Поиск

Адвокат Олег Эстерлейн недоумевает: в связи с чем его подзащитному врачу не дают в полной мере воспользоваться конституционными правами на защиту.

Хирург Михаил Коржук, оперировавший пациентку, которая впоследствии умерла, оказался обвиняемым в ее смерти. Его адвокат Олег Эстерлейн (на фото) заявляет, что при рассмотрении этого уголовного дела были нарушены все мыслимые процессуальные нормы:

– В прессе выступаю впервые, потому что дело касается судьбы человека. В мае 2015 г. в БУЗОО «ГБ-1 им. Кабанова» проводилась плановая операция пациентке по поводу грыжи пищеводного отверстия диафрагмы. После вскрытия брюшной полости у пациентки обнаружились спайки внутренних органов и отсутствие дифференцировки тканей. Оценив возникшую сложную ситуацию, оперирующий хирург, врач с 20-летним стажем, счел необходимым передать ведение операции ассистирующему хирургу, профессору Михаилу Коржуку, имеющему больший операционный стаж и опыт. Во время дальнейшего хода операции у пациентки зарегистрировано внутреннее кровотечение. Вскоре был определен источник кровотечения – крупный кровеносный сосуд (вена). Немедленно был начат сбор и возврат крови в кровеносную систему оперируемой и дано распоряжение на переливание донорской крови. Из-за сильной истонченности вены болезнью, отсутствия в ней нормального мышечного слоя, сшить ее долго не удавалось. Донорскую кровь несколько раз и спустя определенное время в соответствии с имеющимися стандартами и регламентами заказывал специалист по переливанию крови врач-трансфузиолог. После проведения необходимых процедур спустя 50 минут с момента открытия кровотечения начато переливание донорской крови пациентке. У пациента возникла атипичная реакция организма на кровопотерю уже после утраты 400–500 мл крови – это обычный объем крови, который сдает каждый донор.

За все время проведения операции, а это более 4 часов, общий объем кровопотери составил 6000 мл, но никак не за 50 минут, как указывает следствие. Кровопотеря непрерывно восполнялась.

После того как удалось с большим трудом сшить вену, операция была закончена. Пациентка переведена в реанимацию, где впоследствии умерла.

О моральном состоянии операционной бригады после этого случая не говорю. Потеря жизни – потеря для всех, и для родных, и для врачей. Ответственность и риск здесь громадные.

Через 2 года, 27 апреля 2017 года, в отношении «неустановленных лиц», из-за которых якобы умер пациент, старшим следователем следственного отдела по Кировскому административному округу возбуждается уголовное дело. Когда в июле этого же года Михаила Коржука в качестве свидетеля вызвали на допрос, срок давности по делу уже истек и дело подлежало прекращению в обязательном порядке за истечением срока давности уголовного преследования (п. 1, п.п. 3 ст. 24 УПК РФ).

В нарушение положений УПК РФ в ноябре 2017-го ему предъявили подозрение, хотя по закону (статья 78 УК РФ) следователь должен был разъяснить Михаилу Сергеевичу, что срок истек и следует освобождение от уголовной ответственности. И спросить: согласен ли врач Михаил Коржук на прекращение дела? Если сроки привлечения к ответственности истекли, то с согласия лица дело может быть прекращено. Коржука об этом даже не спросили. За 10 дней врачу предъявили обвинение, не позволили реализовать право на защиту и приобщить к материалам дела собранные доказательства. Коржука М. С. допросили и сделали вывод о виновности. Все, следствие закрыто. Хотя остался без ответа один главный вопрос: кровотечение было неосторожностью или случайностью в сложившейся операционной ситуации? Ответ на этот вопрос является решающим для реализации прав всех участников по уголовному делу. До возбуждения уголовного дела проведены две судебно-медицинские экспертизы. Выводы этих экспертиз взаимоисключающие. В такой ситуации следовало бы соблюсти право на защиту Коржука и назначить по заявленному им ходатайству экспертизу в рамках уголовного дела. В удовлетворении ходатайства отказано. Следствие ограничилось имеющимися экспертизами.

Наши попытки ходатайствовать о проведении судебно-медицинской экспертизы в целях определения механизма и способа образования кровотечения, о проверке показаний свидетелей на очных ставках в связи с имеющимися противоречиями – везде отказ. Для установления истины по делу, крайне важны такие факты, как уважение конституционных прав гражданина на защиту от предъявленного обвинения, в котором кроется желание разобраться в сложившейся ситуации и в правильности предъявленного обвинения.

Коржуку предъявляется обвинение на основании выводов второй экспертизы, проведенной в Санкт-Петербурге. Выводы первой судебно-медицинской экспертизы, проведенной в БУЗОО СМЭ, констатирующие, что Михаил Коржук не виновен в летальном исходе, следствием в расчет не берутся.

В обвинении указывается, что Коржук нанес повреждение вены ультразвуковым скальпелем, но гистологическое исследование вены в месте пореза в микроскопическом анализе не выявило показаний к тому, что в этой области было воздействие ультразвукового скальпеля: сворачивания белка, других симптомов. На стадии проверки следствие тоже не задавало этих вопросов экспертам. Исследованные экспертами вопросы не касались механизма и способа образования повреждения.

Защита самостоятельно обратилась к ведущим специалистам российской и омской хирургии и представила следствию порядка 4-х заключений по указанному вопросу. Но их проигнорировали, даже не приобщив к материалам дела.

Ведя операцию, мой подзащитный столкнулся с труднообъяснимым явлением: работали с верхней поверхностью тканей, но кровотечение-то шло из глубины. Сильная истонченность венозной стенки, обнаруженная на операции, подтвердилась после детального изучения гистологии по результатам вскрытия, отраженным в исследовательской части обеих экспертиз. Какой специалист может точно определить будущее место, например, спонтанного разрыва слабого кровеносного сосуда? Полагаю, что никто. Но такой ответ влечет признание образования кровотечения случайностью.

Наверное, есть безответственные врачи. Мой подзащитный, отдавший 30 лет медицине и имеющий за плечами тысячи операций, – совсем не тот случай. А риск хирурга всегда вне любой политики. Так же как объективность следствия и судопроизводства.

Если у подследственного Михаила Коржука есть гарантированное законом право на защиту, позвольте его реализовать. Дайте возможность представить доказательства с нашей стороны, участвовать в защите самому обвиняемому согласно Конституции. Пока все наши действия в этом направлении оказываются тщетными.

Мы можем ходатайствовать о прекращении дела за истечением срока давности уголовного преследования в любое время. Но убеждены – в сути возникновения дефекта во время операции нужно разобраться детально. Высокотехнологичная операция – не удар молотком.

Данная ситуация требует специальных медицинских знаний, глубокой экспертной оценки. Но прежде всего – объективности самого следствия.

Олег Эстерлейн, адвокат

2249

Адвокат Олег Эстерлейн недоумевает: в связи с чем его подзащитному врачу не дают в полной мере воспользоваться конституционными правами на защиту.

Хирург Михаил Коржук, оперировавший пациентку, которая впоследствии умерла, оказался обвиняемым в ее смерти. Его адвокат Олег Эстерлейн (на фото) заявляет, что при рассмотрении этого уголовного дела были нарушены все мыслимые процессуальные нормы:

– В прессе выступаю впервые, потому что дело касается судьбы человека. В мае 2015 г. в БУЗОО «ГБ-1 им. Кабанова» проводилась плановая операция пациентке по поводу грыжи пищеводного отверстия диафрагмы. После вскрытия брюшной полости у пациентки обнаружились спайки внутренних органов и отсутствие дифференцировки тканей. Оценив возникшую сложную ситуацию, оперирующий хирург, врач с 20-летним стажем, счел необходимым передать ведение операции ассистирующему хирургу, профессору Михаилу Коржуку, имеющему больший операционный стаж и опыт. Во время дальнейшего хода операции у пациентки зарегистрировано внутреннее кровотечение. Вскоре был определен источник кровотечения – крупный кровеносный сосуд (вена). Немедленно был начат сбор и возврат крови в кровеносную систему оперируемой и дано распоряжение на переливание донорской крови. Из-за сильной истонченности вены болезнью, отсутствия в ней нормального мышечного слоя, сшить ее долго не удавалось. Донорскую кровь несколько раз и спустя определенное время в соответствии с имеющимися стандартами и регламентами заказывал специалист по переливанию крови врач-трансфузиолог. После проведения необходимых процедур спустя 50 минут с момента открытия кровотечения начато переливание донорской крови пациентке. У пациента возникла атипичная реакция организма на кровопотерю уже после утраты 400–500 мл крови – это обычный объем крови, который сдает каждый донор.

За все время проведения операции, а это более 4 часов, общий объем кровопотери составил 6000 мл, но никак не за 50 минут, как указывает следствие. Кровопотеря непрерывно восполнялась.

После того как удалось с большим трудом сшить вену, операция была закончена. Пациентка переведена в реанимацию, где впоследствии умерла.

О моральном состоянии операционной бригады после этого случая не говорю. Потеря жизни – потеря для всех, и для родных, и для врачей. Ответственность и риск здесь громадные.

Через 2 года, 27 апреля 2017 года, в отношении «неустановленных лиц», из-за которых якобы умер пациент, старшим следователем следственного отдела по Кировскому административному округу возбуждается уголовное дело. Когда в июле этого же года Михаила Коржука в качестве свидетеля вызвали на допрос, срок давности по делу уже истек и дело подлежало прекращению в обязательном порядке за истечением срока давности уголовного преследования (п. 1, п.п. 3 ст. 24 УПК РФ).

В нарушение положений УПК РФ в ноябре 2017-го ему предъявили подозрение, хотя по закону (статья 78 УК РФ) следователь должен был разъяснить Михаилу Сергеевичу, что срок истек и следует освобождение от уголовной ответственности. И спросить: согласен ли врач Михаил Коржук на прекращение дела? Если сроки привлечения к ответственности истекли, то с согласия лица дело может быть прекращено. Коржука об этом даже не спросили. За 10 дней врачу предъявили обвинение, не позволили реализовать право на защиту и приобщить к материалам дела собранные доказательства. Коржука М. С. допросили и сделали вывод о виновности. Все, следствие закрыто. Хотя остался без ответа один главный вопрос: кровотечение было неосторожностью или случайностью в сложившейся операционной ситуации? Ответ на этот вопрос является решающим для реализации прав всех участников по уголовному делу. До возбуждения уголовного дела проведены две судебно-медицинские экспертизы. Выводы этих экспертиз взаимоисключающие. В такой ситуации следовало бы соблюсти право на защиту Коржука и назначить по заявленному им ходатайству экспертизу в рамках уголовного дела. В удовлетворении ходатайства отказано. Следствие ограничилось имеющимися экспертизами.

Наши попытки ходатайствовать о проведении судебно-медицинской экспертизы в целях определения механизма и способа образования кровотечения, о проверке показаний свидетелей на очных ставках в связи с имеющимися противоречиями – везде отказ. Для установления истины по делу, крайне важны такие факты, как уважение конституционных прав гражданина на защиту от предъявленного обвинения, в котором кроется желание разобраться в сложившейся ситуации и в правильности предъявленного обвинения.

Коржуку предъявляется обвинение на основании выводов второй экспертизы, проведенной в Санкт-Петербурге. Выводы первой судебно-медицинской экспертизы, проведенной в БУЗОО СМЭ, констатирующие, что Михаил Коржук не виновен в летальном исходе, следствием в расчет не берутся.

В обвинении указывается, что Коржук нанес повреждение вены ультразвуковым скальпелем, но гистологическое исследование вены в месте пореза в микроскопическом анализе не выявило показаний к тому, что в этой области было воздействие ультразвукового скальпеля: сворачивания белка, других симптомов. На стадии проверки следствие тоже не задавало этих вопросов экспертам. Исследованные экспертами вопросы не касались механизма и способа образования повреждения.

Защита самостоятельно обратилась к ведущим специалистам российской и омской хирургии и представила следствию порядка 4-х заключений по указанному вопросу. Но их проигнорировали, даже не приобщив к материалам дела.

Ведя операцию, мой подзащитный столкнулся с труднообъяснимым явлением: работали с верхней поверхностью тканей, но кровотечение-то шло из глубины. Сильная истонченность венозной стенки, обнаруженная на операции, подтвердилась после детального изучения гистологии по результатам вскрытия, отраженным в исследовательской части обеих экспертиз. Какой специалист может точно определить будущее место, например, спонтанного разрыва слабого кровеносного сосуда? Полагаю, что никто. Но такой ответ влечет признание образования кровотечения случайностью.

Наверное, есть безответственные врачи. Мой подзащитный, отдавший 30 лет медицине и имеющий за плечами тысячи операций, – совсем не тот случай. А риск хирурга всегда вне любой политики. Так же как объективность следствия и судопроизводства.

Если у подследственного Михаила Коржука есть гарантированное законом право на защиту, позвольте его реализовать. Дайте возможность представить доказательства с нашей стороны, участвовать в защите самому обвиняемому согласно Конституции. Пока все наши действия в этом направлении оказываются тщетными.

Мы можем ходатайствовать о прекращении дела за истечением срока давности уголовного преследования в любое время. Но убеждены – в сути возникновения дефекта во время операции нужно разобраться детально. Высокотехнологичная операция – не удар молотком.

Данная ситуация требует специальных медицинских знаний, глубокой экспертной оценки. Но прежде всего – объективности самого следствия.

Олег Эстерлейн, адвокат

2249