Каждый путешественник мечтает, чтобы о его экспедициях прочитало как можно больше народа. Только тогда есть смысл в путешествиях. Они – исследования, они – для людей. Тем путешественник и отличается от туриста. Последнему достаточно увидеть загадочное место, первому важнее понять причину загадочности и написать о том. Я благодарен газете «Криминал-Экспресс», согласившейся опубликовать очерк о моем первом большом путешествии, которое состоялось летом 1998 года. Прошло пятнадцать лет. За это время многое изменилось. Стала другой Сибирь, стало больше известно о ее истории, стал другим я. Сегодня я бы не стал писать так, как писал летом 1998 года, публикуя свои дневниковые зарисовки в газете «Омский вестник». Не скрою, готовя материалы о своих походах для книги «О Сибири своими словами», я редактирую опубликованное когда-то. Не радикально, но все же правлю. Сегодня у меня мироощущение пожилого человека, а не того мужчины сорока с небольшим лет, по какой-то непонятной причине задержавшегося в возрасте двенадцатилетнего мальчишки. Если читатели получат удовольствие от очерка, буду искренне рад. И благодарен! За доброе отношение к автору.
... Две группы вооруженных конников стояли друг против друга. Даже глаз неискушенного в военном деле человека заметил бы массу различий между ними.
Всадники, спины которых прикрывала небольшая таежная речушка, были хрупкого телосложения, вооружение имели самое разношерстное: от луков до ножей, да и кони под ними не отличались статью. Эту шеренгу составляли юные всадницы в возрасте от 16 до 20 лет. Наложницы хана Кучума. Они, еще несколько дней назад выполнявшие любые прихоти своего властелина, сегодня уже не считали себя рабынями. И готовились либо отстоять свою свободу, либо умереть свободными женщинами.
Их было 300.
Напротив боевым порядком, заслоняя собой берег Иртыша, стояла конная сотня смуглых воинов – личная гвардия Кучума: крепкие всадники с суровыми лицами, выносливые жилистые кони, блестящие металлом доспехи.
– Вот здесь они и сошлись в бою, показал на подножие большого холма Марсил Бухарин, татарин из деревни Малая Бича Усть-Ишимского района.
Малая Бича, что в переводе с татарского означает младшая жена, – самое северное поселение Омской области. Оно находится примерно в полутора километрах от границы между нашей и Тюменской областью. А Марсил – мой проводник. Он сам вызвался показать мне местные пирамиды и объяснить, как они возникли.
Мы разговаривали рядом с высокой заросшей лесом горой, где, по словам моего сопровождающего, в конце ХVI века, во времена противостояния Ермака и Кучума, разыгралась кровавая драма. Марсил говорил, а мое воображение вслед за словами рассказчика рисовало свою картину. Соперники в едином порыве – воины с гортанными боевыми кличами, наложницы, подбадривая себя визгом, устремились навстречу друг другу.
Стрелы, пущенные из луков, нашли свои цели или улетели в зеленую даль полян.
Затем началась схватка лицом к лицу. Женщин, не имевших боевого опыта, рубили саблями, сталкивали с седел, топтали конями. Из 300 наложниц лишь полсотни прорвались к Иртышу.
Победители не торопились их преследовать. У них нашлись дела поважнее. Мужчины срывали украшения с убитых, наслаждались юными красавицами, оставшимися в живых. Любовниц на миг позже постигнет участь павших в бою подруг...
Я слушал Марсила и явственно ощущал чувство счастья. Нет, не от жестокого сюжета предания, а по другой причине. Я только-только начал свой велопробег по следам Ермака – и такая удача! В смысле – такая легенда! В поход, повторяющий путь Ермака по нынешней территории Омской области, меня спровоцировали разговоры со знакомыми. Большинство из них, подзабыв школьный курс истории, уже не помнят и о том, что прославленный казачий атаман в наших, омских, пределах тоже побывал. Когда же начинаю упрекать приятелей в беспамятстве и неуважении к прошлому родного края, они мне резонно отвечают: «А где прочитать? Газеты сплошь политикой забиты. Если ты такой умный, то возьми и черкани о том статеечку, народ тебе за нее кроме «спасибо» ничего не скажет». Конечно, я мог бы засесть за книги и опубликовать реферат из прочитанного. Но мне это не интересно. Я решил пройтись по прииртышским деревням Омской области, где когда-то останавливался Ермак. Чтобы узнать, как те селения выглядят сегодня и помнят ли там о казачьем атамане. В качестве транспорта выбрал велосипед. Ермак, правда, поднимался по Иртышу на стругах, так у него на веслах крепкие мужики сидели. Где нынче таких взять.
А теперь возвращаемся к повествованию Марсила о наложницах.
На следующий после боя день, продолжал рассказывать мой проводник, татарки из расположенной рядом деревеньки Сямтэ (позже русские дадут ей название Лешаково), собрали убитых девушек и перенесли на вершину останца, скрытого от чужих глаз деревьями. Останец – высокий холм, оставшийся от крутого берега Иртыша, поменявшего свое русло.
Женщины приготовили для девушек общую могилу. На шеи и запястья павших красавиц вместо сорванных победителями золотых украшений надели бусы и браслеты попроще – из бронзы. С себя снимали порой последние. Кто жив, тот еще купит, мертвые же такой возможности лишены. А как молодой женщине, пусть и на том свете, без украшений? Кому она там, где вечная жизнь, такая, словно серенькая птичка, понравится? Затем татарки приступили к собственно погребению. В подолах платьев, как гласит предание, носили землю, закрывая в могиле бывших наложниц. Вершина погребального кургана, постепенно вырастая, поднялась над лесом, но женщины не прекращали работу. И мужчины, полные хозяева их судьбы, нетерпеливые в других случаях, теперь им не мешали. Каждая наложница хана, скорей всего, приходилась дочерью татарскому князю из той или иной прииртышской деревни. Они служили не столь в роли любовниц, сколь заложниц. Жизнь девушек являлась залогом покорности их отцов пришлому завоевателю.
Татарки трудились долго. Они создали внушительное сооружение. Настоящую пирамиду. Она даже сегодня, после четырехсот лет, минувших с того времени, примерно на 40-50 метров поднимается над землей. Тут для мощных грузовиков с экскаватором на месяцы работы, а в ХVI веке землю рыли деревянными лопатами.
Но то, что создается долго, надолго и остается. Вершина Кэслар-торы – женской горы, сейчас ее называют Бабьей или Девичьей, до сих пор возвышается над окружающей тайгой. Настоящая пирамида по всем параметрам и признакам. Однако внешне она сильно отличается от классических пирамид, то есть от любой из пирамид Египта или инков. Девичья гора сооружена не из камня, а из глины и чернозема. Поэтому во влажном климате сибирской тайги быстро покрылась лесом. Ее зеленый от листвы деревьев пик заметно поднимается над горизонтальной линией тайги. Но незнающий деталей человек никогда не подумает, что это внешний вид огромной горы, он скорее посчитает, что в том месте находится остров из особенно высокого леса – столетних кедровых или сосновых зарослей. Неподалеку от Девичьей горы лежит татарское кладбище. Красивое, если можно применить такое определение к подобному грустному месту. Даже в документальных исторических фильмах мне столь потрясающих картин видеть не приходилось.
А гора перекопана. Под корнями вековых берез и сосен круглыми горловинами чернеют огромные ямы – следы работы местных кладоискателей.
Поучаствовали в раскопках и представители криминальных кругов. Последних простенькие украшения древних татарок не интересовали. Они искали другое. Согласно современным легендам, недра Девичьей горы кроме старинных украшений скрывают также оружейные схроны из винтовок и маузеров.
Историческая основа для таких легенд есть. В ХХ веке война дважды прокатилась по окрестностям Малой Бичи. В 19-м году красные рабоче-крестьянские полки по берегам Иртыша преследовали отступавшие колчаковские войска, которые без счета прятали или просто бросали оружие. А в начале 20-х, доведенные до отчаяния грабительскими продразверстками Cоветской власти, местные крестьяне сражались уже против Красной армии.
Гора страдает не только от разного рода копателей, но и от бурь. Плодородный слой тонок, ветер легко валит вырывая вместе с корнями стволы деревьев, растущих на вершине пирамиды. На кружавинках в месте вырванных корней встречаются осколки керамической посуды, чернеют угли и зола древних костров.
Девичья гора наводила на множество размышлений, но меня, не скрою, все-таки больше занимала судьба прорвавшихся наложниц. Да и Марсилу, видимо, было интереснее рассказывать о них. Кучумовцы, по его словам, настигли оставшихся в живых девушек километрах в ста от этих мест – у деревни Эбаргуль, расположенной за Усть-Ишимом в сторону Омска.
Но как получилось, что наложницы решились покинуть грозного хана?
После поражений в боях с русскими казаками Кучум лишился своей столицы Искера, а свиту, которую надо содержать, имел приличную. Бытовые условия упали ниже всякого приемлемого уровня. Сузге, любимая жена Кучума, понимая, что в сложившейся ситуации кое-чем необходимо жертвовать, на свой страх и риск – собственный женский интерес она тоже блюла – раздала наложницам оружие, коней и отправила восвояси. Хан, узнав о распоряжении жены, тут же отменил его. Следом за наложницами отправил отряд воинов. О произошедшем дальше читателю уже известно. Разумеется, я, как мужчина, понимаю Кучума, хотя в то же время, являясь современным гуманным человеком, осуждаю его. За жестокость и потакание своей невоздержанности. Последний фактор сыграл для хана самую роковую роль. Отправив за наложницами отряд всадников, он ослабил войско. Потому и проигрывал бои с Ермаком. Впрочем, я, видимо, сужу поверхностно о характере Кучума. Без учета реалий конца ХVI века делать однозначные выводы о его поведении все-таки рискованно. Он ведь, потеряв наложниц, лишился в их лице и заложниц. Остался без средств воздействия на племенных вождей. Теперь они имели выбор: посылать ли воинов на помощь Кучуму, присягать ли на верность Ермаку или просто отсиживаться в своих владениях, дожидаясь ясности в войне между бухарским ханом и русским атаманом.
Я не берусь утверждать, будто бы услышанная от Марсила легенда о наложницах – полная правда или хотя бы часть правды о действительно имевших место исторических событиях. Одно бесспорно – легенда Марсила дюже красивая, и грех ее не воспроизвести.
Виктор ГОНОШИЛОВ