Как в тягучем неприятном сне прошли похороны. Павел крепко держал за ручку сына, шестилетнего Артёма, который со страхом смотрел на гроб бабушки Дуси. Жена Павла, Света, на кладбище не поехала, осталась готовить стол для поминок. Их устроили в доме, где последние семь лет прожила Евдокия Ивановна, отсюда же три года назад увезли на погост и отца Павла, Николая Григорьевича. Этот дом в пригороде — автобус шнырял туда-сюда много раз в день — Денисов выбрал когда-то сам, чтобы старики жили рядом. Они согласились переехать из дальнего северного села с условием: по-прежнему жить на земле. Вместе с отцом Павел подновил стены и крышу, во дворе построил конуру, купил щенка овчарки, назвав его Джеком. Он с удовольствием бывал здесь, а вот Светка с трудом поддавалась на уговоры. Она так и не смогла назвать Евдокию Ивановну мамой, хотя сама была детдомовская и, казалось, должна была стремиться обрести в свекрови мать. Молодые Денисовы обитали в тесноватой двухкомнатной квартире на Московке. У Павла всякий раз вскипало сердце, когда он входил в разрисованный нецензурщиной подъезд. Он даже пытался говорить с соседями: мол, давайте хоть свою площадку в чистоте держать. Но встретил смешки и непонимание. Полегче Павлу стало, когда, помыкавшись в городе, рискнул податься на нефтепромысел. Пусть две недели тяжёлой работы, зато семья обеспечена и реже видишь эту коллективную грязь. Евдокия Ивановна умерла как раз во время его отлучки. Ночью у неё поднялось давление выше критической отметки — некому было вызвать скорую... На поминках сидел мрачный ещё и потому, что корил себя.

Когда все разъехались, Павел отправил домой Свету с Артёмом, а сам остался. Хотелось всё обдумать в одиночестве. Неясная ещё мысль упорно пыталась обрести чёткую формулировку. И обрела. Наутро он покормил скулящего Джека, погладил его: «Сторожи, пёс! Скоро вернусь». Света была дома, и Павел не очень уверенно подступился с разговором: - Давай продадим эту квартиру, переедем в тот дом, купим машину. Денег хватит, чтобы сделать там удобный особнячок. Никакой печки, угля. Построю баньку. Свои помидоры-огурцы, а может, и куры; Школа есть... — Ты что, в крестьяне решил податься? — оборвала жена. — Нет уж, я в колхозе никогда не жила, в земле не копалась. И дом твой мне не нравится. Желваки вздулись у Павла на щеках, но он сдержал себя. Потом с трудом спросил: -А Джека куда же? Сюда? — Ещё чего! - возмутилась Света. - Дворовую псину в квартиру?! Открой ему калитку - пусть чешет куда хочет. — Вот как, да? — Павел пристально посмотрел на неё. — Забыла, как тебе самой после детдома некуда было податься, а? — Не тронь это! - вспыхнула Света — И с собакой меня не равняй! Павел тяжело вздохнул и поднялся: — Мне пора... Пока доберусь... Джек голодный. к дому он подошёл уже в сумерках. Пёс кинулся к нему с радостным лаем. Быстро сообразив ему похлёбку и рассеянно глядя, как Джек принялся работать языком, Павел понял, что никуда отсюда не уйдёт. Утром он отбил телеграмму начальнику с просьбой дать ему полный расчёт и перечислить деньги на банковский счёт. Там уже кое-что скопилось — для разбега хватало. Дома Света исподтишка наблюдала за ним: одумался муженёк?  Денисов помалкивал, на разговоры не набивался, вечером сбегал за сыном в детсад и засобирался. — Ты это куда?! - Здрастье вам! — попробовал взять весёлый тон Павел. - Джека кормить, да и за домом присмотр нужен. — Ясно-ясно, — зловеще произнесла Света и даже не вышла в прихожую проводить. Только Артём вслед крикнул: - Папа, приходи скорее, ладно? Как и повелось. Утром Павел появлялся на Московке, вечерами уезжал. А потом, когда устроился охранником в фирму, стал всё реже переступать порог городской квартиры. Дежурил сутки через трое и свободные дни тратил на поиски стройматериалов и реконструкцию дома. Он уверил себя, что Света не устоит и согласится переехать, как только увидит, какие хоромы он отгрохал. Нанял двух мастеровых, сам вкалывал до пота. И всегда поблизости пристраивался, положив голову на лапы, Джек. Света действительно ахнула, глянув на преображённый дом. Подумав, сказала: - Ладно, пусть это будет дача. Хотя теперь домик можно загнать очень дорого. Я в огороде всё равно возиться не люблю. И в бане мне плохо. — Как загнать? - поразился Павел. - Я же для вас старался. -Ма-ам, давай здесь жить, — заканючил Артём, обнимая Джека за шею. — А ты помалкивай, — цыкнула Света. — И речи ни о каком переезде быть не может. Денисов помрачнел: — Как хочешь. Я остаюсь. Света пожала плечами и поволокла упирающегося сына на автобусную остановку. Минула осень. Павел ждал. Изредка наведывался к своим, скучая по ним, отдавал деньги и уходил. Света, видимо, выбрала такую тактику, проверяя, надолго ли мужика хватит. — Ты ещё попивать не начал?— спрашивала ехидно. — Я в своём уме, - угрюмо отвечал Павел. — Оч-чень сомнительно, — смеялась она. — Из-за паршивой собаки семью бросил. Денисов захандрил. С тяжёлым сердцем он начал готовиться к последнему серьёзному разговору, решив пригласить Свету и Артёма к себе по телефону. Трубку снял Артём. — Пап, это ты? — удивился сын. — Да, я. А что? — Ты из больницы звонишь? — Из какой больницы? — А мама сказала тёте Гале, что тебя положили лечиться в какую-то "дурку" — Понятно. В общем, сынок, передай маме, что завтра я вас жду здесь. Скажи, что очень важно. Запомнил? Они приехали. Артём в дом не пошёл, кинулся к Джеку — и пёс облизал ему лицо. А разговора опять не получилось. Света и не думала менять свою жизнь. — Вижу, что зря сорвались к тебе, - она демонстративно оделась и открыла дверь. Денисов вышел следом на крыльцо. По дорожке мимо дома шла молодая женщина. Она улыбнулась Павлу и помахала приветственно рукой. — Это кто? — подозрительно прищурилась Света. — Соседка. Ольга. Вдова. Муж погиб, правда, не знаю, при каких обстоятельствах. - А что это она тебе глазки строит? Хотя... теперь понятно, почему ты так сюда рвёшься. Два кобеля в одном доме — не много ли? - Света, зачем ты?! - Молчи лучше! Артём, мы уезжаем. Расстроенный Артём погладил Джека и поплёлся к калитке... Утром у Павла заверещал мобильник. — Денисов, — сказала Света, - хоть ты и сволочь, но я тебя всё-таки, видимо, люблю. Подыскивай риелтора, будем продавать квартиру... У Павла с души рухнул камень. Он ещё не успел ответить, как услышал ликующий вопль Артёма: «Ура-а!»

Валерия Марчук

Ваш Ореол