Как-то раз наблюдала в маршрутке такую сцену. Молодой отец едет вместе с дочкой лет трех-четырех, они сидят рядом на задних сидениях. На очередной остановке в салон заходит еще несколько человек, и одному не хватает места. Папа садит дочку к себе на колени, новый пассажир направляется к освободившемуся месту... Но тут же останавливается и снова встает около двери – потому что девочка начинает истошно вопить. Ее папа не хочет поддаваться на каприз и сесть на кресло дочке не позволяет.

Едем – остановка, другая, третья, четвертая, пятая... Девочка прикрыла руками «плачущие» сухие глаза – крики продолжаются минут двадцать, даже не собираясь стихать. Наконец, одна женщина не выдержала: «Да заплатите вы уже за нее, пусть сядет!». Папа сдался: купил еще одно место, усадил дочь обратно в кресло. И воцарилась тишина.

Казалось бы, забавная ситуация. Однако, по сути, этот маленький ребенок уже в свои три-четыре года достаточно ловко манипулирует окружающими, совершенно с ними не считаясь – ни с папой, ни с пассажирами, ни с тем, кому пришлось ехать стоя. «Я хочу!» – и все тут.

Педагоги написали много книг о детском эгоизме и как не воспитать «маленькое чудовище», которое во взрослой жизни будет настоящим монстром по отношению к окружающим – и дома, и на работе. Но современным родителям это почему-то не впрок. Воспитание детей оказалось второстепенным. Они стали одной из составляющих «успешности» в жизни, пунктом плана – образование, работа, вступление в брак, ребенок, квартира, машина, второй ребенок, ремонт и т. д., – а не родным человеком прежде всего. Конечно, нельзя сказать, что родительская любовь полностью отсутствует, но что-то пошло не так.

Понятие воспитания сильно видоизменилось и в учреждениях образования, и в семье. Помню, когда мы, те, кому сейчас 30-40 лет, были маленькими, нам чуть ли ни с детского садика объясняли, что надо помогать бабушкам переходить дорогу, уступать в автобусе место. Примером для тогдашних школьников служили герои произведения «Тимур и его команда», а для малышей – положительные персонажи русских народных сказок, в которых добро всегда побеждает зло. Сейчас кумиры пионерской пропаганды уже не актуальны. Но почему-то вместе с ними из жизни детей стали уходить и понятия добра, помощи, товарищества, дружбы, отзывчивости.

Как-то давно уже не видно, чтоб мальчик или девочка 10-12 лет уступали место пожилым людям. Гораздо более привычной стала другая картина. Заходит мама с таким ребенком, и весь автобус начинает суетиться: «Ой, ребенок! Надо место». Встает какая-нибудь сердобольная бабушка: «Мне скоро выходить, садитесь сюда!». Ребенок преспокойно усаживается. Говорят, конечно, что у нынешних детей здоровье хиленькое по сравнению с тем, каким оно было у ребятишек лет 20 назад, но не до такой же степени, что им стоять тяжелее, чем бабушкам и дедушкам.

Нынешним детям никто не объясняет, «что такое хорошо и что такое плохо», что нужно задумываться о своем поведении. В той же маршрутке никто не сказал девочке: «Так себя вести нехорошо», – в том числе и отец. Все просто решили свою проблему – избавились от ее воплей, – исполнив каприз. Что усвоила из этого девочка? Только одно: чтобы добиться желаемого, нужно и дальше точно так же устраивать истерики и топать ногами, не считаясь ни с кем вокруг.

Детей садят за компьютер с играми и Интернетом, покупают сотовые телефоны, конфеты, игрушки, благо времена дефицита канули в Лету. А ребятишки выбирают: «Хочу не это, а то, купите мне – я хочу!». С одной стороны, изобилие товаров и современных гаджетов – это хорошо. С другой – постепенно и незаметно главной проблемой для ребенка становится: «Я хочу, дайте мне!». Иной раз смотришь на таких детей лет 9-13 и невольно вспоминаешь их сверстников предыдущих поколений, какие проблемы были у них – как во время войны подростки работали на заводах за ломоть хлеба, как старшие братья или сестры, сами лет десяти, растили младших, как, едва научившись ходить, малыши бегали с родителями в поле и т. п.

Конечно, нет ничего хорошего в лишениях военных лет. Но стоит ли уж до такой степени ублажать ребенка, культивировать в нем инфантилизм и эгоизм? Да, родители получают определенное удовольствие от того, что добиваются для своего чада каких-то благ. Это показатель собственных достижений, ведь ребенок – часть личного жизненного плана «успешности»: «Я выучился, получаю хорошую зарплату, у меня семья, квартира, машина, дача. Я завел ребенка, вырастил его, выучил, купил ему квартиру, машину, везде пристроил – на кресло в автобусе, в детсад, школу, институт, на работу на хорошую зарплату, у моего ребенка все благополучно. Все у нас чин чинарем – я молодец, хороший, или хорошая, потому что достиг «успеха» сам и позаботился о своем ребенке».

Но, заботясь о ребенке, надо бы думать о нем, а не о себе – какой я молодец-родитель. Мама или папа, может, чего-то и «достигли» в виде квартиры, машины, семьи и т. п. в различной последовательности. А чего достигло и чему научилось любимое ненаглядное чадо, ради «счастья» которого делались все эти «достижения»?

Чадо село на кресло в автобусе, которое ему уступили, окончило вуз, куда его пропихнули, заплатив за кучу репетиторов, пошло работать туда, где помогла «мохнатая лапа» – родительская или найденная родителями. Само чадо не умеет ничего. Это несчастнейший человек благодаря «заботе» любящих родителей, который привык только получать просто так. А что же делать, если желаемое никто не предоставляет?

Остается только требовать – различными способами в зависимости от возраста и ситуации. В 3-4 года нужно громко орать. В школьном возрасте надо учиться «ловить» свою выгоду в среде сверстников. Потом этот навык поможет на работе – сваливать свои ляпы на других и двигаться вверх. В семье тоже пригодится умение побольше хапнуть у братьев и сестер из того, что нажито родителями, а вот заботу о них надо переложить на кого-нибудь другого. «Трудности – это неприятно, а Я ХОЧУ удовольствий», – подумает дитя.

Ждали ли родители такого поворота событий, усаживая ребенка-жеребенка в уступленное бабушкой кресло? Вряд ли – «Как такое может быть, ведь мы же ему все дали...» Но не дали более главного – возможности жить свое жизнью, не помогли ему научиться самостоятельности. Чаду все упало, как дождь с неба. А что рядом ходят одноклассники из семей, где пять человек живут в «хрущевке»-однушке, и которым «не упало», – «Ну и что? – подумает чадо. – В Африке тоже где-то есть нищие племена. Это другие миры, а у меня свои проблемы – хочу новый телефон, компьютерную игру и т. п.».

Как-то встретившись с подругой, мы заговорили о детях и о том, чему их сейчас учить, как воспитывать.

– Тут не известно, что лучше, – сказала она. – Если воспитать ребенка добрым и отзывчивым, готовым отдать последнее, он в наше время просто останется ни с чем, его обоберут до нитки и скажут, что он плохой, потому что эту нитку себе оставил, пожалел-таки. Обоберут те, кого вырастили иначе – в соответствии с нынешними моральными устоями типа «кто успел, тот и съел». А если воспитать ребенка именно так, то, да, он будет уметь грызться и отбиваться, возможно, чего-то добьется, но далеко все равно не уедет. Да и как-то не хочется вырастить еще одну сволочь.

На мой взгляд, отчасти она права – только, как говорится, «времена не выбирают, в них живут и умирают». А вот воспитывать детей сейчас, видимо, все равно как-то нужно. И речь не только об уступленных местах в автобусах и маршрутках.