Омск-Информ
ЛентаЖурнал
Поиск

Омский журналист Виктор Гоношилов, совершивший несколько длительных одиночных путешествий, готовит к изданию книгу «О Сибири своими словами». В нее войдут рассказы о краях, где побывал журналист, о людях, с которыми общался. Наша газета публикует одну из глав будущей книги «В краю нехоженных дорог». Она посвящена той части пути Ермака, что была связана с территорией нынешней Омской области.  Поход  журналиста по ней состоялся летом 1998 года.
УСТЬ-ИШИМСКИЕ ВСТРЕЧИ 
На территории нынешней Омской области Ермак до определенной степени оказался случайно. Летом 1585 года ему сообщили, что Кучум, партизанящий по берегам Иртыша, задержал караван бухарских купцов. Пробыв три года в Сибири, ермаковцы основательно пообносились, соскучились по разным лакомствам, вороха пушнины пропадали даром. Опять же представители русского царя. За благосостояние местных жителей в ответе. У тех тоже пушнина без дела гниет.
Взяв сотню бойцов, Ермак отправился вверх по Иртышу. Отряд плыл в стругах. По пути - миром или войной - приводил в российское подданство жителей деревень, расположенных по берегам реки. В местечке, где сейчас расположена деревенька Ишаирская (Тюменская область), как гласит услышанное мной в Малой Биче предание, казачий священник крестил двух девочек, видимо, двойняшек. Их отец крещению дочерей не противился - попробуй попротивься, если сотня вооруженных мужиков у деревни лагерем стала! В дальнейшем судьба крещеных татарок не баловала - их никто не брал замуж. Молва о событиях времен давно минувших утверждает, что отец сознательно лишил их семейного счастья, дабы христианская кровь не смешивалась с мусульманской. Женщины одинокими дожили до глубокой старости, а после смерти их похоронили вне кладбища. 
В Усть-Ишимском районе я слышал еще одну легенду, крайне похожую на предыдущую. Только речь в ней шла о двух сестрах-язычницах, которые, не желая принимать мусульманство, обрекли себя на безбрачие. Умерли в начале ХХ века. 
Через день или два плавания после проведенных крестин, а может, и того больше (дневник никто не вел), казаки увидели селение Саургаш-аул. Сейчас селение носит название Саургачи, расположено на территории нашей области в 20 километрах от границы с Тюменской. 
Казаки хотели по-хорошему урегулировать недоразумение, возникшее с изменением государственно-правовой ситуации: Саргачик, прежний правитель татар, места обитания которых примыкают к устью реки Ишима, захвачен в плен Кучумом, сам Кучум в бегах. Как людям-то жить без присмотра? Местный староста от компромисса отказался, понадеялся на храбрость и смекалку воинов собственной деревни. Саргачики, подданные князя Саргачика, всегда отличались особой воинственностью. И в сегодняшней народной молве татар нет-нет да и услышишь слова о сильном характере саургачинцев. 
Однако в 1585 году огнестрельное оружие уже побеждало самый сильный характер. После короткой стычки селяне признали верховенство казаков.
Я, совершенно безоружный в Саургачи въехал на велосипеде в девять вечера. Сразу же начал приставать к деревенским с расспросами (в очень вежливой форме), знают ли они, что свое название село, скорее всего, получило от имени хана ишимских татар Саргачика, который считал себя по происхождению выше Кучума - потомка Чингисхана. Население настолько уважало (или боялось?) своего правителя, что поголовно называло себя саргачиками. 
Современные саургачинцы, попадавшиеся на моем пути, ничего о том не ведали. Но советы, у кого можно узнать подробности, давали. Так я попал в дом Харила Абухалимовича Мухамеда. Мы с ним подробно поговорили о сегодняшней политической обстановке в России, о падении нравов - даже здесь, в деревне, надо скотные дворы на замок закрывать, иначе утром живности недосчитаешься, пьянство процветает. 
- Когда же люди по-человечески жить начнут? - погоревали мы на пару. 
Подробностями из прошлого села 70-летний Харил Абухалимович меня не обогатил, он бы и рад рассказать, да ничего в памяти не сохранилось. 
- А святые места - могилы первых мусульманских проповедников на Иртыше - рядом с деревней есть? 
- Есть. Слушай. Даже имена у них были. Забыл. Одно святое место огорожено, оно у дороги. Ты ехал мимо, видел. Вторая могила далеко. Поэтому не огорожена. 
Заскочил я и к местному педагогу. Дама угостила меня сытным ужином, но духовной пищей не побаловала.
- Очень давно стоял на берегу Иртыша красивый город. А народ почему-то переехал жить сюда. Так образовались Саургачи. 
Я слушал ее и видел, как трансформировались предания о столице Ишимского ханства Кызыл-Туре, основанной ханом Он-Сомом в ХII или ХIII веке у места впадения Ишима в Иртыш. Являлся ли Саргачик потомком Он-Сома или его родословная идет из других корней - вопрос, пожалуй, без ответа. Из любопытных данных нельзя не отметить, что Он-Сома некоторые летописцы именовали Иван-ханом.
Ночевать я остановился напротив деревни в прибрежной зоне Иртыша. Часам к 12 ночи натянул палатку. Вместе со мной внутрь проникли тысячи комаров, вернее, комарих, ведь именно они сосут кровь. Хорошие комары в Усть-Ишимском районе - крупные. Прокусывают сквозь джинсы. И это не преувеличение.
Применение репеллентов несколько охладило сосательный рефлекс насекомых, но полностью не погасило. Три-четыре комара в минуту, преодолев отвращение к химии, все равно клевали меня. Сперва я чуть не капитулировал: «Сосите, сволочи, кровушку - всю не высосете», потом одумался. Принялся шевелить мозгами. Не зря. Свалил палатку, завернулся в нее, как в плащ, оставив небольшую дырочку для носа, и заснул. Но не сразу, ибо мою душу долго терзал сильнейший страх. Причина имелась. 
Перед выездом в велопутешествие знакомые и родственники наперебой высказывали опасения:
- В такое бандитское время, когда убивают за бутылку водки, ты собрался в поход! В одиночку! Не подумал, - намекали мне на худшее, - всякое может случиться.
Запугали до последней степени. Я даже оставил политическое завещание: «Всем, кто знал меня, уважал и ненавидел! В случае моей преждевременной кончины с первого по девятый поминальный день завещаю делать все то, в чем покойный мало преуспел при жизни, но очень любил: пить, курить, крутить романы, петь и плясать; на десятый день опохмелиться и больше усопшего не вспоминать». 
Потому-то я заснул не сразу, пристально, насколько мог, вглядывался в темноту. Громадное количество подозрительных теней мелькало перед глазами, а звуки - от шуршания листвы до треска ветвей - все относились к опасным. Человек, к счастью, способен жить без страха, а без сна - нет. Я уснул. Проснулся живым и мокрым: палатка влагу не пропускала - весь мой пот скопился в складках синтетики. 
Купался в одежде - надо же смыть пот и кровь от раздавленных комаров. Недоумевал, зачем Ермаку понадобилось приставать к берегу напротив Саургачей - прибрежная полоса метров на 30 представлена полужидким илом - сплошная топь. Как в атаку-то шли? 
МИР ЛУЧШЕ ВОЙНЫ 
Отметившись в Саургачах, Ермак поплыл в сторону городка Тебендя (нынче село Большая Тебендя - километров 15 по трассе от Саургачей). Казаки гребли споро, подустали, проголодались. Князь Елыгей, потомок хана Саргачика, судьбу не испытывал - принес собольи шкурки, еду для казаков, атаману подарил свою дочь, руки которой добивался сын Кучума. Пушнину и продукты Ермак принял, от юной татарки отказался. Взял то, что нужнее.
Объяснение почтительности к Ермаку со стороны Елыгея заключалось не только в страхе, но и в чувстве родовой мести к Кучуму. Кучума татары вряд ли любили: пришлый, насильно проводил исламизацию, завоевывая новые территории, казнил непокорных местных князей. Правда, не думаю, что и к Ермаку татары испытывали нежную любовь. Тоже чужак. Создалась ситуация безвластия, подобная существовавшей в Гражданскую, когда мелкие отряды аполитичных мужиков брали на вооружение лозунг: «Бей красных, пока, не побелеют. Бей белых, пока не покраснеют». Князья татарских деревень понимали: и Кучуму, и Ермаку не до них. И вели себя соответственно. 
Слово «Тебендя» образовано из двух: «тиб», «инде». В вольном переводе: «бью сейчас». Лошади зимой, добывая себе прокорм, сбивали копытами снег до травы - тибендевали. В свое время, после упрочения российской власти на сибирских просторах, татары обратились с просьбой к местному воеводе, чтобы поставил у села небольшую крепость с гарнизоном. Отряды конных степняков нападали. Солдат воевода прислал, прокорм им жители поставляли с собственных подворий. А селение получило второе название: Тебендинский острог. 
Тебендя (с 1472 г.) - достаточно крупное село. В местной школе учится больше 100 учеников. Их родители ведут свободный образ жизни, так как общественное хозяйство распалось. Пища - с собственных подворий, наличные деньги за счет продажи леса, готовых срубов, ягод и рыбы. Фермерство не привилось. Население деревни, несмотря на единоличную форму хозяйствования, обнищавшим или оголодавшим не выглядит. Кто-то доволен, кто-то нет.
- Жаль, раньше мы Горбачева не рассмотрели, - говорит 47-летний Абдельхатим Кабуров, прежний председатель колхоза им. Фрунзе, - а то бы... - и он крепко сжимает кулак.

Мадина Ниязова когда-то в родной школе преподавала историю, сейчас с мужем живет в Салехарде, в Тебендю приехала в отпуск. Мы с ней обсуждали проблемы в преподавании татарского языка. Мне непонятно, почему в Усть-Ишимском районе прохладное отношение к родному языку, - его не преподают в большинстве татарских деревень.

- До семидесятых изучали татарский язык - литературный язык казанских татар. Отменили. Обоснование простое: русский язык - государственный язык, его одного народу хватит. В разгар перестройки происходил подъем национального самосознания, учителя из татарских деревень требовали возобновить преподавание. Учителя из Тебенди отмалчивались, - вспоминает Мадина Аброхиновна. - Нас упрекали, что мы со времен Ермака не изменились - такие же покорные. Дело не в покорности.

Многие сибирские татары язык казанских татар воспринимают как иностранный, разница-то существенная - в Сибири формировался свой язык. Здесь почти в каждой деревне сложился собственный диалект, но мы понимаем друг друга без труда. По произношению могу угадать, откуда мой собеседник родом, пусть вижу его первый раз.

- В Салехарде сейчас практикуется возрождение языковой культуры - нашей сибирской культуры! Я сама веду такой курс в школе. Мы разработали собственную программу для обучения детей, - в разговор вступила Венера, сестра Мадины, - нашему, а не казанскому, языку. Родители хотят, чтобы дети знали родной язык.

- Понимаете, есть еще одна сложность - психология восприятия, - это снова Мадина, - первокласснику легче усвоить немецкий или английский язык, чем татарский, мало похожий на родной татарский. Тем, кто постарше, объяснить легче.

В Саургачах, когда я удивился отсутствию среди школьных предметов татарского языка, мне популярно объяснили, что деревенские сами веками сохраняли свой язык и дальше сохранять его намерены. В школах выгоднее учить русский - дети поедут поступать в учебные заведения Тобольска, Тары и Омска, а не Казани. Ребятишкам и без того трудно даются школьные премудрости.

...После угощения, а в татарских селах до сих пор считается неприличным отпустить приезжего ненакормленным, я прошелся по Большой Тебенде ее главной центральной улицей. По ней же в июле 1585 года, чтоб избежать боя, спешил князь Елыгей с дарами для казаков. Навстречу ему от иртышского берега со своей дружиной шагал Ермак. Переговоры завершились обоюдными заверениями в мире и общим праздничным ужином.

Виктор Гоношилов

Продолжение следует

Омский журналист Виктор Гоношилов, совершивший несколько длительных одиночных путешествий, готовит к изданию книгу «О Сибири своими словами». В нее войдут рассказы о краях, где побывал журналист, о людях, с которыми общался. Наша газета публикует одну из глав будущей книги «В краю нехоженных дорог». Она посвящена той части пути Ермака, что была связана с территорией нынешней Омской области.  Поход  журналиста по ней состоялся летом 1998 года.
УСТЬ-ИШИМСКИЕ ВСТРЕЧИ 
На территории нынешней Омской области Ермак до определенной степени оказался случайно. Летом 1585 года ему сообщили, что Кучум, партизанящий по берегам Иртыша, задержал караван бухарских купцов. Пробыв три года в Сибири, ермаковцы основательно пообносились, соскучились по разным лакомствам, вороха пушнины пропадали даром. Опять же представители русского царя. За благосостояние местных жителей в ответе. У тех тоже пушнина без дела гниет.
Взяв сотню бойцов, Ермак отправился вверх по Иртышу. Отряд плыл в стругах. По пути - миром или войной - приводил в российское подданство жителей деревень, расположенных по берегам реки. В местечке, где сейчас расположена деревенька Ишаирская (Тюменская область), как гласит услышанное мной в Малой Биче предание, казачий священник крестил двух девочек, видимо, двойняшек. Их отец крещению дочерей не противился - попробуй попротивься, если сотня вооруженных мужиков у деревни лагерем стала! В дальнейшем судьба крещеных татарок не баловала - их никто не брал замуж. Молва о событиях времен давно минувших утверждает, что отец сознательно лишил их семейного счастья, дабы христианская кровь не смешивалась с мусульманской. Женщины одинокими дожили до глубокой старости, а после смерти их похоронили вне кладбища. 
В Усть-Ишимском районе я слышал еще одну легенду, крайне похожую на предыдущую. Только речь в ней шла о двух сестрах-язычницах, которые, не желая принимать мусульманство, обрекли себя на безбрачие. Умерли в начале ХХ века. 
Через день или два плавания после проведенных крестин, а может, и того больше (дневник никто не вел), казаки увидели селение Саургаш-аул. Сейчас селение носит название Саургачи, расположено на территории нашей области в 20 километрах от границы с Тюменской. 
Казаки хотели по-хорошему урегулировать недоразумение, возникшее с изменением государственно-правовой ситуации: Саргачик, прежний правитель татар, места обитания которых примыкают к устью реки Ишима, захвачен в плен Кучумом, сам Кучум в бегах. Как людям-то жить без присмотра? Местный староста от компромисса отказался, понадеялся на храбрость и смекалку воинов собственной деревни. Саргачики, подданные князя Саргачика, всегда отличались особой воинственностью. И в сегодняшней народной молве татар нет-нет да и услышишь слова о сильном характере саургачинцев. 
Однако в 1585 году огнестрельное оружие уже побеждало самый сильный характер. После короткой стычки селяне признали верховенство казаков.
Я, совершенно безоружный в Саургачи въехал на велосипеде в девять вечера. Сразу же начал приставать к деревенским с расспросами (в очень вежливой форме), знают ли они, что свое название село, скорее всего, получило от имени хана ишимских татар Саргачика, который считал себя по происхождению выше Кучума - потомка Чингисхана. Население настолько уважало (или боялось?) своего правителя, что поголовно называло себя саргачиками. 
Современные саургачинцы, попадавшиеся на моем пути, ничего о том не ведали. Но советы, у кого можно узнать подробности, давали. Так я попал в дом Харила Абухалимовича Мухамеда. Мы с ним подробно поговорили о сегодняшней политической обстановке в России, о падении нравов - даже здесь, в деревне, надо скотные дворы на замок закрывать, иначе утром живности недосчитаешься, пьянство процветает. 
- Когда же люди по-человечески жить начнут? - погоревали мы на пару. 
Подробностями из прошлого села 70-летний Харил Абухалимович меня не обогатил, он бы и рад рассказать, да ничего в памяти не сохранилось. 
- А святые места - могилы первых мусульманских проповедников на Иртыше - рядом с деревней есть? 
- Есть. Слушай. Даже имена у них были. Забыл. Одно святое место огорожено, оно у дороги. Ты ехал мимо, видел. Вторая могила далеко. Поэтому не огорожена. 
Заскочил я и к местному педагогу. Дама угостила меня сытным ужином, но духовной пищей не побаловала.
- Очень давно стоял на берегу Иртыша красивый город. А народ почему-то переехал жить сюда. Так образовались Саургачи. 
Я слушал ее и видел, как трансформировались предания о столице Ишимского ханства Кызыл-Туре, основанной ханом Он-Сомом в ХII или ХIII веке у места впадения Ишима в Иртыш. Являлся ли Саргачик потомком Он-Сома или его родословная идет из других корней - вопрос, пожалуй, без ответа. Из любопытных данных нельзя не отметить, что Он-Сома некоторые летописцы именовали Иван-ханом.
Ночевать я остановился напротив деревни в прибрежной зоне Иртыша. Часам к 12 ночи натянул палатку. Вместе со мной внутрь проникли тысячи комаров, вернее, комарих, ведь именно они сосут кровь. Хорошие комары в Усть-Ишимском районе - крупные. Прокусывают сквозь джинсы. И это не преувеличение.
Применение репеллентов несколько охладило сосательный рефлекс насекомых, но полностью не погасило. Три-четыре комара в минуту, преодолев отвращение к химии, все равно клевали меня. Сперва я чуть не капитулировал: «Сосите, сволочи, кровушку - всю не высосете», потом одумался. Принялся шевелить мозгами. Не зря. Свалил палатку, завернулся в нее, как в плащ, оставив небольшую дырочку для носа, и заснул. Но не сразу, ибо мою душу долго терзал сильнейший страх. Причина имелась. 
Перед выездом в велопутешествие знакомые и родственники наперебой высказывали опасения:
- В такое бандитское время, когда убивают за бутылку водки, ты собрался в поход! В одиночку! Не подумал, - намекали мне на худшее, - всякое может случиться.
Запугали до последней степени. Я даже оставил политическое завещание: «Всем, кто знал меня, уважал и ненавидел! В случае моей преждевременной кончины с первого по девятый поминальный день завещаю делать все то, в чем покойный мало преуспел при жизни, но очень любил: пить, курить, крутить романы, петь и плясать; на десятый день опохмелиться и больше усопшего не вспоминать». 
Потому-то я заснул не сразу, пристально, насколько мог, вглядывался в темноту. Громадное количество подозрительных теней мелькало перед глазами, а звуки - от шуршания листвы до треска ветвей - все относились к опасным. Человек, к счастью, способен жить без страха, а без сна - нет. Я уснул. Проснулся живым и мокрым: палатка влагу не пропускала - весь мой пот скопился в складках синтетики. 
Купался в одежде - надо же смыть пот и кровь от раздавленных комаров. Недоумевал, зачем Ермаку понадобилось приставать к берегу напротив Саургачей - прибрежная полоса метров на 30 представлена полужидким илом - сплошная топь. Как в атаку-то шли? 
МИР ЛУЧШЕ ВОЙНЫ 
Отметившись в Саургачах, Ермак поплыл в сторону городка Тебендя (нынче село Большая Тебендя - километров 15 по трассе от Саургачей). Казаки гребли споро, подустали, проголодались. Князь Елыгей, потомок хана Саргачика, судьбу не испытывал - принес собольи шкурки, еду для казаков, атаману подарил свою дочь, руки которой добивался сын Кучума. Пушнину и продукты Ермак принял, от юной татарки отказался. Взял то, что нужнее.
Объяснение почтительности к Ермаку со стороны Елыгея заключалось не только в страхе, но и в чувстве родовой мести к Кучуму. Кучума татары вряд ли любили: пришлый, насильно проводил исламизацию, завоевывая новые территории, казнил непокорных местных князей. Правда, не думаю, что и к Ермаку татары испытывали нежную любовь. Тоже чужак. Создалась ситуация безвластия, подобная существовавшей в Гражданскую, когда мелкие отряды аполитичных мужиков брали на вооружение лозунг: «Бей красных, пока, не побелеют. Бей белых, пока не покраснеют». Князья татарских деревень понимали: и Кучуму, и Ермаку не до них. И вели себя соответственно. 
Слово «Тебендя» образовано из двух: «тиб», «инде». В вольном переводе: «бью сейчас». Лошади зимой, добывая себе прокорм, сбивали копытами снег до травы - тибендевали. В свое время, после упрочения российской власти на сибирских просторах, татары обратились с просьбой к местному воеводе, чтобы поставил у села небольшую крепость с гарнизоном. Отряды конных степняков нападали. Солдат воевода прислал, прокорм им жители поставляли с собственных подворий. А селение получило второе название: Тебендинский острог. 
Тебендя (с 1472 г.) - достаточно крупное село. В местной школе учится больше 100 учеников. Их родители ведут свободный образ жизни, так как общественное хозяйство распалось. Пища - с собственных подворий, наличные деньги за счет продажи леса, готовых срубов, ягод и рыбы. Фермерство не привилось. Население деревни, несмотря на единоличную форму хозяйствования, обнищавшим или оголодавшим не выглядит. Кто-то доволен, кто-то нет.
- Жаль, раньше мы Горбачева не рассмотрели, - говорит 47-летний Абдельхатим Кабуров, прежний председатель колхоза им. Фрунзе, - а то бы... - и он крепко сжимает кулак.

Мадина Ниязова когда-то в родной школе преподавала историю, сейчас с мужем живет в Салехарде, в Тебендю приехала в отпуск. Мы с ней обсуждали проблемы в преподавании татарского языка. Мне непонятно, почему в Усть-Ишимском районе прохладное отношение к родному языку, - его не преподают в большинстве татарских деревень.

- До семидесятых изучали татарский язык - литературный язык казанских татар. Отменили. Обоснование простое: русский язык - государственный язык, его одного народу хватит. В разгар перестройки происходил подъем национального самосознания, учителя из татарских деревень требовали возобновить преподавание. Учителя из Тебенди отмалчивались, - вспоминает Мадина Аброхиновна. - Нас упрекали, что мы со времен Ермака не изменились - такие же покорные. Дело не в покорности.

Многие сибирские татары язык казанских татар воспринимают как иностранный, разница-то существенная - в Сибири формировался свой язык. Здесь почти в каждой деревне сложился собственный диалект, но мы понимаем друг друга без труда. По произношению могу угадать, откуда мой собеседник родом, пусть вижу его первый раз.

- В Салехарде сейчас практикуется возрождение языковой культуры - нашей сибирской культуры! Я сама веду такой курс в школе. Мы разработали собственную программу для обучения детей, - в разговор вступила Венера, сестра Мадины, - нашему, а не казанскому, языку. Родители хотят, чтобы дети знали родной язык.

- Понимаете, есть еще одна сложность - психология восприятия, - это снова Мадина, - первокласснику легче усвоить немецкий или английский язык, чем татарский, мало похожий на родной татарский. Тем, кто постарше, объяснить легче.

В Саургачах, когда я удивился отсутствию среди школьных предметов татарского языка, мне популярно объяснили, что деревенские сами веками сохраняли свой язык и дальше сохранять его намерены. В школах выгоднее учить русский - дети поедут поступать в учебные заведения Тобольска, Тары и Омска, а не Казани. Ребятишкам и без того трудно даются школьные премудрости.

...После угощения, а в татарских селах до сих пор считается неприличным отпустить приезжего ненакормленным, я прошелся по Большой Тебенде ее главной центральной улицей. По ней же в июле 1585 года, чтоб избежать боя, спешил князь Елыгей с дарами для казаков. Навстречу ему от иртышского берега со своей дружиной шагал Ермак. Переговоры завершились обоюдными заверениями в мире и общим праздничным ужином.

Виктор Гоношилов

Продолжение следует