быть все больше. Конечно, это будет работать тогда, когда власть хочет быть ближе к людям.

– Как прогнозируете свою карьеру? Не исключаете возвращения в Омск? На какую должность?

– Никогда не планировал, не планирую и не намерен планировать свою карьеру. Убежден, тот, кто «планирует» карьеру, исключает или не исключает что-то или уверен на сто процентов в своих карьерных устремлениях, обречен ходить по кругу. Поскольку я свои должности никогда не выбирал, скорее, наверное, наоборот, сейчас не вижу смысла даже что-то предполагать или загадывать. Сейчас у меня очень много интересных, уникальных, не имеющих аналогов в России проектов, реализация которых, уверен, изменит облик системы социального обслуживания. От сложности этой работы чувствуешь вдохновение, рабочий кураж. Это для меня всегда было важнее каких-либо мыслей о карьере.

– Общаетесь ли вы с Леонидом Полежаевым, консультируетесь? По каким вопросам?

– Общаюсь. Причин не общаться с Леонидом Константиновичем Полежаевым у меня нет. Когда бываю в Омске, стараюсь обязательно заехать, переговорить. Возглавляемый им фонд реализует сейчас интересные проекты. Вообще, нам всегда есть о чем с ним поговорить.

– В ОмГУ прошли выборы ректора. Избран Алексей Якуб, но его не утверждают, и на место ректора Минобразования РФ прочит Валерия Дубицкого. Кто, на ваш взгляд, мог бы реально возглавить ОмГУ и стать действительно ректором-лидером?

– После выборов говорить о том, кто «мог бы» – не совсем корректно. Я ни первого, ни второго не знаю, если так уж разговор пошел. Искренне желаю избранному ректору удачи, я получил образование в этом вузе, учился в аспирантуре, готовил диссертацию, преподавал в ОмГУ – все это общей сложности 15 лет моей жизни, поэтому судьба классического университета для меня всегда не безразлична.

– Какой социальный проект, на ваш взгляд, срочно необходим Омску?

– Детские сады, образование, доступность медицины. Эти проекты самые главные. Но не менее важны уничтожение апатии и равнодушия, поддержка местных инициатив, люди должны почувствовать, что власть готова если не помочь решить все вопросы, то хотя бы поддержать их инициативы: пусть это будет детская площадка, благоустройство дома, его капитальный ремонт. Разбудить эту активность и помочь неравнодушным людям – главная задача региональной власти. Например, очень перспективной была идея создать областной Дом ветеранов, который бы объединял исключительно активную омскую ветеранскую общественность в решении социальных проблем старшего поколения. Власть бы получила незаменимого помощника в решении сложнейших социальных проблем, а люди старшего поколения смогли бы найти в этом проекте самореализацию.

– У жителей Москвы льгот гораздо больше, чем у омичей. Но социальные льготы – это благо для региона или дополнительная нагрузка?

– Нагрузка должна быть – иначе государство не смогло бы выполнить свою социальную функцию. Убежден, что за громкими и красивыми словами о стратегиях, концепциях должна быть конкретная забота о людях: льготы, выплаты, социальная инфраструктура – все это должно исполняться и по возможности не сокращаться. Льгот в столице больше, но и стоимость потребительской корзины больше, стоимость жилья, услуг не сопоставимы. Но и здесь уже проблема адресности переросла себя: последние решения, особенно по выплатному блоку, усиливают адресность социальной политики. Я активно сейчас занимаюсь живыми проектами частно-государственного партнерства в стационарном социальном обслуживании. Бюджету становится выгодно работать с социально ориентированным бизнесом. Получатели услуг тоже в плюсе – усиливается контроль над качеством. Конечно, в регионах трудно бывает найти таких ответственных предпринимателей, но... Слабые ищут оправдания, а сильные – пути достижения цели. Если государство будет сидеть и ждать, когда бизнес сам придет в социальную сферу, то особо результата мы не получим. У государства есть много инструментов создания такого рода бизнес-среды, их надо использовать, находить таких неравнодушных людей. Надо просто очень захотеть и начать работать.

– Поедете ли вы отдыхать в Крым?

– В этом году вообще отпуск получится в лучшем случае в ноябре. Сейчас Департамент социальной защиты населения Москвы активно занимается помощью органам социальной защиты Крыма в организации работы по российским стандартам. Значительное число путевок Москва закупает в Крыму в рамках льгот по санаторно-курортному лечению. Специальная рабочая группа помогает скорейшей имплементации системы социальной защиты Крыма в российскую систему. Думаю, что в Крым поедем всей семьей в следующем году.

– Получив опыт работы в Москве, можете ли вы сказать, что социальные и управленческие вопросы в столице решаются быстрее и лучше, чем в Омске. Если да, то в чем причина: бюджет, кадры, близость Кремля?

– Кадровая тема для государственной службы в Москве крайне актуальна: с реализацией майских указов начинает возникать проблема с набором молодых специалистов, они стремятся идти работать в государственные учреждения, а не в органы власти. При средней зарплате по региону 56 000 рублей стартовые должности на госслужбе не всегда конкурентоспособны.

Социальные вопросы решаются, может быть, несколько быстрее. Хотя быстрота в данном вопросе относительна: например, в Москве, как и в Омске, 122-ФЗ остался исполненным в лучшем случае наполовину. Но что касается управления... Я могу говорить за тот период, когда я работал в правительстве Омской области. Если сравнить, например, динамику управленческих решений, нисколько от столичного ритма тогда мы не отставали, это точно. А где-то были даже немного впереди. Другое дело, что политический аспект решений в социальной сфере присутствует всегда, может, он имеет здесь другой градус, но... Это исторически так складывается в России: в столице суммарный объем льгот значителен, это понятно.

– В Омской области все время кивают на отсутствие денег в бюджете. Что нужно сделать и как, чтобы Омская область начала входить в социальные и экономические федеральные программы развития – грамотно готовить документы, обивать пороги чиновников, рожать блестящие идеи или давать взятки?

– Прежде всего, на мой взгляд, нужна политическая воля и личный пример первого лица, помноженное на грамотное продвижение «цепляющей» информации о регионе на уровне столицы. Все иные схемы не работают. Или работают, но ... «мимо кассы». Это самое глупое, особенно для власти, что можно сделать – выйти к людям и сказать: «Нет денег». Куда продуктивнее, если не поддержать общественную инициативу, то хотя бы объяснить логику своих действий людям, объяснить им свои приоритеты. А по большому счету, я могу лишь свой опыт вспомнить: все должно быть сконцентрировано на получении конкретного результата – получении федерального финансового ресурса за счет продвижения региональных проектов в режиме работы «семь дней в неделю». Здесь как раз тот случай, когда конкретные результаты по привлечению федеральных средств и должны составить один из главных оценочных показателей эффективности работы региональной власти. А бывает нередко так: ну, поучаствовали, софинансирование есть всегда, поэтому увеличивать сумму участия в федеральных программах мы не будем. Это несерьезная позиция. Опубликуйте данные участия в программах, дайте задание конкретным чиновникам, покажите рост привлеченных средств. Иначе все превращается в пустую говорильню. Люди это оценят: явкой на выборы и своим выбором в бюллетенях.

Нужно рассчитывать на собственные силы в поиске инвесторов, не бояться рисковать – региону без этого нельзя (экологические фундаменталисты местного розлива вносят свой «вклад» в стагнацию региональных экономик, отдельное им за это «спасибо»), брать на себя личную ответственность за реализацию проекта: и тогда появится результат рано или поздно. Производство стройматериалов, нефтехимия, агропромышленная индустрия – это те направления, которые могут дать отдачу, если заниматься поддержкой конкретных инвестиционных проектов. Важно только, чтобы инструменты этой поддержки напоминали о себе не только мертвыми интернет-страничками, а конкретными и сданными в эксплуатацию объектами.

Ну и самое главное – репутация. Для регионального уровня власти это вообще иногда даже самое важное. Даже поводов для сомнений быть не должно. Безукоризненная «чистоплотность» в системе власти региона – это обязательное условие появления благоприятных условий для роста любых значительных инвестиций. Ни один серьезный инвестор в регион, сотрясаемый коррупционными скандалами, не придет – это аксиома.

– Вы входите в кадровый резерв президента?

– Мне не известно, что такое «кадровый резерв президента». Я включен в список резерва управленческих кадров, находящихся под патронажем Президента Российской Федерации. Он состоит из 1000 человек со всей страны. Специальное управление в структуре Администрации Президента России, как я понимаю, отслеживает карьерный вектор людей, которые включены в список.

– Что было самым тяжелым в начале вашей работы в Москве?

– Я особо к московскому ритму не привыкал. Я сам себе с 2006 года «обеспечивал» такой режим. Сначала трудно было свыкнуться с тем, что из-за расстояния, непредсказуемости пробок приходилось в рабочем графике на неделю сокращать список дел. Ну бесполезно было планировать столько, сколько можно было бы успеть в Омске. Тем более что сначала много времени тратилось на рекогносцировку. Некоторое время затратил на отработку процесса нормотворческой работы: в Москве он, конечно, более сложный, чем в Омске. Но не это самое трудное. Труднее всего было жить вдали от семьи. Сейчас живем вместе, все остальное решаемо.

– Москвич – это социальный статус, место проживания или состояние души?

– Знаете, это миф такой, что москвич – это что-то особенное. Здесь встречаются совершенно заурядные люди и совершенно неординарные личности, немного с «сумасшедшинкой», целый класс городских «общественников-профессионалов». Меня нередко сначала коробила эдакая присказка собеседника: «Вы знаете, я коренной москвич». Но потом стало ясно: условностей здесь очень много, город очень разный, такой же разный, какие разные люди живут в нем. Москва – это совершенно сумасшедший микс всех красок жизни, закрученный в безумном ритме. Поэтому это, скорее всего, способ жизни.

– Самое главное событие последнего года?

– Наверное, это переезд вместе с семьей в Москву.

– Ужесточение вертикали власти через делегирование регионам обязанностей – это долгоиграющий тренд российской политики?

– Думаю, это будет действительно так: на уровне Федерации будут расширяться доходная база на нужды обороны, инфраструктура, а на уровне регионов – объем полномочий по социальной сфере будет увеличиваться. При этом автоматического расширения прямых доходных источников не произойдет, это нужно понимать. И это не только российский феномен. Например, в Бельгии сейчас полномочия по социальному обслуживанию планируют перевести из федеральной в региональную компетенцию. Это все не может не вызывать тревогу: нагрузка социальных обязательств не всегда поспевает за ростом доходов региональных бюджетов. Поэтому здесь две одинаково важные задачи: рост налоговых доходов за счет, прежде всего, инновационных проектов, пусть даже не лишенных рисков; и «умная» реструктуризация социальной сферы за счет перевода ряда функций в режим соисполнения с бизнесом. Нужно переходить от финансирования социальных учреждений к финансированию качественно оказанных социальных (бюджетных) услуг. Бизнес не так сильно ограничен в управлении затратами, как государственные структуры. Должен быть жесткий государственный контроль качества, должна быть прямая зависимость выплат из бюджета за оказанные социальные услуги с уровнем качества. Это все перспектива.

Но все же элементарная доступность бюджетных услуг – это сейчас главная проблема для большинства регионов.

– Чего не хватает омичам – денег, качеств характера, опытных управленцев или удачи?

– Есть такое высказывание: «Если чего-то не хватает, то не все так плохо». Да все у омичей есть. Денег всем всегда не хватает, даже в Москве. Мне кажется, надо быть более инициативными, пытаться заниматься конкретным делом, быть более требовательными к себе, к власти, к собственной жизни. А главное – быть неравнодушными.

– Как бы вы прокомментировали известные неприятности первого вице-губернатора Юрия Гамбурга?

– Мне особо нечего комментировать по данному вопросу. По этому сюжету я все сказал  еще в 2011–2012 годах. И сказано было не только мною, но многими тогдашними коллегами по работе в областном правительстве. Мне добавить абсолютно нечего.

Вопросы задавал Владимир Пирогов

Наша справка:

Бесштанько Андрей Владимирович. Кандидат юридических наук. Родился в Омске 30 декабря 1976 года. Окончил юридический факультет Омского государственного университета, затем аспирантуру ОмГУ.

В 1998–2000 гг. – юрисконсульт Омского государственного унитарного предприятия «Омское продовольствие».

В 2000–2002 гг. – советник Аппарата первого вице-губернатора Омской области.  

В 2002–2004 гг. – советник Главного государственно-правового управления администрации Омской области.

В 2004–2006 гг. – руководитель Департамента судебной защиты и правового контроля министерства государственно-правового развития Омской области.

С 9 августа 2006 года – министр труда и социального развития Омской области.

С 11 марта 2009 года – заместитель председателя правительства Омской области.

 С 9 февраля 2010 года по 3 июня 2012 года – первый заместитель председателя правительства Омской области.

С января по февраль 2013 года – доцент кафедры административного и финансового права в Омской юридической академии.

С 4 марта 2013 года – заместитель руководителя Департамента социальной защиты населения города Москвы.

3240