Антуан,уроженец французского города Лилля, пользуется своей фамилией только при оформлении документов,не ночует в отелях и совершает кругосветку с собакой поводырем: Путешественник с рождения лишен зрения.

— Антуан, в путешествие ты отправился за впечатлениями или с определенной миссией? — Все началось четыре года назад. В тот момент у меня было скоплено немного денег и не было ничего, что держало бы меня на месте, — ни жены, ни детей, закончилась работа, и пришлось выбирать: искать новую сферу деятельности или путешествовать. О последнем я мечтал с детства и решил, что момент настал. Планировал отправиться из Франции в Индию на поезде, но в итоге до Индии так я не доехал (смеется). Знаешь ведь настоящее путешествие — это поездка из пункта  А в пункт Б. Важны не направления. а то, что происходит с тобой в пути. До Индии я не доехал, потому что начал учиться играть турецкую музыку и задержался в Стамбуле до июля 2011 года. После вернулся во Францию и решил попытаться связать свою дальнейшую жизнь с дальними поездками. Правда, не так легко найти деньги, не так легко публиковать статьи и книги о моих путешествиях. Но это то, чем я бы хотел заниматься.

— Первые шаги уже сделаны, у тебя " ведь есть свой блог. — Да, в нем я пишу о своих путешествиях, о людях. с которыми познакомился, о городах, об особенностях общества, которые наблюдаю. Люблю неожиданные встречи. В моем блоге разговор об омской фотогалерее Василия Мельниченко должен получиться интересным, потому что французам будет очень странно представить, что в сибирском городе живут миллион с лишним людей и есть арт-галерея смеется). — Почему? Вы думаете, что мы здесь дикие? — Нет, я просто говорю о тех карикатурах, которые существуют в нашем сознании— в том числе и моем. До поездки я знал только Екатеринбург, Новосибирск и Иркутск и думал, что в Сибири больше нет крупных городов. И о культурной жизни тоже свои стереотипы. Знаешь, нам, живущим в стране с мягким климатом, даже в голову не приходит, что может быть теплая арт-галерея при минус 20 градусах. Я имею в виду, узнавать такие мелочи гораздо интереснее, чем увидеть дворец. Я люблю путешествовать также по сельской местности, ночевать в палатке. Мне нравится и быть с людьми, и быть одному на природе. — Но ты все равно никогда не остаешься один, с тобой верный спутник. Как его зовут? — О, я забыл вас познакомить! Это парень по имени Уго, бельгийской породы. С ним мы путешествуем только наземным транспортом: на поездах, автобусах, машинах, своими ногами. Если по морю, то кораблем. На самолете никогда не летаем. Видишь мой рюкзак на стуле? В нем все, что мне нужно: спальный мешок, матрас для сна, палатка, плитка, посуда, лекарства, немного одежды. У Уго тоже есть собственный рюкзак. В нем он носит свои пожитки: собачьи лекарства, миску, спальный матрас, чтобы поберечься во время ночевки на льду. На снегу нет проблем — он северный пес, знает сам, что нужно делать. А вот ото льда надо защищать, в том числе и его лапы, поэтому у него с собой комплект собачьих ботинок. — О каком льде идет речь? Неужели ты лезешь в горы? — Нет, конечно, слепому слишком опасно по горам в одиночку лазить. Но я все равно хочу — главное, найти какого-нибудь проводника, который согласится отправиться со мной. А так я могу гулять один по природе без проблем, с GPS-навигатором и компасом всегда находишь дорогу. Я говорю о ледяном насте на земле. Дело в том, что сейчас мы совершаем кругосветку, в том числе по северным странам: стартовали в декабре 2012-го из Франции, проехали Италию, Австрию, Венгрию, Польшу и страны Балтики, потом приехали в Россию. После — Южная Корея, Япония, Аляска, Канада, США, Гренландия, Исландия, Норвегия, Скандинавия и обратно на поезде во Францию через Данию или Германию. — У нас не слишком приспособленная страна для подобных тебе путешественников... — Вот все, кто встречает меня в России, говорят; что у нас нет ничего для слепых людей». Но ты знаешь, даже в маленькой Тюмени в автобусе голос объявляет остановки, а на главных дорогах светофоры со звуком. Я уж не говорю о Москве. Во Франции такое начало появляться всего несколько лет назад. Так что у нас не самая лучшая страна в Европе в этом плане. Если я скажу французскому слепому парню: Езжай в Тюмень, там «говорящие» автобусы» — он ответит: «Не ври!» — Приятно услышать хорошие слова в адрес моей страны. — Но я всего лишь говорю правду! У вас, я думаю, самая большая проблема для слепых в том, что у фондов и центров нет денег на образование, на покупку специальных приспособлении — как моя приставка к компьютеру со шрифтом Брайля, с помощью которой я пользуюсь Интернетом. Но, например, я знаю, что в Москве есть большая библиотека для слепых. Россия гораздо ближе к Европе в этом смысле. Больше того: некоторые города России могут дать уроки некоторым городам в Европе. Знаю, что в СССР был даже слепой от рождения преподаватель вуза. — Теперь он стал депутатом. Это омич Олег Смолин. — Во Франции никогда ни когда не найдешь слепого депутата! У нас до недавнего времени такие, как я, жили в специальных центрах, не имея возможности самостоятельно выйти наружу. Наконец-то власти поменяли точку зрения и пришли к тому, что мы должны жить в интегрированном обществе. Хорошо, что все постепенно начало меняться. Я хочу сказать, что ваша страна не настолько отставшая, как вы все думаете.

Вечерний Омск Татьяна ПОПОВА