Поиск

 Декан Высшей школы телевидения МГУ, журналист и политолог ответил на вопросы "КП" о том, что надо делать после бирюлевского бунта.

- Виталий Товиевич, что же это было?

— Кому что нравится. Восстанием назвать по масштабам пока нельзя, к счастью, А к сожалению — это где-то впереди, если все также будет продолжаться, как до сих пор было в Москве, да и в стране в целом. Но это, безусловно, массовые беспорядки, спровоцированные не какими-то националистами и провокаторами, хотя, безусловно, и те и другие там были. А спровоцированные полной потерей населением веры, надеюсь, еще не всей Москвы, а данного конкретного района, веры в то, что власти и полиция защищают их жизненное право — передвигаться по родному городу, не опасаясь, что тебя зарежут, изнасилуют, убьют, оскорбят и прочее. Население Западного Бирюлева, судя по произошедшему, уже не верит.

Это самодеятельность, стихийный взрыв инстинкта самосохранения. - Если ты боишься ходить по лесу, ты либо убегаешь из этого леса, либо берешь топор, оглядываешься, когда на тебя идут, и начинаешь этим топором обороняться. Справедливо или нет-ты уже не знаешь. Инстинкт самосохранения.

- Кто виноват, если по Герцену? И можно ли это было предотвратить?

— Вообще межнациональные проблемы, конфликты — одни из самых трудно решаемых. Идеального, а часто и оптимального решения нет. Но, конечно, то, до чего дело дошло в России, и все чаще и чаще — в Москве, вот это крупнейшая такого рода вспышка, это свидетельство того, что становится не очевидным — существуют ли вообще в России национальная политика, миграционная политика и политика борьбы с преступностью? Я не вижу никакой внятной национальной политики, хотя доктрин принято много. Миграционная политика мне вообще непонятна. А ее реализация на практике как минимум прямо противоположна тому, что декларируется. Все деструктивные, самые необразованные, склонные к правонарушениям люди почему-то и легально, и нелегально массово приезжают в Москву. А интеллигенция, люди с высшим образованием, врачи, инженеры, педагоги и космонавты не приезжают...

- От Герцена - к Чернышевскому. Что делать-то?

- Нет такого человека, который бы мог ответить, тем более кратко, на этот вопрос. Это многослойная, очень деликатная и сложная проблема. Сейчас мы видим всплеск публичного обсуждения. Но это, как правило, еще больше разжигает страсти. Я считаю, что нужно провести серию серьезных экспертных обсуждений под эгидой самых высоких инстанций, начиная с Кремля. Часть этих обсуждений вообще должна быть закрыта для публики. В них должны участвовать люди, которые объективно оценивают эти проблемы, а не просто те, кто говорит, что есть толерантность и все должны быть толерантны. Тех, кто употребляет термин «толерантность», на эти обсуждения нельзя приглашать в принципе. Эти люди не могут ничего полезного в данной ситуации внести в это обсуждение. После чего надо будет принять решения, которые должны исходить из реальности, а не из абстрактной толерантности.

Комсомольская Правда

1968

 Декан Высшей школы телевидения МГУ, журналист и политолог ответил на вопросы "КП" о том, что надо делать после бирюлевского бунта.

- Виталий Товиевич, что же это было?

— Кому что нравится. Восстанием назвать по масштабам пока нельзя, к счастью, А к сожалению — это где-то впереди, если все также будет продолжаться, как до сих пор было в Москве, да и в стране в целом. Но это, безусловно, массовые беспорядки, спровоцированные не какими-то националистами и провокаторами, хотя, безусловно, и те и другие там были. А спровоцированные полной потерей населением веры, надеюсь, еще не всей Москвы, а данного конкретного района, веры в то, что власти и полиция защищают их жизненное право — передвигаться по родному городу, не опасаясь, что тебя зарежут, изнасилуют, убьют, оскорбят и прочее. Население Западного Бирюлева, судя по произошедшему, уже не верит.

Это самодеятельность, стихийный взрыв инстинкта самосохранения. - Если ты боишься ходить по лесу, ты либо убегаешь из этого леса, либо берешь топор, оглядываешься, когда на тебя идут, и начинаешь этим топором обороняться. Справедливо или нет-ты уже не знаешь. Инстинкт самосохранения.

- Кто виноват, если по Герцену? И можно ли это было предотвратить?

— Вообще межнациональные проблемы, конфликты — одни из самых трудно решаемых. Идеального, а часто и оптимального решения нет. Но, конечно, то, до чего дело дошло в России, и все чаще и чаще — в Москве, вот это крупнейшая такого рода вспышка, это свидетельство того, что становится не очевидным — существуют ли вообще в России национальная политика, миграционная политика и политика борьбы с преступностью? Я не вижу никакой внятной национальной политики, хотя доктрин принято много. Миграционная политика мне вообще непонятна. А ее реализация на практике как минимум прямо противоположна тому, что декларируется. Все деструктивные, самые необразованные, склонные к правонарушениям люди почему-то и легально, и нелегально массово приезжают в Москву. А интеллигенция, люди с высшим образованием, врачи, инженеры, педагоги и космонавты не приезжают...

- От Герцена - к Чернышевскому. Что делать-то?

- Нет такого человека, который бы мог ответить, тем более кратко, на этот вопрос. Это многослойная, очень деликатная и сложная проблема. Сейчас мы видим всплеск публичного обсуждения. Но это, как правило, еще больше разжигает страсти. Я считаю, что нужно провести серию серьезных экспертных обсуждений под эгидой самых высоких инстанций, начиная с Кремля. Часть этих обсуждений вообще должна быть закрыта для публики. В них должны участвовать люди, которые объективно оценивают эти проблемы, а не просто те, кто говорит, что есть толерантность и все должны быть толерантны. Тех, кто употребляет термин «толерантность», на эти обсуждения нельзя приглашать в принципе. Эти люди не могут ничего полезного в данной ситуации внести в это обсуждение. После чего надо будет принять решения, которые должны исходить из реальности, а не из абстрактной толерантности.

Комсомольская Правда

1968